Злом за зло
Шрифт:
– Где он?
– В безопасном местечке. Я помог сначала гному, а потом и гоблину незаметно покинуть 'Дух приключений'. Спокойные времена ушли, месье Тобиус, близится война, и теперь в этом городе полным-полно внимательных ушей и глаз, своих и чужих... Вас троих ищут. Точнее, гнома и гоблина ищут некоторые люди, которые, возможно, служат королю, а вот тебя ищут абсолютно все, разные мутные личности, связанные с магическим миром, псы Церкви... личности похуже.
– Есть люди хуже ищеек Святого Официума?
– Есть, не сомневайся, Тобиус Моль. Вчера один такой сюда заходил,
– И кому же он служил?
– Тому, кого не существует, - сказал как отрезал Мирлад, стремительно посерев лицом.
– Я помог гному и гоблину незаметно покинуть эти стены и обещал передать, где они будут ждать с тобой встречи. Если ты готов, мои люди помогут тебе смыться.
– Я готов.
– Тогда запоминай. Вадильфар ждет тебя на одном из моих подпольных складов, где хранятся товары, скажем так, облагаемые слишком несправедливым налогом...
– Так ты еще и контрабандист.
– Поживи с мое, познакомься с людьми, с которыми знаком я, и еще не такого нахватаешься. Я поселил твоих приятелей на тайном складе под улицей Трех сестер Благочестия, что находится в северо-восточных районах, близ холма Рэ. Узнаешь нужное место по вот этому знаку на торце дома.
Мирлад неаккуратно нацарапал уродливую закорючку на клочке бумаги.
– Запомнил, - кивнул Тобиус, после чего старик отравил бумагу себе в рот.
– Когда ваша милая компания воссоединится, будьте так любезны покинуть мою территорию, и по возможности незаметно. На этом моя услуга Вадильфару будет исчерпана.
– Благодарю.
Волшебник и трактирщик некоторое время молчали, пока один из них разбирался со своими мыслями, а второй сосредоточенно дожевывал бумажный клочок.
– Ну что еще?
– Скажи, зачем ты это делаешь? Все, кого Господь наделил разумом, должны бежать от меня как от больного катормарским мором...
– Чтобы спрятаться от неприятностей, - кивнул Мирлад, выливая в кружку остатки вина.
– А я вот не из пугливых. Я всегда оказывал своим клиентам такие услуги, предоставлял убежище, брал на хранение их вещи и их тайны, защищал их от врагов и никогда не давал слабины в этом нелегком деле. Не дам и сейчас. Может, это вино придает мне храбрости, а может, я просто знаю, что избежать бед не получится. Я, как это пишут в умных книгах, фаталист.
– И какие же беды нависли над тобой? Может, я смогу помочь?
Мирлад лишь хмыкнул.
– Беды нависли над всеми нами, они предупредили о своем приближении, поместив на небосвод эту жуткую красную штуку. Я уже тогда знал, что грядет время перемен, темное время, а теперь остается лишь убеждаться. Скоро полыхнет, мой уважаемый месье волшебник. Запад Вестеррайха дышит войной, и даже самые толстокожие вот-вот ощутят жар этого дыхания на своих шкурах. Мирлад стар, Мирлад упрям, Мирлад прирос к своему 'Духу приключений', и если война придет к нему в гости, Мирлад не сможет уйти.
– Возможно, все не так плохо, - сказал Тобиус, стараясь не выдать того волнения, что овладело им после слов о комете.
– Войны еще можно избежать, урезонить Марахог...
– Не знаю, не знаю. Войны происходят не по воле народов, а по воле властителей. Можешь ты, маг, поручиться, что война им не нужна?
Серый магистр неопределенно повел плечами - эту мысль он изначально в расчет не брал.
– Если задержишься в Парс-де-ре-Нале подольше, то в полной мере прочувствуешь то безумие, что охватило его. А теперь пора прощаться.
Среди десятков подвод с провиантом, выпивкой и хозяйственными принадлежностями, что каждый день заезжали во двор 'Духа приключений' и выезжали из него, легко затерялась телега, грохочущая кастрюлями, в которой помимо утвари имелся солидный запас снеди и спрятанный под мешками с картоплей и свеклой волшебник.
Телега проделала по трущобам долгий и извилистый путь, не единожды резко меняя направление, и спустя лишь полтора часа, переехав из южных в северо-восточные районы, остановилась в узеньком переулке. Тобиус, которому помогли вылезти, встал на нетвердые ноги и принялся прохаживаться взад-вперед, разгоняя кровь по затекшему телу. Мари тем временем попыталась отряхнуть плащ волшебника, но с удивлением увидела, что грязь к нему не пристала и серая ткань осталась вполне чистой, за исключением одного крошечного темного пятнышка.
– Велено высадить вас здесь, месье.
– Благодарю. Если не секрет, куда вы везете всю эту провизию?
– О, совсем не секрет, месье. Хозяин каждый день устраивает бесплатную кормильню то в одной части города, то в другой. Нам велено разливать суп, раздавать запеканки, пироги и хлеб нищим.
– Он... щедр и великодушен, как я погляжу.
– Он родился в трущобах, месье, и помнит об этом.
– И как, не слишком ли затратна его щедрость?
– Почем мне знать?
– пожала округлыми плечиками разносчица.
– Деньгами распоряжается только он. Однако скажу, что сейчас страждущих стало намного меньше, чем раньше.
– Находят работу?
– Нет, месье, идут в армию.
Мари вернулась на козлы, и возница хлестнул лошадь, выводя телегу на более широкую улицу. Серый странник в глубоком капюшоне остался один и, оглядев грязный переулок, решил, что пора выбираться.
Лабиринт зловонных кривых улиц, по которым слонялся волшебник, так сильно кружил голову, что ему приходилось искать взглядом громаду холма Рэ, на котором гордо высились корпуса университетского кампуса и массивная постройка Королевской обсерватории.
Некогда пустой и ничем, кроме размеров, не выделявшийся среди остальных Гессеманских холмов, Рэ был застроен благодаря воле нынешнего короля и стал пристанищем Университета буржуа и пувров. Взойдя на трон несколько десятилетий назад, Маэкарн Щедрый стал первым королем Архаддира, который попытался заставить глав Архаддирского королевского университета открыть прием для мещанских и пуврских детей, но потерпел неудачу. Не сумев сломить старую профессуру, верившую в привилегии благородной крови больше, чем в реформы, он создал новый университет и вложил огромные деньги, дабы сделать его больше и лучше старого, чопорного и уважаемого Архаддирского.