Злой ветер с Каталаунских полей

Астанин Вадим

Изменения быстро нарастают. Оператор даёт максимальное увеличение. Над лесом взмывает полупрозрачная туча чего-то, отдалённо напоминающая стаю длиннокрылых птиц. Следом за стаей в небо начинают взлетать бульдозеры. Стая, испуганно трепеща крыльями, поднимается выше, делает круг над лесом и летит на журналистов.

Наш специальный корреспондент (растерянно). А?! Что это?! Видите?! Видите?! Они атакуют!! Они пикируют сверху и раздирают людей в клочья!! Назад! Назад, к челноку!! Брось камеру!! Брось камеру, дурень!!! А-а-а-а!!!

Камера падает на землю. В микрофонах слышны визги, дикие вопли, ухающий сатанинский хохот. Камера рывком подлетает вверх и и передача обрывается. В студии наступает

полная тишина.

Ведущий (после продолжительного молчания). М-м-м-м.., э-э-э-э.., уважаемые телезрители, репортаж нашего специального корреспондента был прерван по непредвиденным техническим причинам...

Вторая попытка

Он пришёл в мир незаметно и занялся тем, что он любил и умел больше всего — он стал ходить по свету и говорить везде о любви, вере, прощении и покаянии, а люди не слушали его, гнали его, насмехались над его речами, обзывали сумасшедшим, и везде били его, травили собаками, издевались над ним и даже пытались убить. Битый и гонимый, он добрался до огромной страны на севере, и первое, что он сделал — вошёл в храм, изгнал из его пределов всех торгашей, встал перед прихожанами и стал проповедовать вечное слово любви, чем сразу же нанёс им неизгладимую душевную травму, глубоко оскорбил и унизил их. Священник в замешательстве скрылся за царскими вратами и вызвал оттуда наряд полиции. Полицейские скрутили его (не священника), привезли в отделение, сняли отпечатки пальцев, посадили в «обезьянник» и возбудили против него уголовное дело. Следователь, оценив степень общественной опасности деяния, совершённого им, вынес постановление о заключении его под стражу. Судья немедленно согласился с доводами следователя и его (не судью и не следователя) поместили в СИЗО. Год и три месяца он просидел в тюрьме, и когда терпение его иссякло, он подкупил охранника, и охранник принёс ему мобильный телефон. Он набрал номер и сказал в трубку:

– Отец, Вы были правы. Я пытался, я делал всё, что мог. Начинайте!

И в следующий миг поднялась гигантская волна и смыла с лица земли всё человечество: президентов и диктаторов, королей и герцогов, принцев и принцесс, депутатов, капиталистов и пролетариев, учёных и спортсменов, интеллектуалов и интеллигентов, либералов и государственников, патриотов и агентов иностранного влияния, шпионов и разведчиков, писателей и поэтов, композиторов и художников, лётчиков и моряков, космонавтов и подводников, военных и террористов, полицейских и преступников, врачей и шарлатанов, агрономов и ветеринаров, фермеров и заводчиков племенных лошадей, потребителей и обывателей, правых и виноватых, и плоды рук их, оставив, на удивление, лишь природу нетронутой и красивой, всё разнообразие животное и растительное. Только вот не было на всей планете человека, который мог бы узреть воочию и восхититься, и ужаснуться произошедшему чуду. Земля была снова чиста и невинна.

И СКАЗАЛ БОГ, ЧТО ЭТО — ХОРОШО!

Утро Империи

В смерти все равны

Он умрет, покинутый всеми. Не так давно его звали Объединителем, не так давно его прославляли как Великого, Справедливого и Милостивого. Он был Хранителем Мира и Победителем варваров. Ему поклонялись как богу, в его честь курились благовония в посвященных ему храмах, у его изображений приносили клятву верности чиновники городских администраций, у его статуй присягали воины. Его именем заклинали демонов, его словом уничтожались царства и возводились на престол государи. От его настроения зависела судьба большей части обитаемого мира.

Недавно он повелевал народами ойкумены, теперь же умирал, как последний бродяга, в одиночестве.

В спальне, где он лежал, расставили императорские штандарты. На белых полотнищах был изображен силуэт парящего ворона. Он принадлежал к роду Ворона и звали его Крок, Ворон. Ворон стал символом созданной им империи. Он объединил детей севера в одно мощного государство и положил начало династии. Северной династии. Крок Объединитель, основатель династии. Но перед этим было Поле кровавых слез. Равнина, на которой потомки вольных северных племен, навсегда утратили свою свободу. Десять королевств: Кхар, Тиирг, Данис, Нарг, Урсал, Могран, Риен, Тисар, Гингар, Хирас, вольные бароны Запада и Герцогство Западного Края выставили свои армии, противостоя его желанию править единолично.

