Змеёныш
Шрифт:
— Ну, чё надо? Без меня шлёпнуть перца не можете? Я вам что, крайний…
— Змеёныш — слыхал про такого? — оборвал его Гроб. Коротышка заткнулся, почесал в затылке, натужно заводя глаза кверху.
— Да вроде ходила молва, — сказал он.
— Найти сможешь?
— А чего нет, смогу, пожалуй, если за него платят, — согласился Корыто, покосившись на Карася. Тот всё ещё стоял на коленях. — Совсем зелёный, неужто у него бабки есть клиента заказывать?
— Так, Медведь, кончай его, — сказал Гроб. Здоровяк поднял пулемёт и вжал спусковой крючок.
Карась вскинул руки, машинально закрывая
— Чего это вы его? — удивился Корыто.
— Собираемся, — велел Гроб. — Шкет наводку дал. За этого Змеёныша сто кусков платят.
— Ух, ё! — Корыто рукавом отёр пену с подбородка и прыгнул в землянку. Вскоре выскочил обратно, держа в одной руке «калаш», в другой «Грозу». — Я готов! А кто платит-то? Может, лажа?
Гроб наклонился над Карасём, который неподвижными растерянными глазами смотрел в низкое небо Зоны, вырвал из холодеющих пальцев ТТ, обыскал карманы и сунул Медведю ещё два рожка.
— Слон платит, — сказал он, поворачиваясь. — Вооружайся, Медведь.
Здоровяк зарычал, подвигал челюстью и с трудом выговорил:
— А-ы… Блин-н… разучился балакать… готовый я! — Он потряс пулемётом.
— Значит, идём, — решил Гроб.
Одноглазому повезло. Он заметил Змеёныша, едва вошёл под кроны старой буковой рощи за Янтарём.
— Я ж говорю, — потирая ладони, довольно пробормотал он, — что одним своим лучше вижу, чем вы двумя… Ай!!!
Под правой ногой было что-то мягкое. Одноглазый глянул вниз — ботинок медленно погружался в землю. Да это же «зыбь»! Он и не заметил, как вступил в неё!
Сталкер не успел выдернуть ботинок — аномалия выключилась, серое месиво, в которое превратились трава и земля, застыло, схватилось, как бетон.
Разбуженный отчаянным воплем Змеёныш пошевелился, моргая, привстал и осмотрелся. На другой стороне поляны стоял человек и целился в него из АКМ-74. Змеёныш вскочил, на миг став прежним — собранным, чутким, готовым в любой момент скрыться в чаще…
Одноглазый заставил себя опустить «калаш».
— Эх, мать твою, «зыбь»! — пробормотал он и крикнул: — Эй, Змеёныш! Помоги, я тут застрял!
Змеёныш настороженно приблизился, глаза у него были красные со сна, опухшие, движения замедленные — он спал мало и плохо отдохнул. Как только выпрямился — заломило спину и стали ныть мышцы ног.
— Помоги, — протягивая руку, повторил Одноглазый. «Калаш» висел на шее. Другой рукой сталкер осторожно нащупывал в кобуре пистолет. Пусть только приблизится и наклонится…
Змеёныш остановился в двух шагах от пожилого сталкера, ближе не стал подходить: какой-то тёмный, гнилой дух исходил от этого человека, раньше Змеёныш ничего такого не ощущал. Хотя нет, когда-то давно, в Лесном Доме… Ну конечно — так разило от Заточки и Слона, когда Змеёныш слез по стене водокачки, а они выскочили наружу.
— Я не могу тебе помочь, — хрипло сказал он и закашлялся.
— Э, парень! — забеспокоился Одноглазый. — Так я что, так тут и останусь? — Только сейчас до него дошёл ужас ситуации. Даже если убьёт Змеёныша, всё равно останется торчать с ногой в «зыби»! — Ты же Змеёныш, ты всех спасаешь! Ты амулет… не, этот… талисман! Так о тебе говорят. Помоги мне!
Одноглазый покрылся
— Змеёныш! — повторил он свистящим шёпотом. — Спаси меня, я не буду тебя убивать, клянусь здоровьем мамы! Только вытащи, слышишь? Хочешь, всё оружие отдам? Сделай что-нибудь, ты же мута… феномен! — И наконец нервы пожилого сталкера не выдержали, он заорал в голос: — Спаси меня, твою мать, я застрял!!!
Змеёныш побледнел, присел на траву, одной рукой упираясь в землю, другую положил на холодный лоб.
— Я ничего не могу для тебя сделать, — прикрыв глаза, сказал он. — У меня нет сил влиять на аномалию. У тебя есть еда? Я не ел два дня. Если поем, может, что-то получится.
Одноглазый торопливо сбросил рюкзак, расстегнул и откинул клапан, распустил шнур.
— Бери, конечно! Вот тушёнка, хлеб, паёк открытый, там шоколад остался, — зачастил он.
Спустя минуту сталкер тоскливо наблюдал, как Змеёныш вскрыл своим ножом жестяную банку, пальцами подцепил кусок тушёнки и отправил в рот, разломал хлеб. Еды жалко — Одноглазый был жаден, над каждой крошкой трясся. Чтоб не видеть, как гадский мутант расправляется с его жратвой, сталкер опустил взгляд на «зыбь». Коварная аномалия была совсем небольшой, притаилась под кустом, незаметная — и, конечно же, Одноглазый в неё вляпался. Не туда смотрел, болван, своим единственным глазом! А было бы у него два — заметил бы!
Сталкер глянул на Змеёныша. Тот присел на корточки — хрупкого вида пацан, явно очень уставший. И выражение лица потерянное какое-то. Одноглазый исподтишка нащупал рукоять пистолета, повернувшись к Змеёнышу другим боком, чтобы скрыть движение. Вот же несправедливость, и не застрелить, а счастье так близко… Сто штук, сто штук, СТО ШТУК! Но без Змеёныша он из «зыби» не выберется, застрял крепко, вон как давит… Одноглазый в отчаянии подёргал ногой — и вдруг понял, что не так уж крепко застрял. Прихватило только ботинок, сдавило порядком, конечно, но если вытащить ногу… отпрыгнуть от коварной «зыби»… Он будет свободен!
— Приятного аппетита, — ухмыльнулся Одноглазый, поднимая пистолет и нажимая спусковой крючок.
Пули взрыли землю, взлетели чёрные комочки. Змеёныша не было на прежнем месте.
— Ты где?!! — взревел Одноглазый, рывком высвобождая ногу. В стопе что-то хрустнуло, он не обратил внимания. Развернулся, вытянув руку с пистолетом, поводил стволом из стороны в сторону. Змеёныш исчез незаметно и бесшумно, пропала и банка тушёнки, осталась только неровно отломанная половина чёрного хлеба. Хорошо, в рюкзаке ещё много хавки, и боеприпасы, и пара артефактов в контейнере на боку, да и денежки в подкладку под карманом вшиты…
— Я с тобой ещё разделаюсь! — заорал Одноглазый и несколько раз вдавил спусковой крючок, паля в белый свет.
От грохота и сотрясения воздуха «зыбь» снова включилась, с чмоканьем расширилась и поглотила рюкзак, Одноглазый едва успел отскочить. Ботинок медленно тонул в сером месиве аномалии.
Отряд капитана Власова состоял из шести рядовых и Заточки. Первым на поляну, где лежали тела, вышел Воля, осмотрелся — и двинулся к мертвецам, держа автомат наизготовку.