Злой ветер с Каталаунских полей

на главную - закладки

Жанры

Поделиться:
Шрифт:

СОДЕРЖАНИЕ:

Седьмой легион Республики

Беспокойство Доджера Перкинса

Тайная стража

Ренегат

Кобальт

Злой ветер с Каталаунских полей

Не беда, а неприятность

Суровые Парни В Железных Машинах

Вторая попытка

Утро Империи

Попутчик, или пять ступенек на пути к могиле

Филипп Сергеевич Небритый

фантастические:

Седьмой легион Республики

Мимо проходила панцирная конница. Багровые всполохи костров недобро вспыхивали на чешуйчатых доспехах воинов. Закованные в железо люди и кони проплывали перед Димовым нескончаемой лентой. Димов мог рассмотреть только ближайших к нему всадников, остальные надежно скрывались в ночи, двигаясь подобно нескончаемому бурлящему потоку, слепо ворочающемуся среди узких скалистых теснин. Те, кого он видел, неотличимые друг от друга части единого боевого организма, более всего напоминали сейчас Димову черные безгласые прямоугольники кадров на старой кинопленке. Массивные кони, привычно несущие на себе скрытых под кованым закаленным металлом всадников, угрюмо пофыркивали, и он различал живо поблескивающие лошадиные глаза, смотрящие на него с потаенной надеждой. На секунду он, и идущие рысью лошади встречались взглядами, и Димову казалось, будто кони ждут, когда он прокричит недосягаемый и желанный для них приказ становиться на отдых. Кони исчезали во тьме, но долгожданного приказа все не было и не было, и кони тяжко

вздыхали, покорно прибавляя шаг. Димов отступил назад, пропуская обозные телеги, доверху нагруженные амуницией и припасами, полевые орудия: онагры, катапульты и василиски. Последними проползли, скрипя колесами, несуразные мантикоры, стреляющие соединенными цепями большими шарами, заботливо прикрытые промасленными кожами тараны, и основания штурмовых башен с громоздящимися на помостах деревянными щитами, и следом за ними из темноты выскочил небольшой отряд: командир, знаменосец и несколько щитоносцев-телохранителей. Удерживая разгоряченного коня, командир прокричал приветствие и, лихо спрыгнув на землю, пошел к Димову, на ходу снимая шлем и перчатки. Ординарец соскочил с коня вслед за командиром. Командир, повернувшись, бросил ординарцу шлем, который тот ловко и как-то разухабисто весело поймал.

Командир и Димов обменялись крепким рукопожатием, после чего командир вытащил из потертого кошеля, висящего на ремне, золотой портсигар, раскрыл и предложил Димову сигарету. Димов отказался и командир, убрав портсигар в кошель, закурил.

– Откуда?
– спросил Димов, следя за тем, как командир, вкусно и глубоко затягиваясь, выдувает струи дыма сквозь вытянутые трубочкой губы.

– Майнц, - ответил командир односложно. Затянулся, выпустил струю дыма, стряхнул пепел. Помолчал, сказал отстранённо: - Двадцать восьмой конный, Алеманских Ферратов.

– На Варшаву?
– полуутвердительно сказал Димов.

– На Варшаву, - легко согласился командир.
– Вторые сутки без отдыха. Жрём, срём и спим, не слезая с лошадей.
– А ты?

– Седьмой Жаворонки, тяжелая пехота. Стоим в резерве.

– Ясно, - сказал командир, с сожалением растирая брошенный на землю окурок.
– Ладно, прощай, пехота. Может, где и встретимся.

– Может и встретимся, - Димов пожал протянутую руку.
– Удачи тебе, легат.

– Взаимной, - командир вскочил на подведенного ординарцем коня.
– Под Варшавой, точно!
– крикнул, вскидывая руку.

– Сомневаюсь, - пробормотал Димов, поворачивая к лагерю.