Кто сейчас помнит эти названия? Время стерло их из памяти живущих, но он помнит их всех. Двести тысяч его тяжеловооруженных воинов встретились на Поле Кровавых слез с более чем трехсоттысячной армией союзников. Сорок тысяч его всадников против семидесяти тысяч. В центре вражеской фаланги стояла пехота кхаров. Неустрашимые бойцы, вооруженные обоюдоострыми топорами-кхарами на длинной рукояти, изготовленной из железного дерева ринх. И они и их королевство получило название от этих топоров. Как ему не хватало потом неукротимой ярости кхаров. Они не сдавались в плен и не просили пощады, поэтому ему пришлось уничтожить народ кхаров полностью, всех, до одного. До самого последнего ребенка. Таково было их решение, такова была воля их короля. Король Родгард, они вместе играли в детстве, матерью Родгарда была сестра его отца. Он и ее убил. Когда он вернулся домой из похода, его отец, глубокий старик, просто повернулся к нему спиной. Повернулся и гордо ушел к себе в покои. Больше он не выходил оттуда. Никогда. Умирая, он приказал своим слугам не пускать к его телу его сына. Он, Крок, подчинился, потому что уважал своего отца. И уважал его выбор. Отец мечтал, чтобы он объединил все северные племена в одну империю, и он же не простил ему смерти своей сестры и племянника. Он поступил бы также. Но власть требует силы и беспощадности. Так учил его отец.

Нет, не зря ту равнину назвали Полем кровавых слез. Кроме победителей, оттуда не ушел никто. Груды трупов в озерах крови. Кровь пропитала землю настолько, что земля больше не могла ее принять в себя. Он уже никогда не отделается от железистого запаха крови. И сладковатого запаха смерти. Солдаты устали настолько, что безучастно бродили среди трупов, не в силах добить раненых врага и вынести собственных. Стоны сливались в один протяжный гул-вой и он навсегда запомнил эту жуткую песню боли.

Так он стал императором. Но трудно власть завоевать, но еще труднее сохранить. Во дворце возник заговор и в него были втянуты все его родственники. Узнав о готовящемся перевороте, он собрал свою родню под предлогом празднования десятилетия своего правления и всех их умертвил. Теперь залы его дворца были полны крови. Стальные - его личная гвардия, вырезала его родственников, всех, кроме одного. Тарка, из рода Рыси. Почему он оставил его в живых? Пожалел? Или ужаснулся своим деяниям? Власть без силы - ничто. Он помнил завет отца, но оставил Тарка в живых. Тарка Мстителя. Того, кто приходит сейчас к нему ночами и наклонясь близко к его лицу, шепчет на ухо: - Помнишь меня, убийца?

Он помнит его. Он помнит Тарка, испуганного мальчишку в руках схолария, закованного в сталь воина, посреди разбросанных мертвых тел, людей, лежащих там, где застала их смерть, мужчин, женщин, стариков, детей и помнит его глаза, темные от горя и ненависти, только ужаса в них нет, а есть боль и неутолимая ненависть. Может быть поэтому Тарк остался жить, он узнал в этих глазах себя и решил, что следующим императором будет Тарк. Он воспитывал его, как своего сына и, встречаясь взглядом со взглядом Тарка, видел, как все ярче и ярче полыхает в глазах взрослеющего мальчика пламя опаляющей душу ненависти. Но он не боялся этого огня. Другое страшило его, терзало кошмарами и сводило с ума. Всю жизнь он боялся появления волка. Последнего из рода Белого Волка, наследника, истинного властителя северных племен. Когда-то очень давно, во времена до превращения мира, северные народы были объединены в мощную державу, правителями которой были дети Белого Волка. После гибели прежнего мира, они, обвиненные в постигших северян бедах, были изгнаны и затерялись среди снежных пустынь. С тех пор каждый правитель, посягнувший на их законное право править севером, со страхом ждал возвращения законного наследника. Он смеялся над своим страхом, называл его болезнью безраздельной власти, но признавал, что тень волка, нависшая над его судьбой, страшила его больше, чем измена Тарка. А Тарк ему отомстил. Тарк отравил вино и поднес отравленную чашу Кроку, клянясь в верности своему сюзерену и дяде, заменившему ему отца. Он выпил чашу до дна, хотя знал, что вино отравлено. Почему? Он устал. Устал ждать волка.

Вся кровь, которую он пролил за свою жизнь, соберется в его спальне и он будет плавать в океане крови, все погибшие по его воле, соберутся у его постели и он будет выть от терзающей его плоть невыносимой боли, пока не потеряет голос. Его вой будет разносится по дворцу, проникая даже сквозь плотно закрытые двери. Его семья соберется в самом дальнем зале, но этот ужасающий, бесконечный вой будет слышен даже здесь.

Он умрет, покинутый всеми. Такова высшая цена власти.