Злой ГЕНий, или Сперматозоиды штурмуют…
Шрифт:
– Только нарождается.
– А ты?
– Я и не такое видел.
– Хам.
– Извини, я в другом смысле.
– Ладно. Что не сделаешь ради любимой Родины…
Нинель Осиповна принесла давно приготовленную кружевную фату.
– А чулки можно оставить?
– Даже нужно.
– А бюстгальтер?
– Ни в коем случае.
– А что делать?
– Просто прогуливаться, изображая страсть.
– Это как?
– Ну, поглаживай бедра, промежность, лобок…
– Фи,
– И стони, стони, призывно и погромче.
– А вдруг прилетит?
– Скорей всего, придет.
– Так что – все терпеть?
– Ну, пока на нашего оплодотворителя никто не жаловался.
– Я бы, Диня, конечно, родила, пусть и поздновато, но… Пожалуйста, отвернись… Но если бы мальчик походил на тебя…
Доцентша, судя по шороху и шелесту снимаемых одежд, приготовилась к соблазнительному променаду среди яблонь.
– Нинель, давай для повышения эффективности еще иллюминацию устроим.
– Прожектора, что ли?
– Зачем? У тебя свечки какие-нибудь имеются?
– Для юбилейных тортов.
– Сойдет.
– Тогда их надо по фужерам распределить, поджечь и расставить.
– Красиво будет, – сказал я, оборачиваясь.
– Диня!
Пришлось снова показать обрюзгшей дородной невесте спину.
Ой, не клюнет гад на такую квашню…
Не клюнет!
Доцентша расставила свечи по кругу и принялась выделывать замысловатый танец живота.
Я же, крадучись, обходил невесту по периметру.
Такой засады Кремль еще не видел.
Свечи.
Яблони.
И доцентша в белой кружевной фате и белых с искрой чулках.
Невестушка…
А я – страж застарелой невинности.
Вернее, начинающий сутенер.
Но скоротечно увядала ночь.
Но зря оплывали свечи.
И безуспешно старалась доцентша изобразить неутоленное желание.
Правда, я лишний раз убедился, что мне пока не грозила импотенция, как бедному племяннику Севе.
А Нинель Осиповна, похоже, вошла во вкус.
Я подумал, что ей можно спокойно завязывать с наукой и бежать устраиваться стриптизершей.
Напрасно я напрягал зрение, слух, обоняние и фотоаппарат.
Только глупые мотыльки слетались к светящимся фужерам.
Только мотыльки…
Рассвет объявил ночи ультиматум.
Свечи прогорели.
Доцентша углубилась в сад.
Чучело даже не взглянуло на кандидатку в невесты.
Ловля на живца закончилась, когда обнаженная доцентша напоролась на голого мужика.
Псевдолюбовник вежливо поздоровался и начал одеваться.
Ладно, решил я, – потрясу хоть этого нудиста.
Глава 13 Скептический настрой
Отправив утомленную и продрогшую
– Мужик, ты кто?
– Любовник.
– Какой, на хрен, любовник, если у тебя не встает!
– Раньше у меня с полоборота на любую…
– Так то раньше.
– А теперь элементарная имитация достойного прошлого.
– Не понял?
– Мы уже десять лет как любовники, еще со студенческой скамьи. Она, глупая, на первом курсе вышла замуж за препода – этот урод энтомологию читал… Ну, и на практике соблазнил …
– Бабочками, жуками, стрекозами.
– Она романтичная, понимаешь, сейчас таких нет.
Я хотел сказануть о Зинаиде.
Но у этого бедолаги – своя головная боль.
– Понимаю. Если она тебя с неработающим аппаратом четвертый год принимает…
– Третий.
– Значит, ты у нас – один из первых ученых импотентов?
– А это началось практически одновременно у всех, поверьте. Хотя большинство скрывало до последнего.
– Любишь до сих пор? Несмотря ни на что?
– Даже больше, чем раньше.
– А как ты допустил, что она залетела, и не от тебя, и не от мужа?
– Ребенка ей больно захотелось. Я же дурак был, не заделал своего, когда мог. Думал – не переживу, когда энтомолог будет моего ребенка воспитывать, а вон как обернулось… Спровоцировала она меня на ссору, и я неделю не приходил, ну, а пришел – она уже была заряжена.
– Значит, ты его не видел.
– Видел.
Я замер в предчувствии удачи.
– Но в тумане… Как раз после ссоры… Она меня выгнала раньше положенного, и я засек его.
– И как он выглядел?
– Обыкновенный человек.
– Ты уверен?
– Да вроде ничего странного, кроме способности менять габариты.
– То большой, то маленький?
– Вы уже знаете.
– А почему ты не говоришь, что он внезапно исчез?
– Думал, не поверите.
Показания нудиста полностью совпали с рассказом несчастной музыкантши.
Значит, не зря смущали портреты композиторов, не зря…
– Он-то тебя заметил?
– Нет, я успел залечь.
– Никому не трепал?
– Нет.
– А ей?
– Тоже.
– Вот и молчи дальше, если жить хочешь.
– Но вроде он еще никого не убивал.
– В общем, слушай сюда, отъявленный скептик. Если обнаружишь у себя в саду или в саду так называемой любовницы яблоко, пронзенной стрелой, дуй моментально ко мне.
– Нет, но ведь он правда никого еще не убивал.
– Так не будь первым, – сказал я. – Или вторым.
Полуодетый горе-любовник отправился к законной жене, наверное, тоже родившей от того, который пока еще никого не убивал.