Зловещий барьер. Ближайший родственник. Оса
Шрифт:
— Какие требования к ним предъявляются?
— Несколько; но главное — кандидат должен быть человеком невысокого роста, способным ходить чуть вывернув ноги, с ушами, плотно прилегающими к голове, и лицом сизого цвета. Другими словами, он должен выглядеть так, чтобы у сири не возникло никаких сомнений по поводу его внешности.
— Ни за что! — воскликнул Моури. — Ни за какие деньги! У меня розовая кожа, есть зубы мудрости и уши оттопыриваются!
— Лишние зубы можно вырвать. Хирурги удалят часть хряща и прилепят ваши уши к голове, не оставив никаких следов операции. Процедура безболезненная
— Но…
— Послушайте. Вы родились в Машаме, столице Диракты, материнской планеты, с которой началась космическая экспансия сири: ваш отец вел там торговые дела. Вы жили на Диракте до семнадцати лет, а затем вернулись на Землю. Сейчас вам двадцать шесть, ростом и телосложением вы не отличаетесь от сири, вы все еще великолепно говорите на их языке. Причем с превосходным машамским акцентом, что добавляет правдоподобия. Около пятидесяти миллионов сири отличаются таким же произношением. Мистер Моури, вы прекрасно подходите для той работы, которую мы собираемся вам поручить.
— А что, если я пошлю поручение к черту, да и вас заодно? — с любопытством спросил Моури.
— Было бы весьма жаль, — ответил Вулф холодно. — Военные времена заставляют вспомнить старую поговорку: один доброволец стоит тысячи призывников.
— Намекаете, что готовы сцапать меня по повестке? — Моури сделал раздраженный жест. — Дьявольщина! Так вот, добровольно я могу — но не терплю, когда меня заставляют что-то делать!
— Здесь об этом сообщается, — сказал Вулф, указывая на папку. — Джеймс Моури, двадцати шести лет, нрав — беспокойный, упрямый. Если загнать его в угол, способен обломать рога Сатане.
— Ну, слышу голос моего старика. Это что, он вам сказал?
— Наша служба не распространяется относительно своих источников информации.
— Хм, — Моури погрузился в мрачные размышления, затем спросил: — Предположим, я соглашусь. И что дальше?
— Мы направим вас в школу. Там в течение шести-восьми недель вы пройдете подготовку по специальному курсу, очень интенсивному и сложному. Предупреждаю, что заняты вы будете под завязку. Вас напичкают всем, что может пригодиться: оружие, взрывчатые смеси, саботаж, пропаганда, психологическая война, картография, ориентирование по компасу, маскировка, дзюдо, средства связи и еще добрая дюжина предметов. К концу обучения вы получите достаточно знаний, чтобы как следует попортить нервы противнику.
— А потом?
— Вас тайно забросят на одну планету, колонию сири и ваша задача будет заключаться в том, чтобы доставить им максимум неприятностей.
Последовало долгое молчание. Наконец Моури произнес с некоторым сожалением:
— Однажды, когда мой отец был сильно не в духе, он сказал: «Знаешь ли, сынок, дураком ты родился, дураком и помрешь». — Он глубоко вздохнул. — Старик оказался прав. Ну что ж, я согласен.
— Мы знали, что вы примете такое решение, — невозмутимо ответил Вулф.
Они снова встретились через два дня после окончания тяжелого курса, который Моури прошел вполне удовлетворительно. Вулф приехал в школу и зашел в его комнату.
— Ну, как учеба?
— Садизм чистейшей воды, — ответил Моури, скорчив гримасу. — Эти два месяца меня доконали; я чувствую себя разбитым душевно и телесно.
— У вас будет масса времени для отдыха — путешествие продлится довольно долго. Вы отправляетесь в четверг.
— Куда?
— К сожалению, не могу сейчас сообщить. Вашему пилоту вручен запечатанный пакет с указанием пункта высадки, который он вскроет на заключительном этапе пути. В случае аварии или нападения противника он должен уничтожить пакет.
— Какова же вероятность, что нас могут перехватить?
— Небольшая. Ваш корабль намного быстрее, чем любой вражеский эсминец. Тем не менее, мы должны застраховаться от случайностей. Вы знаете о зловещей репутации сирианской службы безопасности — Кайтемпи. У них и гранитный валун исповедуется во всех смертных грехах. Если Кайтемпи схватит вас по дороге и сири узнают, куда вы направляетесь, они предпримут контрмеры и попытаются обезвредить вашего преемника прямо по прибытии на место.
— Моего преемника? По этому поводу у меня есть вопрос, на который, кажется, никто не собирается отвечать. Может быть, хоть вы меня просветите?
— Что за вопрос? — спросил Вулф.
— Я буду на той планете один, или вы посылаете туда и других агентов? Если там работают наши люди, то как я могу с ними связаться?
— Считайте, что вы — единственный землянин на многие миллионы миль, — ответил Вулф. — У Вас не будет контактов. Но зато вы не сможете никого выдать Кайтемпи. Что бы они ни делали, им не выжать из вас информацию, которой у вас нет. Возможно, вы изойдете кровавым потом, охрипнете от воплей и наврете им с три короба, лишь бы от вас отстали, но ничего полезного из вас не выжмут.
— Я предпочел бы, чтобы вы не смаковали эту перспективу, — заметил Моури с укором. — И все же я хотел бы знать, будут ли подобные мне «осы» действовать на других планетах сири. Это послужило бы мне утешением и моральной поддержкой.
— Но вы же не единственный курсант, проходивший тут обучение, не правда ли? Другие занимались здесь не только для того, чтобы составить вам компанию. — Вулф протянул руку. — Удачной охоты! Надеюсь, вы станете проклятьем для наших врагов — и благополучно вернетесь назад.
— Я вернусь, хотя, кажется, это будет нелегко, — заверил его Моури, а про себя подумал: «Кажется, это вообще нереально.»
Рано или поздно Кайтемпи нападет на его след. И замечание Вулфа о «вашем преемнике» говорило, что потери учтены и запланированы — как и меры по замене тех, кому не повезло.
Тут ему пришло в голову, что он сам тоже является чьим-то преемником. Может быть, там, куда он направляется, какой-нибудь бедняга уже потел и вопил под пытками в застенках Кайтемпи. В таком случае служба безопасности сири уже ожидает его прибытия. Возможно, именно сейчас радары обшаривают небо, а Кайтемпи облизывается в предвкушении следующей жертвы, остолопа по имени Моури, двадцати шести лет, беспокойного и упрямого.