Злые клятвы
Шрифт:
Стыдно, как легко мое тело оживает от его прикосновений.
Лицо Кензо суровеет, когда он смотрит на меня, и я не могу не задаться вопросом, что у него на уме.
— Ну, продолжай, пожалуйста, чтобы я могла снова заснуть.
Он склоняет голову набок.
— Это наша брачная ночь, жена, — напоминает он мне. — Кто сказал, что ты собираешься спать?
Я фыркаю. Неженственно, я знаю.
— Если ты хотя бы на секунду подумаешь, что получаешь от меня что-то, ты ошибаешься.
Его лицо темнеет, как грозовая туча.
— Я не собираюсь
— Я не изменяю тебе, Эвелин, — говорит он мне.
— На седьмой странице журнала Elite Magazine написано другое, — напоминаю я ему. — Очень большое и красочное напоминание, которое увидит весь мир.
Он издает низкое рычание, проводя рукой по лицу.
— Она меня поцеловала, — признается он с усталым вздохом. — Я не ответил ей на поцелуй.
— Вероятная история, которую можно рассказать в нашу брачную ночь, когда ты захочешь меня трахнуть, — усмехаюсь я. — Это была не та мелодия, которую ты пел, когда я сказала тебе об этом.
Его рука обхватывает мое горло, но он не оказывает никакого давления.
— Я не рассказывал тебе никакой истории той ночью, — рычит он. — Если я правильно помню, я вообще ничего не говорил, потому что, что бы я ни говорил, ты мне не поверишь.
Я остаюсь тихим под ним. Нечего сказать. Потому что, в конце концов, я не знаю, могу ли я ему доверять и даже хочу ли я этого.
— Теперь мы вернемся к этому через секунду, — говорит он, его голос становится бессердечным. — Почему кто-то хочет тебя похитить?
Мои брови опускаются в замешательстве.
— Что? Я не знаю.
— Не лги мне, Эвелин.
— Я не вру, — настаиваю я. — Я понятия не имею, почему кто-то захотел меня похитить.
— Даже тот человек, который помог тебе сбежать три года назад? — он хлопает рукой по кровати рядом с моей головой. Я вздрагиваю под ним. — Сантьяго Альварес.
Я сглатываю, мои глаза расширяются, когда он произносит имя.
— Откуда ты об этом знаешь?
— Твоя мать клонировала твой телефон, Эвелин, — говорит он. — У нее были все твои сообщения, включая те, что были отправлены Альваресу и от него.
Это многое объясняет о последних нескольких месяцах, предшествовавших моему побегу. Какая сука.
Мои верхние зубы играют с нижней губой, пока я изо всех сил пытаюсь придумать, как рассказать ему о своем побеге. Альварес профинансировал мой побег, но за это пришлось заплатить цену, которую я даже не предполагала, что он попытается добиться этого. Я едва ускользнула от него и его людей.
— Это не имеет значения, — я пытаюсь отмахнуться от этого. — Я все равно не сбежала, и теперь твоя семья мстит… я полагаю.
Потому что в этом вся суть этого фиктивного брака. Неудивительно, что у него есть любовница. У него нет реальных инвестиций в этот союз. Не так, как я думала. У меня было больше игровой силы, когда я думала, что он полагался на имя моей семьи. Но речь никогда
— Дело не в этом, Эвелин, — он вздрагивает. — Речь идет о том, что кто-то расстрелял нашу свадьбу и попытался похитить тебя. Мне нужно знать, замешан в этом Альварес или нет.
— Почему тебя волнует, если меня похитят? — спрашиваю я с любопытством. — Я думаю, это было бы идеально для тебя. Ты получишь то, что хочешь, хотя я не уверена, что принуждение меня выйти за тебя замуж было на самом деле каким-то наказанием против моей матери за убийство твоего брата. Единственный, кто понесет какое-либо наказание, — это я. Так что я думаю, ты будешь счастлив. Тогда ты сможешь трахать свою вонючую любовницу сколько хочешь.
— Ты. Являешься. Моей. Женой.
Я дрожу от его ответа. Каждое слово акцентируется покачиванием бедрами. Огонь, горящий в его глазах, плавит что-то внутри меня. Кензо проводит губами по моему лицу, оставляя поцелуи на моей челюсти и шее. Какая мягкость со стороны опасного человека, из рук которого пролилось столько крови.
— Ты сводишь меня с ума, — его зубы прикусывают мою нижнюю губу, и я открываюсь для него. Мы целуемся, наши языки борются за доминирование. — Скажи мне, — это отчаянная просьба, и когда я смотрю ему в глаза, я вижу то, чего никогда раньше не видела.
Страх.
Он боялся за меня. Все еще боится за меня.
— За два месяца до нашей первой попытки пожениться ко мне пришла мама, — это меня чертовски удивило, поскольку в 99,9 процентах случаев она делала вид, что меня не существует. — Сказала мне, что никогда не хотела, чтобы я женилась на тебе. Что сколько бы денег ни предлагала твоя семья, она не смогла бы пойти на это, зная, что я буду недовольна.
Кензо бросает на меня скептический взгляд. Я закатываю глаза.
— Да, шок, я знаю. На минуту я подумала, что ее тело похитили.
Прочистив горло, я вспоминаю то время и пытаюсь вспомнить некоторые детали.
— Она сказала, что у нового окружного прокурора против тебя есть дело, и он хочет помочь мне сбежать. Он дал бы мне новую личность, и это было бы так, как будто Эвелин ЛаМонтань никогда не существовало. Я выросла в этом обществе и знала, что ничто не обходится без платы, но он никогда не давал мне ее. До дня свадьбы, сразу после того, как я побежала…
Сглатывая подступающие к горлу рыдания, я поднимаю руки, чтобы закрыть лицо. Однако Кензо не позволяет мне спрятаться. Он хватает меня за запястья, оттягивая мои руки назад в стороны, и прижимает мое лицо к своему. Его лоб касается моего, и он смотрит прямо мне в глаза.
— Все в порядке, — шепчет он, лаская большими пальцами мои щеки. — Я понял тебя. Ты в безопасности.
Но я не могу быть. Не тогда, когда единственной причиной, по которой он женился на мне, была месть. Моя мать убила его брата, и я расплачиваюсь за это. Это несправедливо. Но когда он держит меня вот так, глядя мне в глаза, я чувствую, что ему не все равно. Действительно заботится.