Змееловы (с иллюстрациями)
Шрифт:
— Откуда! Может, один-другой. Из Талышинска. Охотники. Всех наперечет знаю. А вообще в этой местности охота плохая. Живность разогнали всю. Теперь ее днем с огнем искать надо… — Он вздохнул. — Вот мы почти и приехали. — Он показал на желтое пятно, виднеющееся невдалеке.
«Газик» скоро выехал на полянку и остановился возле желтых вагончиков. На костре кипел котел с супом, на веревке сушилось выстиранное белье.
Из служебного вагончика показалась Анна Ивановна в белом халате.
— Здравствуйте. — Вера Петровна
Анна Ивановна прочла документ.
— Понятно. Я Кравченко. — Она вернула Седых красную книжечку.
Следователь улыбнулась:
— Простите, думала, по фамилии и по должности мужчина…
Анна Ивановна развела руками:
— Увы. Многие так думают. — И, спохватившись, официально добавила: — Можете приступать. Говорите, что надо показывать. Я не знаю, что делается в таких случаях. Скажу только, что все члены экспедиции в тайге, на работе.
— Жаль, хотелось поговорить с ними. Но ничего, придется в другой раз. — Вера Петровна представила ей Давыдову и Михеича: — Вот понятые. Мы осмотрим место происшествия, составим протокол.
— Понимаю, — помрачнела Кравченко. — Сейчас, только проветрится лаборатория. Работа с ядом. Через минут десять можем зайти… Пока располагайтесь вот здесь. — Анна Ивановна показала на пень. — Можно в нашем жилом вагончике.
— Спасибо, мы на воздухе.
— Можно в машине, — предложил шофер, но тут же понял, что ему вмешиваться не следует.
Дарья Александровна устроилась на пеньке, церемонно расправив платье.
Михеич остался стоять и закурил папиросу. Шофер направился к машине.
Анна Ивановна снаружи открыла окно в лабораторию.
— А с той стороны задвижка имеется? — спросила следователь.
— Да, — ответила Кравченко. — Окно запирается.
Седых кивнула.
Воцарилось тягостное молчание.
— Хорошо у вас, уютно, — попыталась завязать разговор следователь.
— На природе мы сами собой, — вздохнула Анна Ивановна.
— Много человек в экспедиции?
— Семь человек. Я, Кравченко Анна Ивановна, собственно, научный руководитель, Азаров Степан Иванович — бригадир…
— Это мы потом подробно, — деликатно прервала ее Седых. — Я просто спрашиваю. Значит, работаете в этом вагончике, а живете в том?
— Да. Еще замечу, что один член экспедиции в отъезде. В Москве. Все люди почти из разных городов…
— Как филателисты, — кивнула Седых. — Живут в разных уголках страны, а собираются вместе и знают друг друга хорошо.
— Вот-вот, — подтвердила Анна Ивановна. — Змееловы — это вроде касты. Занятие, как вы сами понимаете, специфическое.
— Да, — усмехнулся Михеич, — чудное. Однако не из робкого десятка ребята. Я бы не пошел на такое дело. Медведей для зоопарка отлавливал. А тут — нет.
— Ну можно заходить, — решительно поднялась Кравченко.
Все гуськом потянулись в
Когда Анна Ивановна стала показывать лабораторию, любопытная тетя Даша заглянула в террариум со змеями.
— Батюшки, пресвятая богородица! — закричала она и, путаясь в длинной юбке, опрометью бросилась из комнатки, сбив на ходу шофера, разглядывавшего операционную с лестницы.
Старушку с трудом успокоили. Давыдова наотрез отказывалась идти в лабораторию. Она забралась в машину и сидела ни жива ни мертва, осеняя себя крестным знамением.
— Дарья Александровна, вы должны присутствовать обязательно, — уговаривала ее Седых. — Ведь вам надо подписать протокол…
— Што хошь подпишу, а к гадам не пойду, хоть режь меня! — расплакалась старушка.
Вера Петровна растерялась.
— Ничего не поделаешь, — развел руками Михеич. — А вы не расстраивайтесь, товарищ следователь, подтвердим все как есть. Пусть она снаружи стоит и смотрит.
Так и пришлось сделать. Давыдова согласилась, стоя на лестнице, наблюдать за происходящим. Но в вагончик — ни ногой.
Анна Ивановна открыла следователю сейф.
— Это тоже яд? — спросила Седых, указывая на флакончик.
— Да, яд щитомордника. Сухой яд собирается отдельно от каждого вида. Пропал флакон с гадючьим ядом.
— Где было больше?
— В том. В основном здесь водятся гадюки.
Тщательно осмотрев оборудование лаборатории, Вера Петровна заглянула под тумбочку, на которой стоял сейф.
— Дайте какую-нибудь палку, — попросила она.
Анна Ивановна подала линейку, которой измеряли змей.
Седых выкатила оттуда флакончик и взяла его осторожно за края. Он был пустой. Около донышка белела небольшая трещинка, на стекле сбоку были видны следы наклейки. Следователь вопросительно посмотрела на Кравченко.
— У нас таких пустых флаконов много, — спокойно пояснила та. — Закатился туда случайно, вот и не выбросили…
Завернув аккуратно находку в бумажку, следователь спросила:
— Яд находился только в одном флаконе?
— Разумеется.
— У вас есть медикаменты, содержащиеся в таких же флаконах?
Кравченко молча проводила всех в операционную и открыла аптечку.
— Пенициллин, стрептомицин, короче — антибиотики. — Она достала несколько коробок с точно такими же флаконами.
— Зачем вам столько антибиотиков? — спросила следователь.
— Лечим змей.
— Чудно, — покачал головой Михеич. — А зачем их лечить человеческими средствами?
— Представьте себе, рептилии тоже болеют. В том числе и, как вы выразились, человеческими болезнями. Кстати, одна из наиболее распространенных болезней у змей — воспаление легких.