Злой ГЕНий, или Сперматозоиды штурмуют…
Шрифт:
– А это что за симпатичный кавалер?
– Племянник Нинели Осиповны.
– Который?
– Первый или второй, я в них запуталась.
– Наслышана, наслышана.
– Второй отбыл восвояси, – уточнил я. – А мне бы с хозяином переговорить накоротке.
– Он у нас метеоритами не занимается, – авторитетно заявила нянька.
– Он у нас, так сказать, ваятель, – добавила не менее авторитетно хозяйка.
Я понял: чая не будет.
– Идите, кавалер, прямо к беседке. Там сами все увидите.
– Спасибо.
– Не за что.
В беседке, плотно увитой вьюном с белыми цветами, хозяин действительно ваял.
Двухметровую статую.
Хорошо, что не Повара.
А лишь голого атлета.
На мой приход скульптор не отреагировал.
Как и натурщик в углу.
Зря, выходит, я растратил сперму возле рояля.
– Как вам сие творение? – спросил по-свойски ваятель.
Ну не показывать же, что я не разбираюсь в бюстах и прочих ню…
Я обошел почти законченный шедевр.
Голый мужик с яблоком в руке – это что-то.
Я изобразил созерцание.
– В целом – ничего…
– Что же вас не устраивает?
– Несоответствие действительности. У статуи член, извините, возбужден, а у натурщика – в позиции загибающегося от заморозков стручка.
– Зато какое аппетитное яблоко, – пробормотал натурщик.
– Я пытаюсь изобразить библейского Адама в самый ответственный момент перед грехопадением. Обратите внимание, как он держит плод с Древа познания.
– Есть или не есть?
Но уставший и голодный натурщик испортил скульптурную дискуссию.
– Мне вроде пора обедать.
– Хорошо, завтра продолжим.
На вопрос, предусмотрена ли Ева, скульптор не ответил, но по движению мускулистых рук я понял: Евы не будет.
Я рассказал ваятелю о соседней галерее.
Но его, как и всякого творца, волновали только свои произведения.
Впрочем, скульптор охотно согласился, что импотенция у многих пробудила творческую активность.
Похвалив шедевр с напряженным членом, я покинул беседку.
Теперь легко объяснить и великую русскую литературу, и великий голландский натюрморт, итальянскую музыку и эллинскую философию.
Все гении прошлого были импотентами…
Глава 8 Выдвижение
Я, конечно, не стоял абсолютно голый, да к тому же с яблоком в руке…
Но жрать мне хотелось не меньше.
Да и надо было узнать, как прошла эвакуация племянника Севы и его жены из медового месяца в суровую реальность.
Коттедж встретил ароматами накрытого стола.
Доцентша успела наготовить и первое, и второе, и третье.
Значит, можно не спрашивать об отъезде родственников.
Молча и зло поглощая необходимые калории с витаминами, я решил как можно раньше отправиться к пещере, в засаду.
Во-первых, сегодня в Кронино не везло.
Во-вторых, не потянет снова к стоянию у калитки.
В-третьих, надо продемонстрировать кое-кому что яблоки, даже пронзенные стрелами, не волнуют меня ни в какой степени.
Харчо добито.
Проедусь на велосипеде к мосту не спеша.
Пусть все заинтересованные лица убедятся: угроза не возымела действия.
Вот именно: надо открыто и нагло катить в лес.
А не к доку, чтобы расспрашивать об утренней находке.
И не тратить время на поиски какого-то Самсонова.
Котлета съедена.
Тот, кто подбрасывал зловещие яблоки с украденными стрелами, явно рассчитывал на мою полную загрузку по ложным направлениям.
Но с акульим зубом обломилось.
С длиннющим списком арбалетчиков – тоже.
И на яблоках нас не проведешь.
Вгрызаюсь шумно и весело в слоеный торт.
Нет, из доцентши получилась бы великолепная хозяйка.
Да и психолог Нинель Осиповна отменный.
Тактично молчит.
Не лезет с идиотскими вопросами.
– Нинель, может, хватит тебе со мной нянчиться?
– Это почему же?
– Ты совсем забросила свои тракторные опыты.
– У меня творческий месяц, – доцентша подлила мне сливового сока. – Теоретическая подготовка.
– А я уж испугался, что подпорчу тебе карьеру.
– Наоборот.
– Ничего себе откровение, – я отодвинул торт, приконченный наполовину. – Значит, меня используют в качестве подопытного?
– Диня, тебе перед выходом на пикник нельзя нервничать.
И так это было по-юморному сказано, что я впервые за день обнаружил на своих губах не только крошки, но и улыбку.
Я вернул изумительный торт в зону поедания.
– Паузы в научной работе просто необходимы, – доцентша положила на мое блюдце скромный кусочек слоеного роскошества. – Я всегда придерживалась такого мнения и, как видишь, не зря.
– Да, по крайней мере, за торты я бы дал тебе Нобелевскую премию.
– И не ты один.
– Не понял.
– Динь, ты будешь смеяться, но я получила официальное известие, что меня выдвинули на соискание Государственной премии.
– За торты?
– За монографию «О влиянии милитаристских симуляторов на сознание подростков, проживающих в сельской местности».
– Поздравляю.
Я почти ткнул объектив кремлевского фотоаппарата в останки торта.
Все заслуживают внимания гаранта Конституции.