Злом за зло
Шрифт:
Посидев еще немного, герцог встал и молча побрел прочь, а Тобиус заметил на скамье рядом с собой яблоко, словно покрытое сусальным золотом.
Лорд Гиреон Оленвей, тесть лорда Волтона, привез на свадьбу роскошный дар - воз своих драгоценных яблок и еще один воз с сидром, сваренным из них же. Можно сказать, что он привез два состояния, за каждое из которых можно было бы купить замок с обширным земельным наделом, и еще бы осталось. Яблоки из Золотого Сада являлись одним из чудес известного мира, их вкушали правители многих значимых держав даже за пределами Вестеррайха: короли-купцы Аримеады, император Индальского царства, великий махараджа Ханду, султаны и эмиры Семи Пустынь.
Задумчиво покрутив сверкающий плод в пальцах, волшебник внезапно расхохотался. Смех его был долог, громок, беспардонен и почти безумен, а отсмеявшись, Тобиус сплюнул в траву и пробормотал:
– Высокомерный ублюдок решил меня яблочком поощрить.
Он гляделся.
– Эй, господин Кайдериваль!
– Тобиус улыбнулся гвардейцу-хомансдальфу, который в этот день присматривал за ним.
– Угоститесь яблочком!
Мечник скосил глаза на золотой плод, но не пошевелился. Тобиус же заметил, как дернулся его кадык при сглатывании слюны.
– Не положено, да? Ну так знайте, либо это яблоко окажется в ваших руках, либо - под моей ступней, когда я втопчу его в землю. Вы можете не есть его сами, но подарить кому-нибудь, кто не ожидает от вас такого редкого и дорогого подарка.
Маг ударил в самое уязвимое место - не для себя, так хоть для любимой! Полуэльф неуверенно приблизился, сверкающий плод перекочевал из руки Тобиуса в его ладонь. Усевшись на скамье поудобнее, узник чести вернулся к раскуриванию трубки.
Когда его наконец призвали пред ясны очи короля Радована, было уже пятое число месяца юна, самое начало лета. И хотя в тронный зал проникало достаточно солнечных лучей, монарх выглядел неважно. Он осунулся, будто от болезни, под глазами появились темные мешки, на лбу резче обозначились морщины, а в уголках рта залегли новые, делавшие благородное и красивое лицо злее, сварливее. Тобиус заметил во всем этом нечто призрачно знакомое, и тут же ему пришлось гнать от себя мысль 'а ведь что-то подобное я замечаю, когда гляжу на свою рожу в зеркало'. Стараясь отвлечься, волшебник обратил внимание на королеву, и она, нельзя не отметить, была великолепна в своей новой ипостаси.
Их с Хлоей знакомство прошло не то чтобы гладко, он встретил принцессу, когда та была еще подростком, находившимся в тяжелых жизненных обстоятельствах. Она ершилась, показывала зубки, сознательно или помимо своей воли выплескивала на Тобиуса раздражение, рожденное ее страхами и негодованием. Теперь же она стала королевой и достигла пика того, к чему может стремиться женщина ее происхождения и достоинства.
Королева сидела на соседнем с мужниным троне, облаченная в геральдические цвета дома Карапсуа - красный и черный, - с волосами, собранными под жемчужной сеткой, и с крохотной брошью в виде горностая на груди.
– Сир, миледи, ваши величества.
– Тобиус опустился на одно колено и склонил голову.
– Встаньте, господин Тобиус, церемонии сейчас не к месту.
– Слушаюсь, сир.
– Мы рады сообщить вам, что хотя расследование еще не закончилось, вы уже вне подозрений.
– Гора с плеч, - спокойно ответил Тобиус, выпрямляясь.
– Значит, убийца еще не найден? Могу ли я еще хоть чем-нибудь посодействовать расследованию?
– Если вы не хотите что-нибудь добавить к своим показаниям, то нет, увы, ничем, - ответил король.
