Злое счастье
Шрифт:
Он кивнул, соглашаясь.
— Пошли самого своего верного гонца в Приграничье и пусть он передаст это письмо Мэйтианну'илли. Сделаешь?
— А что в этом письме? — подозрительно спросил Тайгерн.
— Ничего такого политического, но я не хочу, чтобы его видел ир'Брайн, — твердо ответила Хелит. — Если хочешь, можешь прочитать.
Что-то такое было в голосе леди Гвварин, заставившее младшего сына Финигаса, молча согласиться на любые условия. Внутренняя сила? Отвага? Надежда?
— Я сделаю все как нужно, Хелит. Клянусь!
— Не клянись — сделай!
Если бы Тайго не видел перед собой хрупкую высокую девушку, то, верно, решил бы, что говорит с мертвым отцом. Ему вдруг стало не по себе.
— Мой господин! Князь! Гонец от лорда Тайгерна! — прокричал караульный.
— Ну, наконец-то, — выдохнул облегченно Мэй. — Быстрее!
Гонца по имени Крайт он знал, чуть ли не с рождения. Ему можно доверять, как самому себе, такой он редкой верности и преданности человек.
Крайт упал на одно колено и протянул Мэйтианну сверток с личной печатью Тайго.
— От леди Гвварин, мой князь.
— От Хелит?!
Вот сюрприз так сюрприз! Мэя охватила уже привычная нервная дрожь, которую он решил называть «радостью». Новые чувства, которые он испытывал в последнее время, настоятельно требовали, чтобы их как-то назвать. Любое же упоминание о Хелит вызывало целую гамму острейших переживаний, части которых Рыжий пока откровенно боялся дать имя. Боялся обмануться, боялся обмануть.
Князь аккуратно распечатал послание и впился взглядом в забавное плетение буковок, свойственное только её почерку. И только неимоверное усилие воли заставило его сдерживать рвущийся из груди крик.
«Возможно, ты останешься равнодушен к моим словам, может быть, даже станешь презирать. Мне все равно. Я тебя люблю. Приезжай!»
Глава 11
А по утру они…
В старину считалось, что отправляться в путь на Осеннее равноденствие — рисковать утратой душевного покоя на целый год. И поныне далеко не каждый униэн нарушит древнюю традицию и пожертвует внутренним равновесием даже ради самых прекрасных чувств. Но Мэю не привыкать было к жертвам, и он послал к Лойсу все предрассудки.
Он без колебаний переложил обязанности главнокомандующего на Дайнара, приказал седлать Сванни и помчался в Лот-Алхави так, словно от его быстроты зависела чья-то жизнь. Собственно говоря, все было еще серьезнее. Рыжий спасал свой разум и душу.
В дороге его нагнала осень. Подстерегла Отступника на повороте лесной дороги и прыгнула с низкой ветки на плечи рыжей бесстрашной рысью. Несколько дней Сванни бежала с быстроногой осенью, как говорится, ноздря в ноздрю, а потому сдалась и безнадежно отстала. Но ни бесконечный дождь, ни резкий ветер не смогли остановить её настойчивого хозяина на пути к цели. Жаль, что вороная кобыла не умеет говорить человечьим голосом и оттого не сможет никому похвастаться, как она побила все рекорды выносливости. Но чего не сделаешь ради любимого хозяина? Её-то Рыжий как раз жалел, а вот себе спуску не давал. Крепко-накрепко запретил себе надумывать лишнее, до тех пор, пока не услышит самое главное из уст леди Гвварин. Не юнец уже, и терпения ему не занимать. Одно пугало — нервная лихорадка, медленно сжигающая изнутри, которой он не мог дать имя. Она больше всего напоминала… Но даже в мыслях Мэй не смел повторить это слово. Не то, что вслух вымолвить.
Дорога стелилась под копыта, мосты выгибали каменные спины, раскрывались приветливо двери придорожных трактиров и ворота городов, а лихие люди не казали носа из чащобы. Добрая леди Эссирэт-Увядание покровительствовала безумцам и влюбленным, Небесный Игрок глядел на проделки своего подопечного сквозь пальцы, а Всеблагая, вообще, решила немного помочь. Повесила в небе сразу две луны и раскрасила закаты золотым и алым. Она могла.
