Злые каникулы
Шрифт:
Полина. Можно?
Семен. Ты?!.. (Порывается опустить подвешенную ногу, но морщится от боли.)
Полина. Лежи, лежи! (Подбегает, поправляет подушку.)
Семен. Ну, здравствуй, сестрица молочная.
Полина. Здравствуй, братец. (Целует его в щеку.)
Семен. Садись.
Полина
Ты как тут? Откуда?
Полина. Да я вообще-то давно уже здешняя: актриса краевого драматического театра.
Семен. Вот дела! Я тут наездами, если сложить вместе, года, наверно, три получится, а о тебе – ни слухом, ни духом.
Полина. Что весьма красноречиво свидетельствует о культурных запросах нашей технической интеллигенции. Театр. Между прочим, тут очень неплохой.
Семен. Да как-то оно все…
Полина. Я о тебе, впрочем, о твоей исторической миссии здесь тоже до недавнего времени – ни слухом, ни духом.
Семен. Что не менее красноречиво свидетельствует о там, насколько здешняя творческая интеллигенция озабоченна перспективами развития края.
Полина. Ладно, квиты… Сильно тебя?
Семен. Ну, как видишь, почти собрали. Ничего, теперь смогу спокойно заняться докторской.
Полина (после паузы). Как глупо! Столько времени жили в одном городе – и…
Семен. А кто сказал, что в жизни все должно быть умно? Помнишь прошлую встречу?
Полина. Да уж! Особенно финальную часть. Чем тогда дело-то кончилось?
Семен. Вестимо чем. КПЗ.
Полина. Черт! Все-таки я должна была тогда остаться.
Семен. Как спутница декабриста? Брось, наутро выпустили. Даже с извинениями, узнав (с грузинским акцентом) какого человека держат в заточении. А уж во глубину сибирских руд – это я через два дня – по собственной инициативе… Ты давно здесь?
Полина. В больнице?
Семен. Нет, в этом городе.
Полина. Да вот с тех пор.
Семен. А вот это действительно глупо!
Полина. Считаешь, напрасно?
Семен. Да нет, я не о том! Я у тебя тогда даже не спросил, куда летишь. Сам-то через два дня – тоже сюда. Чуть-чуть разминулись, а то могли бы полететь одним самолетом. Все время нам так и не давали поговорить, а тут, представляешь, – целых пять часов лёту!
Полина. Да уж, наговорились бы. Глядишь. Успели бы друг другу и надоесть.
Семен. Мне почему-то кажется – вряд ли.
Полина. Мне почему-то тоже.
Пауза.
Семен.
Полина. Ты о чем?
Семен. Да так… Просто подумал – на каких пустяках жизнь держится! Всегда, балбес, нарушал технику безопасности, каской пренебрегал, не хотел мять шевелюру, а вот неделю назад совершенно случайно надел. И вот видишь – сейчас все-таки с тобой разговариваем, а то бы… Черт! Погода! Весна! А тут аптекой весь провонял, и ты из-за меня нюхаешь! Пройтись бы!.. (Пытается приподняться, но не получается.)
Полина (останавливает его). Ну-ну, герой! Врачи-то что говорят?
Семен. Уж они говорят!.. Слушать все, что они говорят… «Полный покой», – говорят. Всё инвалидным креслом пужают… Ну да мы не из пужливых!.. (Снова порывается подняться.)
Полина (опять его останавливает). А ну прекрати геройствовать!
Семен. Ладно, ладно, не буду.
Полина. Если снова будешь – уйду.
Семен. А вот это дудки! Мы жутко давно не виделись… А сколько времени мы знакомы? (Присвистывает.) Фю, это ж получается – без малого двадцать лет!
Полина. Ты забыл – на самом деле, гораздо дольше.
Семен. Да, я забыл. Мы ж – в один день в одном роддоме. Всю жизнь, получается. А у нас за это даже выпить толком не случилось! Ничего, теперь наверстаем. Тут, правда, нянечки – что церберы, но ты уж как нибудь, на личном обаянии, надеюсь, пронесешь под халатом.
Полина. Ну вот, повезло. Столько времени ждала встречи с молочным братцем, а он оказался алкоголик.
Семен. А сестрица оказалась зануда!
Полина. Страшная!
Семен. Не везет так не везет!.. (После паузы.) А что, вправду встречи ждала?
Полина. Не знаю… Может быть… Хотя до этого… Всего две случайные встречи… И все время по-дурацки заканчивались…
Семен. Три.
Полина. Что?
Семен. В роддоме – забыла?
Полина. Да, конечно! Три! Теперь – даже целых четыре. А между ними – вся жизнь целиком.
Семен. Не вся.
Полина вопросительно смотрит на него.
Я в том смысле, что она еще не закончилась.
Полина. Эта правда… (После паузы.) Видишь как бывает: знаю всю жизнь – и не знаю ничего.