Зловещие забавы славянского бога
Шрифт:
– Наши-то ещё трудятся? Всё-таки слесари-универсалы. Попасть под сокращение, ни при каком раскладе, они не должны были.
– Под словом «наши», ты кого, мил человек, имел в виду? – прищурившись, собеседник вгляделся в лицо Юрия. – Что-то не признаю тебя.
– Громов я, из бригады Угрюмова. Прокопенко, Тишку, Вовку Андреева знаешь? – Юрий Александрович назвал первые, пришедшие в голову имена из своей прошлой, многочисленной бригады.
– Ну! Этих-то знаю. Твои универсалы сточную канаву сегодня чистят. Обожди малость, скоро выйдут. В раздевалке недавно их видел.
И действительно, минут через пять, на крыльце проходной появились знакомые Громову лица.
– Ребята, кого я вижу?! – зычно объявил один из бывших коллег Громова, первым заметивший Юрия. – Не иначе, как нашего «иностранца», из заграниц турнули. И Юрок уже готов упасть в ноги, дабы его вновь приняли в родную бригаду.
– Не-а. Только не на завод. – улыбаясь, ответил Громов. Его не забыли. – Погостить приехал. Соскучился я, понимаешь, по вашим наглым рожам.
– Делов-то. Вот мы, все перед тобой. Созерцай сколь хочешь.
– А ещё лучше, наливай. – выкрикнул ещё кто-то.
– Да, без проблем. – в том же полушутливом тоне ответил Юрка. – Что пить будем?
– Коль угощаешь, то можно и пиво…
– Да, ну его, твоё пиво. Пиво без водки, деньги на ветер…
– Точно. За встречу, мог бы и коньячком угостить. – наперебой загалдели работяги.
Перефразируя поговорку: сколь волка не корми, а он всё одно, в лес смотрит, получим следующее: сколь ни жить русскому за границей, а в душе он, один чёрт, останется русским.
Сегодня в привокзальной «забегаловке», успешно пережившей антиалкогольную компанию и ныне именуемой «Пивным баром», Громов демонстрировал преимущества буржуазного строя. Причём, делал он это, чисто по-русски: от всей души и на всю катушку. Коньяк, водка и прочие алкогольные напитки – текли здесь рекой. А буфетчица не успевала подносить к их столику, имевшиеся в наличии дорогие закуски. Сам же Юрий Александрович, уже слегка подвыпивший, без перерыва рассказывал друзьям, о том «райском уголке», из которого он только что вырвался. Не менее пьяненькие мужички слушали «возвращенца», открыв от восторга рты.
– Говорил ведь, что в ресторан надо было идти. – возмущался раздухарившийся Громов. – Притащили меня в этот грёбаный и засаленный «гадюшник». Вы что ж? Считаете, что «бабла» у меня мало? Да я, если пожелаю, то полгорода могу скупить.
– Юрка! Просто нам здесь привычней. – ответил один из слесарей. – Забыл, что ли? Как сам заглядывал сюда после смены? Да и одеты мы вовсе не для приличных заведений.
– Ерунда. Ради такого случая, всех вас, с головы до ног, переодел бы в «цивильное». Кстати, а где Угрюмов?.. – неожиданно поинтересовался Громов. – …Почему я не вижу за нашим столом своего наставника?
– Так он, это… В больницу попал… Посидел вчера с нами, вот за этим же самым столиком, а утром его нашли с пробитой башкой. Мент сегодня приходил, всё расспрашивал: когда и с кем ушёл «бугор».
– Не мешало бы его и навестить. – задумчиво, словно что-то припоминая, произнёс Юрий.
– Сейчас туда лучше не соваться.
– Почему? Он, что?.. Так плох. – удивился Громов.
– Не в этом дело. Говорят, что от удара у Василия Ивановича «крыша» съехала. Представляешь: жену свою в больнице не узнал.
– А я-то всё думаю, с каких таких щей, Вася мне приснился сегодняшней ночью. Будто бы ругался со мной. Орал на меня матом. А, за что, и не помню. Обязательно к нему съезжу. Вот посижу с вами ещё не много, и двинусь. Пусть только попробует меня не узнать. Так в которую говоришь больницу, его определили?
– За зря прокатишься. Без специального пропуска к нему не пускают.
Громов уже прилично опьянел. Достав из кармана пачку сто долларовых купюр, он развернул её веером перед изумлёнными лицами заводских ребят.
– Ну? И чем эти бумажки не пропуск?
* * *
– О!.. Андрюха!.. Ты чего вернулся? – в прихожей, Чернышева-младшего встретила его младшая сестра, Светка. – Никак выезд на природу отменяется?
– Вещи-то я должен забрать. – Андрей тотчас пояснил причину своего внезапного возвращения. – Да, и палатку из гаража. Отец, кстати, дома?
– Нет. Ещё с обеда куда-то упилил.
– Эх, сеструха!.. Выходит, не повезло тебе. Плакала твоя поездка на юг. Слышал я, как утром мать предупреждала батю. Коль нажрётся он сегодня, то никуда вы не поедете. – злорадно рассмеялся Андрей.
– Серьёзно? – растерянно переспросила Света.
– Да, говорю тебе: сам слышал.
– А может он, по делам ушёл? Почему сразу «нажрётся»?
– Светка, тебе уже семнадцать, а ты по-прежнему размышляешь, как пятилетняя наивная девочка. Ну, сама подумай, какие у отца могут быть дела? После того, как выперли его с завода, тяжелее гранёного стакана он ничего и не подымал.
– Слушай, Андрюшка. А ты куда сейчас? – придумала что-то Светка.
– Я же сказал: в гараж за палаткой.
– А потом?
– К цирку поеду. Оттуда на вокзал.
– Андрюшка, будь другом, пройдись по району. Если увидишь папку, загони его домой. Мать придёт сегодня поздно, глядишь, к её возвращению он уже и проспится.
– Ладно. – усмехнулся Андрей. – Эх! И чего только не сделаешь для любимой сестры. Только бы смогла она съездить в Сочи, да встретиться там с симпатичным мальчиком. Ведь ты, кажется, именно для этого намылилась на курорт?
– Иди, ты. – смущённо отвела Светка.
– Нет. Ты точно, совсем ещё наивная девчонка, если всерьёз считаешь, что принца на белом коне можно найти где угодно, но только не в своём городе.