...Седьмой легион был переброшен на восток из Италии, куда его отвели для отдыха и переформирования с испанского фронта. Легат, командовавший Седьмым легионом до Димова, был убит в сражении при Сарагосе, в котором легион, попавший под удар объединенной берберо-мавретанской латной конницы, потерял, кроме командующего им легата, около двух третей личного состава и все приданные ему вспомогательные части вместе с легионным обозом, маркитантами, проститутками, штабом, тыловой командой, ветеранской вексилляцией, преторианским манипулом и всей легионной артиллерией. Три с половиной когорты, остатки разгромленного неверными Седьмого, размещенные в Кастра Алауда, зимнем военном лагере легиона, расположенном в десятке миль от столицы Римской Республики, влачили жалкое и неопределенное существование в ожидании решения своей дальнейшей судьбы. Судьба, материально воплощенная Ставкой Верховного Главнокомандования сухопутных войск, с вынесением приговора не спешила. Будущее Седьмого легиона представлялось верховному командованию крайне туманным и определенно не поддающимся четкому планированию. Относительное большинство ответственных господ высших офицеров склонялось к мысли о расформировании легиона, однако относительное меньшинство, в которое входил и начальник Управления стратегического развертывания при Штабе СВГсв, желало сохранить Седьмой легион как самостоятельную боевую единицу в составе армии Республики. Главным и решающим доводом в пользу такого разрешения непростого и политически скользкого вопроса у относительного меньшинства был тот непреложный факт, что солдаты Седьмого, вставшие на пути всё сметающей на своем пути лавины чернокожих всадников, оказались той несокрушимой скалой, о которую в бессильной злобе разбились кипящие яростью валы варварской конницы. Не дрогнув, и не побежав, Седьмой легион тяжелой пехоты обреченно ухнул в кровавый водоворот схватки и удержал-таки позицию за собой, щедро залив землю, на которой стоял, своей и вражеской кровью. Последнее обстоятельство не выглядело убедительным в глазах относительного большинства, оно оперировало понятиями целесообразности и необходимости, в отличие от меньшинства, для которого слова: "храбрость", героизм" и "верность долгу" были наполнены определенным волевым смыслом, способным влиять на характер и поступки людей. Недолгое, но напряженное противостояние, напоминающее по меткому замечанию великого политического деятеля прошлого Уинстона Черчилля, "схватку бульдогов под ковром", завершилось победой относительного меньшинства и Седьмой легион тяжелой пехоты получил нового командира, пополнение и название: "Жаворонки".

...Лагерь жил своей, непонятной для глаз стороннего наблюдателя, глубинно-потаенной жизнью, скрытой защитным палисадом из вбитых в землю заострённых кольев. Димову он представлялся огромным ульем, наполненным вибрирующим гулом, на пределе слышимости, быстрыми неуловимо проскальзывающими тенями, неожиданно громким басовитым гудением, вдруг резко возникающим и так же резко прерывающимся, непонятными шорохами и отблесками далеких огней. Горели костры, сидели и перемещались между палатками люди, перекликались часовые на палисадах, неспешно проходили центурионы, предостерегающе постукивая длинными крепкими палками, [жадными до боков провинившихся], смотрели пристально, и при их появлении смолкали шум и смех, матерные ругательства застывали на губах, солдаты недобро щурились и тяжелели лицами, вспоминая [некстати] жаркие ласки центурионских дубинок. Армия Римской Республики издревле славилась суровой воинской дисциплиной.

