Зловещие забавы славянского бога
Шрифт:
«Да, уж! С такой-то жизнью, не мудрено и на вокзале оказаться, с обратной стороны кассовых окон.» – усмехнулась про себя женщина.
Уж чего-чего, а с чувством юмора у Раисы Максимовны, при любых условиях и самых тяжёлых обстоятельствах, было всегда в порядке.
Ещё раз потянувшись, она решилась-таки встать и отправиться в душ. Уж больно ночь была нынче жаркой и душной.
Чайник на плите только-только закипел, а Рая уже успела навести полный косметический «марафет». Суетясь на кухне, она старалась меньше шуметь и греметь посудой, дабы не разбудить домочадцев. Пусть дети
Отпивая мелкими глотками горячий чай, женщина вдруг вспомнила о том, что кроме сына и мужа, она видела во сне и ещё одного человека. Кто знает: быть может, именно поэтому и проснулась она в приподнятом настроении. Однако восстановить в памяти приятные мгновения сна, она так и не успела. В спальне неожиданно скрипнула кровать и тотчас из коридора послышался приближавшийся стук костыля. Это проснулся Виктор.
– Чего соскочил ни свет, ни заря? – небрежно бросила Рая, увидев в кухонном дверном проёме опухшее и небритое лицо мужа.
– Проводить хотел. – пробурчал тот.
– Да, не ужель? Интересно, с каких таких пор, мы вдруг стали столь столь заботливыми? – саркастично усмехнулась женщина. Поставила чашку на стол и добавила. – Помнится вчера, за десятку, кое-кто был готов меня убить.
– Ладно тебе, Райка. Нашла, что вспомнить. Товарища вчера встретил. Вот и выпили.
– Этих друзей, ты каждый день встречаешь. У тебя ж, кто наливает, тот и товарищ.
– Хорош скалиться. Я что ж, виноват в том, что на работу меня, инвалида, брать не хотят. Ты, Райка, не забывай!.. Я, между прочим, свою ногу за Родину отдал.
– И где она теперь, твоя Родина? – вскипела Раиса Максимовна. – Что же не кормит она тебя? Почему, не даёт тебе десятку, на «догонку»? Отчего же её герой, клянчит у матери двух детей последние деньги? – выплеснув наболевшее, женщина взяла себя в руки. – В общем, так Виктор. Вчера напарница моя, Лариска, вернулась из отпуска. Рассказывает, что в Адлер приехал известный нарколог. Между прочим, ученик Довженко. Приём там ведёт. За своё лечение, берёт не много. Так что, готовься!.. Десять дней до сеанса, пить нельзя. Потому, смотри. Хоть каплю в рот сегодня возьмёшь, пеняй на себя.
И запомни: это будет твоим, уже самым последним шансом. Сорвёшься, выгоню на хрен из дома. Будешь жить там, где наливают. У своих собутыльников.
Витя! Ведь многого я от тебя не требую. Вернёшься из Сочи трезвенником, устроишься на работу. Хоть сторожем, хоть вахтёром – и то прибавка в семейный бюджет.
– Раечка! Голубушка, ты моя. Гадом буду, на всё согласен. Вот только, родная моя… Давай-ка, всю эту подготовку мы начнём не с этого, а с завтрашнего дня. Не видишь, что ли: как колотит меня после вчерашнего? Христом Богом прошу, дай мелочи на опохмелку. Вот увидишь: вечером буду, как огурчик.
– Нет! – рявкнула супруга. – С меня хватит. Перед соседями и детьми стыдно. Иду, и не знаю, куда глаза прятать.
– Не дашь денег, никуда тебя не пущу. – пригрозил Витька, заслонив собой выход.
– Да пошёл, ты. – грубо оттолкнув мужа, Рая вышла в коридор. – Силу свою, ты уж давно всю пропил. Витька, и как же ты опустился. А ведь когда-то был видным парнем. И хрен с ним, что на одной ноге. Помниться, ты строил планы, у тебя были, какие-то цели и реальные перспективы. Тогда, ты был для меня, действительно, героем. – открыв дверь, женщина обернулась к помятому и погрустневшему мужу. – В общем так. Сиди дома и никуда не рыпайся. Не хочу пугать, но если что-то узнаю, ты мне более не муж.
Когда-то Виктор и в самом деле был весёлым и лёгким на подъём парнем, душой любой компании. Был он и вполне симпатичен. И Рая влюбилась. Влюбилась по уши и доверила любимому самое сокровенное.
Уже потом, когда Витьку забрали в армию, она поняла, что беременна. В одном из писем спросила его: что делать. Вернее, она знала, что будет делать. Не сомневалась ни секунды. Рожать! С ним или без него. А у него спросила, потому что так, наверное, полагалось. Ведь имел же он право знать об этом. Первым же письмом, Виктор ответил: вернусь, сразу пойдём в ЗАГС.
Виктор вернулся. Вернулся без ноги. Они расписались и стали жить вместе. Он по-прежнему был хорошим, она ценила его чувство юмора, его умение быть ласковым и страстным. Однако она вдруг поняла, что все её чувства к нему, это вовсе не любовь. Однажды она прочла у Камю: «Не быть любимым – это всего лишь неудача. Не любить – вот несчастье».
Нет, Рая не пыталась развестись с Виктором и начать новую жизнь. Просто она начала мечтать о мифическом принце на белом коне, за которым хоть на край света; с которым и рай в шалаше. Вот его-то, этого самого принца, она б полюбила самой настоящей неземной любовью.
И тут появился ОН. В отличие от мужа, ставшего нерешительным и каким-то неуверенным в себе, вечно глядящим ей в глаза с немым вопросом: я опять сделал, что-то не так, Юрка ни в чём не сомневался…
Оказавшись на улице, Рая вновь позволила своим мыслям вернуться к ночным сновидениям.
«Итак, во сне я видела Юрку. Моего дорогого Юрочку. Как сейчас помню тот день, когда увидела его впервые. Да, было время, он частенько заглядывал в наш дом. По началу он просто навещал Витьку, своего бывшего сослуживца. Они проходили службу на одной и той же заставе. Юрка подбадривал его, помогал с трудоустройством. Быть может, сослуживец испытывал нечто похожее на комплекс вины, ведь в том бою, когда муж потерял ногу, они были вместе. Вот только один из них вышел из того боя целым и невредимым, а второй израненным калекой. Потом Юрик приходил уже к нам двоим, вытаскивал нас в кино и на набережную. Ну, а позже «визит к другу», похоже, стал лишь предлогом, чтоб чаще видеть меня.
Ох! И как же нравился мне этот парнишка. Высок, симпатичен, остроумен. Умел скоро находить выход из любой ситуации. В общем: смел, хваток и предприимчив. И на что мне только не приходилось идти, как только не старалась я скрыть свои чувства и своё неровное к нему дыхание. Да разве такое скроешь. Юра замечал, ловил любой намёк и отвечал мне тайной взаимностью. То конфетку принесёт, то цветочек. На какой-нибудь из вечеринок, бывало возьмёт и пригласит меня на танец. Да так прижмёт к себе, что я, в буквальном смысле, млела.