Змеёныш
Шрифт:
— Что там? — окликнул его капитан, раздвигая кусты.
— Два жмурика, — невозмутимо произнёс Воля, перевернув ногой Карася. — Окоченели уже.
Мироныч — полноватый мужик возрастом под пятьдесят, — подойдя к телам, размашисто перекрестился.
— Пусть земля им будет пухом, — сказал он.
— Это вряд ли, — отозвался Воля. — Куда дальше, капитан?
— Жмурики, а не жмурятся, — сострил Шустрый, маленький щуплый подрывник с круглой лысиной в окружении густых чёрных волос. Он любил пошутить, что это у него аномальная лысина, которая становится чуть больше с каждым выбросом.
Петля с Кабаном выбрались из леса, отряхивая со штанов обрывки «ржавых волос» — за их спинами рухнуло подгнившее дерево, увитое аномальным растением, идущих сзади зацепило, впрочем, никто не пострадал.
— Не смешно, — сказал Петля. Он был жилистый, со скупыми, выверенными движениями, без рюкзака, лишь в разгрузочном жилете.
— Да у тебя чувство юмора, как у псевдогиганта, — хохотнул Шустрый.
Заточка подошёл к телам вместе с капитаном. Власов бесцветными глазами разглядывал мертвецов и опушку.
— Стреляли метров с двух, — сказал он, нагнулся, достал нож и равнодушно поковырялся в ране на груди Антона. — Крупный калибр. Эти двое могли наткнуться на объект?
Заточку очень раздражала эта манера капитана не смотреть на собеседника. Правда, вспомнив взгляд Власова, порученец подумал, что, может, оно и к лучшему.
— Нет, у мутанта «узи». Это просто… — он пожевал губами, вспоминая подходящее слово, — конкуренция ожесточается.
Власов обратил рыбьи глаза к Заточке, с едва заметным раздражением сказал:
— У меня приказ быть первым.
И повернулся к Ваньку, который, тихо выйдя из леса, остановился у капитана за спиной:
— Свяжись с Лапшой, пусть скажет, что слышно о передвижении объекта. Надо скорректировать маршрут.
Ванёк Кастет перекинул через голову ремень «калаша», поставил на землю рюкзак, открыл — там была компактная радиостанция.
— Если будет связь, — сказал он, включая аппарат.
— Она будет, — равнодушно бросил капитан.
И Заточка понял, что связь будет, даже если станция откажет или все радиоволны вдруг исчезнут из земной атмосферы. Если Власов приказал… Ох и мужик! Заточка и сам был человеком недобрым, сочувствием да жалостью к людям не страдал, и убивать ему в жизни доводилось не только мутантов да всякое зверьё, но он вдруг ощутил себя в сравнении с Власовым школьницей-второклашкой с белым бантом в волосах. Ну и подонок, язвить его в душу. Порученец криво ухмыльнулся. Тем лучше для дела. Этот точно найдёт Змеёныша быстрее всех и сам голову ему откусит. Именно откусит — разинет пасть, как хищная щука, глотающая мелкую беспечную рыбёшку, проплывающую мимо, да и хапнет.
— Приём, приём… — бормотал Ванёк. Шустрый уже исследовал поляну, Кабан — мощный великан, легко несущий громоздкий «Печенег», — с Волей и Миронычем уселись на холмик земли посреди поляны. Последние двое закурили.
— Ага, есть, — пробормотал наконец Кастет. Капитан встал над ним, сцепив руки за спиной.
— Что там?
Заточка подобрался, прислушиваясь, поправил лямки рюкзака. Давно он не ходил в Зону! Поход оказался утомительным, но порученец не замечал трудностей. Усталость, мозоли,
— Лапша сообщает, что говорил с корешом своим, Цыганом. Тот видел Змеёныша к востоку от Янтаря, за болотом.
— И не убил? — вяло удивился капитан.
— Пощадил. — Ванёк развёл руками. — Лапша тоже удивлён был, но, говорит, Цыган такой… широкая душа.
Власов повернулся к Заточке.
— Идём правильно. Полдня на север — и мы там.
— Только его там уже не будет, — проворчал порученец.
— Значит, надо двигаться быстрее, чтобы догнать.
— Как-то далеко он ушёл, — заметил Шустрый и хохотнул: — Чё он, двужильный? Совсем не спит?
— И мы не будем спать, если надо, — отрезан Власов.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
БОЛЬШАЯ ОХОТА. ТРАВЛЯ
1
Слух разошёлся быстро, как лесной пожар: Змеёныш идёт на север, в глубь Зоны. Теперь все знали, где его искать.
Но у Кирзы со Стопкой было преимущество, они вышли в путь первыми. Не успели снарядиться как следует — зато раньше прочих пустились по следу. Говорят, Цыган видел Змеёныша возле болота у Янтаря, значит, теперь мутант прошёл мимо Дикой территории, и если не свернул… а чего ему сворачивать?
Тогда дорога у него лишь одна.
Стопка многозначительно кивнул напарнику, и они вошли в рощу, за которой тянулся канал.
— Ему придётся пройти по мосту, — сказал Стопка. — Он мутант, но не рыба же.
— Никуда не денется, — подтвердил Кирза.
— Засядем там. — Стопка потёр потеющие ладони. Нос у него раскраснелся — сталкер успел пару раз приложиться к фляжке. Осиновая роща шелестела листьями, в пролеске собирались тени — солнце клонилось к закату.
— Не, не засядем, — вдруг упавшим голосом сказал Кирза, покачивая винтовкой.
— Чего это? — удивился напарник. — Возле моста будка есть, то есть развалины уже, там и заныкаемся, мимо не пройдёт. Да вон же видно их, глянь…
Стопка махнул рукой туда, где за редкими деревьями показался полуразрушенный плоский мост… и заткнулся. На остатках осыпавшейся бетонной тумбы возле будки сидел спиной к ним Змеёныш.
— Вот свезло так свезло, — пробормотал Стопка, схватившись за «калаш». — А, Кирзёночек? Ты чё бледный такой? Мы его нашли!
— Да тихо ты, — шикнул на него напарник. — Забыл, какой у него слух?
Передвинув оружие на грудь, они прокрались между деревьями к кустам на краю рощи. Дальше начиналось открытое пространство, ограниченное с другой стороны бетонным скосом. Мост — просто длинная плита, концами лежащая на берегах канала. В середине она осыпалась, остались лишь несколько ржавых арматурных прутьев, протянувшихся над грязной радиоактивной водой.
— Говорят, он людей и мутантов чует этим… шестым чуйством, — сказал Стопка.
— Не пойдём ближе, — решил Кирза.
— Хотя врут небось. — Стопка поднял «калаш» и тут обнаружил, что руки у него трясутся сильнее обычного. После нескольких попыток прицелиться сталкер опустил ствол.