Злое счастье
Шрифт:
— Что — так плохо? Может побриться?
Дайнар обреченно махнул рукой, давая понять, что бритьем уже ничего не исправишь.
— Тобой сейчас самый раз детей пугать. Ты бы себя поберег. Что Хелит скажет? — поддел Мэя он.
— Она не увидит.
— Я ей напишу, — пригрозил Дайнар.
— Только попробуй!
Они посмеялись, Рыжий осторожненько, чтоб не сорвать повязки, натянул рубашку и решил, что вправе поделиться с соратником своими соображениями и опасениями.
— Чем больше я думаю о Кананге, тем больше мне не нравится её бездеятельность. Она даже перестала насылать на меня кошмарные сны, — заявил он, пересаживаясь в кресло.
— Может, выдохлась? А ну-ка такую махину удержать.
— В том то и дело… Если бы Кананга, грубо говоря, надорвалась, то, скорее всего сейчас бы лежала пластом, ходила под себя и пускала слюни, а не скакала по офицерским постелям. Это я тебе как бывший маг говорю.
— Тогда что с ней случилось?
— Не знаю. Но очень хочу знать!
— Так бы сразу и сказал, что тебе нужен пленник, — проворчал Дайнар.
— Причем высокого ранга, — уточнил Мэй.
— Как прикажешь.
Вероятнее всего в задачу Кананги входило вывести Верховного вигила из себя, разозлить или даже наказать, но все получилось с точностью наоборот. Эйген едва сдержался, чтобы не расхохотаться в голос. Зрелище получилось презабавное, видит Лойс! Пунцовые покрытые испариной лица высших офицеров, их же бегающие глаза, нервная дрожь в руках и напряженные до предела позы каменных истуканов — с одной стороны, и ненаследная принцесса Кананга в тончайшем распашном халате на голое тело развалившаяся в кресле в самой что ни на есть развратнейшей позе — с другой. Одеяние яркого изумрудного оттенка плотно облегало грудь и застегивалось на жемчужную пуговичку чуть выше пупа. И что толку в длиннейшем волочащемся по земле шлейфе, если каждому желающему открыты все части тела, которые другие женщины прячут под юбками. А когда принцесса уютно устроилась в кресле и положила одну стройную ножку на другую, то Эйген возблагодарил богов за то, что на совете не присутствует лорд Пандрис. Его бы точно хватил апоплексический удар от открывающихся видов на интимные места Кананги.
Эйген решил подыграть ненаследной принцессе и вместо того, чтобы распустить совещание и вдосталь наругаться с бесстыжей женщиной, он заставил своих офицеров держать полноценный отчет по всей форме. Приятно иногда видеть, как свора чванливых кобелей вынуждена сидеть на цепи и пускать слюни вожделения. Присутствие практически голой высокородной соблазнительницы не есть повод отвлекаться от дела. Ясное дело, маркитанткам и обозным шлюхам сегодня достанется, но зато какое великолепное развлечение.
Эйген был не настолько жестокосерден, чтобы затягивать совещание. Разумеется, он добился от каждого четких ответов и разумных выводов, но довольно скоро прекратил издевательство. Иначе, Кананга вообще уляжется прямо на огромную карту, занимающую весь стол.
— Тебе скучно? — полюбопытствовал он хладнокровно.
— Я думала, это тебе скучно, — проурчала принцесса.
— Нет, милая, я вчера знатно повеселился с нашим общим врагом. Мэйтианн по-прежнему не знает равных в воинских доблестях.
— Ты говоришь так, словно тебе все равно. Я думала, ты его ненавидишь.
— Ненавижу, но стараюсь быть честным с самим собой, — признался Эйген. — Он — сильнее. Пока что. А что хотела показать мне ты? Ну, кроме того… что я уже много раз видел.
— Ты — ханжа! — воскликнула принцесса и еще шире раздвинула ноги.
— Я знаю, — хмыкнул вигил. — И все же ты не ответила на мой вопрос.
— Ты должен понимать, как уязвимы мужчины перед женщиной. Рыжий тоже мужчина, и в этом смысле мало, чем отличается от твоих офицеров, — назидательно ответствовала Кананга.
— Ты задумала его соблазнить?
Изумлению Эйгена не было предела, а принцесса лишь расхохоталась.
— Нет, конечно! Я — извращенка, но не до такой степени.
Если такая мысль её и посещала, то скорее волшебница-дэй'ном мечтала о жестоком надругательстве над князем. В лучших традициях глумления над пленником.
— Мэй все же исключение из правил…
— Ты про его расплату? — презрительно фыркнула женщина. — Ха! Когда Рыжий орал на меня через «зеркало», он вовсе не показался мне равнодушным или безучастным. Он кричал и плевался при одной только мысли, что я могу причинить вред его белокурой гостье.
— Ты ему враг, — рассуждал Эйген.
— А леди Гвварин тогда кто? — лукаво спросила Кананга. — Если брать во внимание слова Читающей, то эти двое связаны не только узами пророчества. Не находишь?
— Он не может чувствовать! — не хотел сдаваться вигил.
— Кто тебе сказал? Душа не чашка с водой, которую можно опустошить одним движением. Кому под силу вычерпать океан? Богам? Сомневаюсь. Ты подумай хорошенько. Ты пытался убить Хелит Гвварин, но затея не удалась. Наоборот, ты сам толкнул их друг к другу.
Теперь Эйген отчего-то утвердился в уверенности, что не случись того нападения на алаттку возле Тощей Гати, все, абсолютно все вышло бы иначе. Откуда взялась эта убежденность, Верховный вигил Чардэйка не знал, но инстинкты его никогда не подводили.
— Ты права…
Принцесса, вставая из кресла, потянулась всем телом, как ленивая кошка.
— Не вижу повода грустить. У Рыжего появилось весьма уязвимое место — женщина, к которой он неравнодушен. И если мы будем действовать тонко и планомерно, то прихлопнем их обоих, — уверенно заявила она.
— Я подумаю, — выдавил из себя Эйген.
— Разумеется, дорогой мой, разумеется, — ласково прошептала Кананга, прижимаясь к доспехам вигила и обжигая дыханием мочку его уха. — Ты подумай, а я пойду поищу того славного чернокудрого юношу, которого присмотрела вчера. Кажется, он все еще девственник, а это несправедливо в отношении такого отважного воина.
Верховный вигил только и смог, что воздеть глаза к небесам. Эта женщина ненасытна и неисправима. Но вовсе не глупа, если разобраться.
Первый холодный дождь сезона Эссирэт пришелся на самый канун Баррасова Дня. Море затянуло влажной мерцающей пеленой, пышные цветники мгновенно утратили всю свою красу, усыпав землю опавшими лепестками, пропитались влагой заблаговременно натянутые тенты и провисли неопрятными тряпками. Все запланированные увеселения пришлось в срочном порядке переносить по крышу дворца, добавив прислуге работы по благоустройству залов. Хелит же в свою очередь воспользовалась моментом всеобщего замешательства и ускользнула в свои покои, где затаилась, словно мышь в норе. Она не умела вести себя в высшем обществе, не умела разговаривать на подобающие темы, не знала огромного числа вещей, которые необходимы настоящей придворной даме как воздух. А потому каждый выход в свет был для неё подлинной пыткой. И не оттого, что вслед ей шипели всякие гадости, положим, Хелит за словом за пазуху не лазила, а из-за неусыпного внимания лорд ир'Брайна, который следил за каждым её телодвижением, и тут же докладывал государю. Риадд искал признаки заговорщицы, он же перечитывал письма к Мэю и мадду Хефейду, и разве только не обыскивал девушку с головы до ног.