Зловещие забавы славянского бога
Шрифт:
– Громов! Попрошу впредь, не перебивать меня. – гаркнул, до того неизменно спокойный Голос. – В противном случае, тебя ожидает жестокое наказание.
– Интересно, какое наказание может быть страшнее смерти, которую мы уже пережили? – ухмыльнулся Громов.
– Что, если я подскажу Раисе Максимовне и её сыну о том, при каких обстоятельствах, в действительности погиб их муж и отец.
– Нет! – неожиданно выкрикнул Юрий Александрович.
– От чего же? Ты сам, милок, напросился на неприятности, вот и изволь получить их.
Сударыня Пластинина! Сейчас вы узнаете тайну, о которой долгое время знали лишь трое: Громов, Чернышев и, соответственно, я. Ваш муж, как минимум дважды, мог остаться в живых. Начну по порядку.
Итак, в тот роковой день два друга-земляка: Юрий и Виктор совершали рядовой обход границы. Три вооружённых рецидивиста, пытавшихся уйти за кордон, волею случая и почти лоб в лоб, нарвались на пограничный дозор. Причём, друг наш, Громов заметил нарушителей границы первым!.. Однако, вместо того, чтобы предупредить товарища о смертельной опасности, перепуганный Юрий Александрович, сославшись на внезапное расстройство желудка, скоренько скрылся в близлежащем кустарнике. Таким образом, неравный бой с бандитами принял лишь один Виктор, к тому моменту уже раненный в грудь.
Здесь, обязательно следует отметить, что пограничники, действуя в паре, без труда справились бы с тремя преступниками, имевшими в своём арсенале лишь пару охотничьих ружей. Тем не менее, Громов предпочёл отсидеться в кустах, выпустив в воздух оба «рожка», имевшегося при нём боезапаса. И только после того, как канонада выстрелов затихла, а рецидивисты благополучно пересекли госграницу, наш «смельчак» соизволил покинуть убежище.
Заметьте: к тому времени, хоть и тяжелораненый, но Виктор всё ещё был жив.
Дабы скрыть свою трусость, имитируя оказание первой медицинской помощи, Юрий Александрович просто-напросто дождался смерти товарища от потери крови. После чего, для пущей правдоподобности своего участия в задержании, Громов ранил себя в руку и, истекая кровью, отправился на заставу.
– Не правда! Не было этого. Вы наглым образом перековеркали действительность. – что было силы запротестовал Громов.
– Не было, говоришь? – усмехнулся Голос. – А быть может, ты сам внушил себе искажённую правду? Да и поверил в неё со временем? Признайся, хотя бы самому себе: ведь именно поэтому, ты боялся ступить на порог Витькиного дома и посмотреть в глаза его близким? Однако, это ещё цветочки.
Василий Иванович Угрюмов. Подскажи-ка мне: кто первым навестил тебя после той злополучной аварии и выписки из больницы? – Голос неожиданно переключился на бывшего бомжа.
– Сейчас, пожалуй, и не упомню. Много воды утекло с тех времён. Кажется, ребята из цеха. – неуверенно ответил Вася.
– Ты прав. С искренним сочувствием и поддержкой, первыми к тебе заглянули ребята из вашей бригады. Был среди них и твой, некогда ученик: Юрий Александрович Громов. Он то и предложил с горя напиться. И даже сбегал в «лавку» за водкой. Так он бегал недели две, пропивая вещи из твоего дома.
– Я что ж, силой ту водяру в него заливал? – возмутился было Громов.
– Ну, силой не силой, а перед дружками своими, ты, помнится, хвастал. Дескать, как ловко тебе удалось облапошить сослуживца. Скупив у последнего, за сущие гроши гараж, финскую мебель и прочую дорогостоящую бытовую технику. Скажи, Василий Иванович: после того, как твой дом опустел, ты его видел?
– Вроде бы забегал как-то. Кажется, под Новый Год… – вновь неуверенно ответил Угрюмов.
– «Вроде бы, да кабы»! – передразнил его Голос. – Меж тем, это действительно произошло в канун празднования Нового Года. Более того, именно от Юркиного небрежно брошенного и непотушенного «бычка», и полыхнуло ясным пламенем твоё жилище. Однако это, уже иная история. Ну, Юрий Александрович, как думаешь? Есть смысл продолжать повествование о твоей, якобы, чистой и незапятнанной репутации?
– Не стоит. – тихо ответил Громов.
– Что, умник? – усмехнулась Рая. – Собирался в новую жизнь на белом коне въехать? А оказался засранцем, почище нашего. Как не крути, а все мы тут, дерьмо порядочное.
– Пора бы мне и отдохнуть. – зевнул Голос. – А вы, ребята, можете обсудить меж собой полученную информацию. Поговорить и вволю погрызться. Но уже без меня. Кстати, прошу не удивляться если обнаружите рядом с собой ещё кое-кого.
* * *
Туман сам собой развеялся. Освободив небольшое пространство, он повис белой дымкой по краям, не имевшего границ объёма.
В образовавшемся просвете, присутствующие наконец-то смогли увидеть друг друга в полный рост и в прежнем облике. Кроме того, они сумели ощутить под своими ногами твёрдую опору.
Как и предупреждал Голос, вместо двух молодых людей: Андрея и Александра – в видимом пространстве вдруг обнаружился и ещё один юноша. Как и первые двое, он был одет в военное. Лишь Рая с Юрием, слегка поёжившись узнали в нём погибшего двадцать лет назад Виктора.
– Здравствуйте. – заговорил появившийся. – Вот и увидел я своего наследника. Знал, что родила. Знал, что сын. Что Андрея. А какой он на самом деле, увидел лишь сейчас. Андрюха, теперь мы с тобой, почитай, ровесники. Мне ведь тогда около двадцати было. Что ж так рано, ты ушёл из жизни? Взял, да и оборвал на себе нашу фамилию.
– Нынче, на границе, как на войне. – не зная, как обратиться к этому незнакомому парню: по-приятельски или как-то по-родственному, неопределённо ответил Андрей.
– И с кем, интересно, воюем? Не ужель американская агрессия? – в удивлении поинтересовался Виктор.
– Да какая, Витёк, к едрени-фени Америка? – вмешался в разговор Юрий Александрович. – Нам бы в своём Отечестве, внутри Союза, дай Бог разобраться. Армяне воюют с азербонами; грузины с абхазами. Молдаване гномят таких же молдаван, но уже приднестровских. В общем, кто кого хочет, тот того и «мочит».
Однако Виктор даже не глянул в сторону Громова. Он обратился как бы ко всем.
– Как же так? Разве может такое быть? Ведь на нашей заставе служили и украинцы, и узбеки, и русские. При этом, делить нам было нечего. Куда ж партия смотрит?
– Партии, считай, больше нет. – вновь пояснил Юрий. – Витёк, ты не поверишь. Всех нас, принуждая верить в светлое будущее, в коммунистические идеалы, на самом деле жестоко дурачили. Оказалось, что коммунисты: от Вождя, до секретаря цеховой парторганизации – все преступники. В восемнадцатом году не было никакой Революции, и уж тем более Великой. Был самый настоящий государственный переворот. А последующие семьдесят лет, эти твари промывали нам мозги своей пропагандой. К примеру, свой партбилет я принародно порвал, публично покончив с этой тоталитарной организацией. Эх, Витька! Всё в нашей стране изменилось. Народ вздохнул с облегчением, жизнь стала интересней. У нас, вообще, что ни день, то событие.