Пройдя via pretoria, Димов пересек площадь перед трибуналом, небрежно ответил на приветствие часового у легионного орла, воткнутого в землю рядом с невысокой разборной площадкой, заменившей неуклюжие деревянные трибуналы прошлого, задержался у входа, сбивая с сапог налипшие буро-красные комья вязкой глины, [наконец], расправившись с грязью, откинул пропитанный осенней влагой полог и вошел в шатер. Радист, сидящий у полевой радиостанции, спал, положив голову на согнутую в локте руку. Димов, ступая как можно тише, прошел на свою половину (шатер был разделен надвое защитного цвета пологом), с трудом стянул с ног сапоги и, не снимая одежды, улегся на походную койку, завернувшись в плащ. Напротив него, на пологе, висели, зацепленные за пришитую к брезенту петельку, большие круглые часы, циферблат светился призрачным голубоватым светом, создавая иллюзию того, что черные стрелки и черные кубики часовых делений свободно парят над источающим колдовское сияние [дьявольским] бездонным колодцем. Часы эти Димов нашел в разоренном отрядом польских "крылатых" драгун фольварке, находившемся в пятнадцати минутах пути от ставшего лагерем Седьмого легиона, сразу за излучиной реки (если идти против течения). Механизм, заключенный в прочный титановый корпус с декоративными бронзовыми вставками, [чудесным образом] перенеся пожар и падение куска кирпичной стены, продолжал невозмутимо отсчитывать секунды, минуты и часы димовской жизни.

...Легион ожидало возвращение на испанский фронт, но вместо этого его

в спешном порядке перебросили на восток, где из щедро рассыпаемых плевел приграничных стычек, провокаций и налетов, проросла большая война, начавшаяся после того, как Варшавский Приорат, соперник Баварской Марки за право обладания двумя торгово-промышленными городками, выморочным имуществом распавшегося Поморо-Балтийского Экзархата, заключил наступательный союз с Великой Литвой и Северо-Западным Доминионом [забыв о былых разногласиях со своими давними и непримиримыми врагами], и неожиданно вторгся объединенной армией в пределы Марки. Союзники уже видели в бинокли небоскребы Мюнхена, столицы Баварии, когда к баварцам подошли войска их сюзерена, Священного Рейха германского народа. Союзники, предусмотрительно уклонившись от генерального сражения, отступили. Теперь уже соединенная германская армия повела наступление на Варшаву. Положение поляков усугубилось тем, что в самый напряженный для них момент, Северо-Западный Доминион, с трудом сдерживающий натиск рифеев, северных уральских угорцев, возжелавших отвоевать у Доминиона древнюю землю зырян-коми, вынужденно вышел из союза и увел свои войска, оголив частично правый фланг фронта, чем не преминули воспользоваться германцы. Немцы хлынули в образовавшийся прорыв и, не встречая на своем пути сколько-нибудь организованного сопротивления, в трое суток достигли пригородов Варшавы. Город был взят немцами в полукольцо. Германцы готовились к решительному штурму, перебрасывая к Варшаве штурмовую артиллерию, латную ударно-штурмовую пехоту, отряды кондотьеров-наемников из альпийских городов-коммун, вооруженных легендарными тесаками-скрамасаксами, привычных к рубке в городских условиях, и швейцарских добровольцев-охотников, профессиональных бойцов, экспертов по части захвата высотных зданий. Поляки, несколько раз пытавшиеся (и безрезультатно) перейти в контрнаступление и отбросить немцев от столицы, готовы были договариваться о мире, но, как часто бывает в истории, им пришел на помощь случай. Случай в Лице послов-московитов, привезших Варшавскому Приору-Ключнику грамоту от Наследственного Имперского Президента Государства Московского и Сибирского с предложением о заключении равноправного оборонительного союза и оказании Московией Приорату военной поддержки против исконного врага всех славян - германского империализма, заражённого бациллами экспансионизма, гегемонизма, милитаризма, экстремизма и великодержавного шовинизма. В другое время поляки бы только презрительно посмеялись над дерзкой наглостью московитского медведя, засевшего среди дремучих лесов, непролазных болот и непроходимой грязи печально знаменитых русских дорог, в другое - да, но не теперь, когда над их горячо любимой и по-отечески лелеемой отчизной нависла смертельная опасность [порушения и гибели]. Приор, не раздумывая долго, договор подписал. Довольные московитские послы, посидев для приличия на пиру, устроенным Приором-Ключником в честь установления "взаимовыгодного и равноправного сотрудничества, судьбоносно восстановившего забытые традиции славянского братства и взаимопомощи", не задерживаясь долее у "схизматов-ляхов", отбыли домой. Первый штурм Варшавы, пришедшийся на начало осени, был поляками отбит, с большими потерями с той и другой стороны. В двадцатых числах сентября германцы внезапным наступлением сломили правый фланг польско-литовской армии и почти замкнули кольцо вокруг города. Тринадцать польских хоругвей и пять литовских полков остановили немцев на пересечении шоссе имени маршала Пилсудского и дороги № 95, всего в трехстах метрах от окраинных домов варшавского пригорода. Ожесточенные бои на этом рубеже продолжались до середины октября. Второй штурм германцы предприняли в ноябре. Выйдя к окраинам города, они захватили несколько районов в промышленной части Варшавы, но были отброшены назад подоспевшими маршевыми ротами пана коронного маршала Судзиловского, усиленными легкоконной бригадой реестровых казаков походного атамана Перетяги, и перешли к планомерной осаде столицы, планируя новый генеральный штурм на весну следующего года. Поляки и литовцы также даром времени не теряли. Оттеснив прорвавшихся в ходе осеннего наступления немцев от шоссе Пилсудского, они незамедлительно приступили к переброске в Варшаву подкреплений [40 пехотная дивизия генерал-лейтенанта пана Мазовецкого из состава 2 пехотного корпуса, 68 скаутская дивизия из состава 17 коннопехотного корпуса], наладив параллельно бесперебойное снабжение города снаряжением, боеприпасами и продовольствием. Польское командование, оценивая шансы армии удержать Варшаву, признавало, что захват города германцами есть дело решенное и втайне от войска и населения готовило эвакуацию высшего руководства и правительственных учреждений. Поражение Приората представлялось людям сведущим в военной науке неизбежным, но ситуация резким и непредсказуемым образом изменилась. В первых числах марта семидесятитысячная армия московитов: дворянская конница и ратные полки, под командованием головного московского воеводы князя Памфилы Аристарховича Теплина-Комлева, пройдя через территорию нейтральной Самостийной Украйны, появилась в пределах Варшавского Приората. Война все отчетливее стала приобретать масштаб всеевропейский...