В полдень снова пошел дождь, и никто не узнал в одиноком закутанном в плащ всаднике Отступника Мэя. Даже пожелай Рыжий специально остаться не узнанным, у него не вышло бы удачнее. Как бы не хотелось ему встретиться с Хелит, как бы не жаждал услышать её голос и увидеть лицо, но князь не посмел оскорбить женщину своим диким видом: разбойничьей бородой и одеждой пропитанной собственным и лошадиным потом. На носы придворных и Альмара ему было глубоко начхать, но Хелит он позорить не стал. Поэтому Мэй направил стопы в дом Тайгерна, справедливо полагая, что брат сумеет заставить свою дворню держать языки за зубами хотя бы до вечера.
Тайго отказался верить глазам и для надежности потрогал гостя за плечо.
— Это — я, — с усмешкой заверил его старший брат.
— Но… почему? Зачем?
Лорд Тайгерн терялся в догадках. Он же своими ушами слышал, как Мэй кричал, что покажется в Лот-Алхави в одном-единственном случае: если воскреснет из мертвых их отец. Много лет Отступник держал слово, отклоняя самые вежливые и изысканные предложения. И вдруг такое диво…
— Что-то случилось с Сэнханом? — ужаснулся Тайго, делая одно за другом самые ужасные предположения. — Армия разбита? Ты бежал?
— Не дождетесь, — хмыкнул Мэй, имея в виду лот-алхавских «доброжелателей». — Дэйном не сделали и лишнего шага на правый берег Бобрового ручья. А насколько я знаю, Сэнхан в добром здравии, его младшенький тоже.
— Но ты-то что делаешь в Лот-Алхави?
— Соскучился, — беззлобно огрызнулся Рыжий. — Так-то ты встречаешь непутевого брата? На пороге держишь, в дом не зовешь, баню не топишь. Я так пир закатил в твою честь, а ты…
И только такой наглый попрек вывел Тайго из ступора. Тот устыдился, чуть ли не до слез. Принимать укоризну брата за чистую монету он, конечно, не стал, но ведь и сам понимал, что повел себя глупо. В конце концов, Рыжий — не беглый каторжник, которого должна стыдиться родня. Досталось же, как водится, прислуге, чья исполнительность была тут же проверена на прочность. Лот-Алхави до сего дня не ведал такой быстроты обслуживания. И пока Мэй блаженствовал в парной, выгоняя из пор дорожную грязь и усталость, Тайго в хвост и гриву гонял челядь, самолично проверяя, насколько добротно будет обихожен нежданный гость. Приезд Мэя взволновал его до заикания, заставляя гадать об истинных причинах столь явного демарша. Голова Тайгерна пухла от предположений и возможных вариантов, потому что Рыжий никогда и ничего не делал просто так. Даже в те годы, когда был жив Финигас, Мэй слыл расчетливым и дальновидным. Мысль о письме Хелит отосланном с его непосредственной помощью посетила Тайгерна в числе последних. Крайт прибыл только вчера, но в его докладе не содержалось ни малейшего подозрения. Гонец клялся, что Рыжий письмо перечитал, сдержанно поблагодарил и дал немного денег на мелкие расходы в знак благодарности. Обычное дело. Но получается, что Мэй выехал следом уже на следующий же день. Теперь Тайго жестоко сожалел о своем благородстве, не давшем ему прочитать письмо леди Гвварин к брату. Она не зря так волновалась, и не зря стремилась укрыть свое послание от глаз Риадда ир'Брайна. Что же там было?
Мэй тщательно вымыл волосы, а потом безропотно отдался в руки брадобрея. Ну, может он себе позволить хоть разок почувствовать себя князем, а не грязным наемником, наскоро скребущим щеки походным ножом?
— Ты опять был ранен? — спросил Тайгерн, отыскав в коллекции шрамов Рыжего новинку.
Тот равнодушно махнул рукой. Мол, стоит ли придавать значения таким мелочам, если все равно заживет. Ежедневные воинские упражнения и всамделишные битвы превратили тело старшего сына Финигаса не только в летопись боли, но и в настоящую боевую машину. Тайгу было впору устыдиться своей сытой силы, которая в любом случае не чета матерой мощи брата.
— Подбери мне одежду поприличнее, чтобы не совсем уж пугалом ко двору появиться, — попросил Мэй, оценив качество бритья без порезов. — На твой выбор, но не слишком ярко. Хорошо?
— Ты пойдешь во дворец? — изумленно выкатил глаза на Рыжего младший брат.
— А что нельзя?
Абсолютно понятно, что Мэй не собирался объясняться с Тайгерном, тем более делиться планами.
— Что ты удумал? — спросил тот прямо.
— Я хочу увидеть Хелит. И больше ничего, — в том же тоне ответил Рыжий, то бишь, резко и с нескрываемым вызовом. — Сам знаешь, что негоже появляться женщине лохматым дикарем. Или думаешь, не пустят?