– Полагаю, меньшее, что мы можем сделать в качестве компенсации за оказанные неудобства, это снабдить вас, господин Тобиус, подорожной грамотой и некоторым количеством золотых монет для смягчения тягот пути. Вы ведь намеревались уехать после свадьбы?
– Истинно так. Ваша забота не знает пределов, сир, но от денег я вынужден отказаться, а вот за грамоту благодарю.
Волшебник посмотрел на королеву, думая о том, что, скорее всего, это последний раз, когда он видит ее.
– Прощайте, миледи, долгой жизни, счастья и процветания вам и вашим потомкам.
Хлоя если и хотела что-то сказать в ответ, ограничилась кивком и печальной улыбкой.
Больше ни с кем в замке серому волшебнику прощаться не пришлось - последний корабль с ривенскими гостями отбыл восвояси за несколько дней до того, и тогда к Тобиусу даже заходили Бейерон с Талботом, убеждавшие не терять духа и верить в то, что все вскоре образуется. Они были правы.
От предложенного проезда на карете в любую часть города он отказался, получил у расторопного придворного чиновника кожаный футляр с сопроводительными документами, после чего покинул Ардегран сквозь открытые ворота. В плаще цвета мешковины, с надвинутым на лицо капюшоном и с низко опущенной головой оказалось довольно просто раствориться в громкой и тесной толпе рыночной площади.
Волшебник вышел на одну из прилегавших улиц и двинулся вдоль пахучих загонов со скотом, когда путь ему преградил человек с издававшей жуткий скрип шарманкой. Его глаза косили в разные стороны, улыбка казалась совершенно безумной, а цветом кожи и серьгой в ухе шарманщик походил на цитара. Тобиус попытался его обойти, но, продолжая скрипеть, человек сделал шаг ему навстречу.
– Предсказание будущего всего за одну медяшку, господин, всего за одну!
– улыбчиво прокричал шарманщик.
– Всего за одну!
– С дороги.
– Не проходите мимо, господин! Всего одну медяшку за предсказание судьбы - это ведь так мало! Но зато это много для бедного человека и его друга!
Из-под грязной жилетки косоглазого шарманщика высунулась сморщенная мордашка. Обезьяны в Вестеррайхе были редкостью, встречающейся лишь в зверинцах у богатых коллекционеров.
– Откуда у тебя это?
– Мой друг Мати сам нашел меня, господин, и вот уж три года мы странствуем по дорогам Вестеррайха вместе!
– не переставая улыбаться, поведал шарманщик.
– Всего за одну медяшку вы узнаете свою судьбу, а мы с Мати проживем еще один день!
Тобиус раздраженно поморщился и на ощупь нашел в кошельке серебряную монетку среднего достоинства.
– Я не смогу этого проверить, но надеюсь, что ты угостишь своего друга фруктами и орехами, потому что, судя по облезлому виду, ему не хватает именно этого.
– О, господин, ваша щедрость широка как линия горизонта! Мати, нок-нок!
Обезьянка выпрыгнула на крышку шарманки и полезла в деревянный стакан, приделанный к ее корпусу сбоку. В стакане лежали длинные деревянные палочки с намотанными на них лоскутками бумаги. Схватив один, примат бросил его магу и тут же скрылся где-то в глубинах жилетки.
– Всего наилучшего, господин!
Шарманщик бодро зашагал прочь, терзая свой инструмент, а Тобиус остался без серебряной монетки, но с предсказанием судьбы. Собравшись уже швырнуть палочку в ближайшую навозную кучку, он помедлил. Скорее всего, лучшее, что достанется той дрессированной обезьяне, - это какое-нибудь червивое яблоко или неспелая груша, остальные деньги шарманщик пропьет, проиграет или потратит на доступных девок, а значит, зря Тобиус дал ему целую серебряную монету. Тобиус ненавидел делать что-то зря, и в качестве слабого утешения он решил хотя бы развернуть свиток.