Незаметно для себя Димов заснул. Ему привиделось, что сидит он в летнем кафе, за вычурным, с гнутыми ножками столиком, под веселым цветастым зонтиком и пьет прохладное пиво из высокой, хрустально звенящей кружки. Пенно цветут липы и тянет сладким дымом от жарящихся неподалеку каштанов.
– Вольный город Данциг, - говорит кто-то за его спиной. Димов оглядывается. Мужчина в строгом синем костюме, по виду обычный офисный клерк, протягивает зажигалку сидящей напротив молодой женщине.
– Благодарю, - говорит женщина.
– Не за что, - бормочет клерк, снова утыкаясь в бумаги, разложенные перед ним на столике.
– Вы не подскажете, который час?
– женщина явно хочет привлечь внимание мужчины. В ответ клерк пожимает плечами. Женщина молчит, курит.
– Ранняя весна, в этом году, не правда ли, - она не собирается сдаться вот так просто. Клерк отрывается от бумаг, смотрит ей в лицо. Взгляд его рассеян, он сосредоточен и погружен в глубины собственных мыслей.
– Вероятно, - невпопад отвечает клерк и это скупое "вероятно" можно расценить как "оставьте меня, пожалуйста, в покое". Губы женщины чуть вздрагивают. Она раздосадована и разочарована.
– Что вы делаете сегодня вечером?, - не поднимая головы вдруг спрашивает клерк.
– Я?
– произносит женщина удивленно-возмущенно.
– Ну, не я же, - чувствуется, что клерк улыбается. Он доволен, что вывел женщину из равновесия. Женщина молчит, но ее лицо отражает всю бурю чувств и водопад эмоций, могущих обрушиться в следующую секунду на голову бедного мужчины.
– Нет, ну же сволочь такая, - кажется готово сорваться с губ женщины [естественно, в крайне непарламентских выражениях].
– Я знаю один маленький ресторанчик, - отрывается от бумаг клерк. Он скользит взглядом по лицу сидящей напротив его женщины, опускается ниже, следуя за изгибом шеи, спотыкается о ключичные впадинки, выбирается и движется дальше, по-хозяйски ощупывает груди, мнет и перекатывает их, плотоядно щурится и ползет ниже, пока не утыкается в пластиковую столешницу. Препятствие для его взгляда непреодолимое, поэтому он снова смотрит женщине в глаза, насмешливо и цинично.
– Я заканчиваю в девять, - говорит клерк.
– Согласны? Димов, непонятно отчего, с замиранием ждет, что ответит клерку женщина. Напряжение возрастает, женщина мучительно долго молчит, и Димов в какое-то мгновение понимает, что она отчаянно ждет, чтобы кто-нибудь подсказал, что ей делать, и человеком, способным нескольким словами решить ее судьбу может быть только он, Димов...

– Вольный город Данциг, - произносит неизвестно кто за его спиной...

– Господин легат, господин легат, - теребит Димова за плечо денщик.

– А, что?
– вскидывается спросонья Димов.

– Господин легат, - громко шепчет денщик, - Шесть часов утра, утреннее построение.

– Да, всё, я проснулся, - Димов сбрасывает с плеча руку денщик.
– Хватит меня трясти.

– Простите, господин легат, - денщик ждет указаний.

Книги из серии:

Без серии

[5.0 рейтинг книги]
[5.0 рейтинг книги]
[5.0 рейтинг книги]
[5.0 рейтинг книги]
[5.0 рейтинг книги]
[5.0 рейтинг книги]
[5.0 рейтинг книги]
[5.0 рейтинг книги]
[5.0 рейтинг книги]
[5.0 рейтинг книги]
Комментарии:
Популярные книги

Ученичество. Книга 2

Понарошку Евгений
2. Государственный маг
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
5.00
рейтинг книги
Ученичество. Книга 2

Император поневоле

Распопов Дмитрий Викторович
6. Фараон
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
5.00
рейтинг книги
Император поневоле

Лорд Системы 7

Токсик Саша
7. Лорд Системы
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
рпг
5.00
рейтинг книги
Лорд Системы 7

Целитель. Книга вторая

Первухин Андрей Евгеньевич
2. Целитель
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
5.00
рейтинг книги
Целитель. Книга вторая

Темный Патриарх Светлого Рода 3

Лисицин Евгений
3. Темный Патриарх Светлого Рода
Фантастика:
юмористическое фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Темный Патриарх Светлого Рода 3

Случайная свадьба (+ Бонус)

Тоцка Тала
Любовные романы:
современные любовные романы
5.00
рейтинг книги
Случайная свадьба (+ Бонус)

Прометей: каменный век II

Рави Ивар
2. Прометей
Фантастика:
альтернативная история
7.40
рейтинг книги
Прометей: каменный век II

Жребий некроманта. Надежда рода

Решетов Евгений Валерьевич
1. Жребий некроманта
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
6.50
рейтинг книги
Жребий некроманта. Надежда рода

Возвышение Меркурия

Кронос Александр
1. Меркурий
Фантастика:
героическая фантастика
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Возвышение Меркурия

Не грози Дубровскому! Том Х

Панарин Антон
10. РОС: Не грози Дубровскому!
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Не грози Дубровскому! Том Х

Идеальный мир для Лекаря 12

Сапфир Олег
12. Лекарь
Фантастика:
боевая фантастика
юмористическая фантастика
аниме
5.00
рейтинг книги
Идеальный мир для Лекаря 12

Хочу тебя навсегда

Джокер Ольга
2. Люби меня
Любовные романы:
современные любовные романы
5.25
рейтинг книги
Хочу тебя навсегда

СД. Том 15

Клеванский Кирилл Сергеевич
15. Сердце дракона
Фантастика:
героическая фантастика
боевая фантастика
6.14
рейтинг книги
СД. Том 15

Смерть может танцевать 3

Вальтер Макс
3. Безликий
Фантастика:
боевая фантастика
5.40
рейтинг книги
Смерть может танцевать 3