Змеевик
Шрифт:
— Нам понадобится прикрытие, которое имеет больше смысла, чем то, что вы рассказали Бернардо в аэропорту — сказала я.
Родина улыбнулась мне, и Ру повторил ее улыбку.
— Спасибо, наша королева.
— Не называйте меня так в этой поездке. Вся маскировка полетит к черту.
— Как пожелает наша королева, — сказал Ру. На секунду я подумала, что он шутит, но только на секунду.
19
Внедорожник выглядел большим, пока мы все не попытались в него уместиться. Никки ехал рядом с водителем, потому что его плечи были слишком широкие для
Бернардо выехал с парковки, и как только мы свернули на небольшую дорогу, стало видно океан, сияющий и расстилающийся до горизонта. Я видела океан на западном побережье, вверх и вниз по восточному побережью и в Ирландии, но я никогда не видела такого синего океана. Это был аквамариновый, бирюзовый, как бледный сапфир, как будто Бог измельчил драгоценности и превратил их в воду.
— Ух ты, — сказала я, — я никогда раньше не видела такой цвет воды.
— Вода станет еще красивее, как только мы приблизимся к Мидл Кей — сказал Бернардо. Он повернул налево, и я наблюдала за сияющей водой, усеянной парусниками и моторными лодками, хотя некоторые из них выглядели достаточно большими, чтобы их можно было назвать чем-то другим. Насколько большой должна быть лодка, чтобы называться кораблем??
Я откинулась назад в изгибе руки Мики и посмотрела на мой первый в жизни Карибский синий океан, вдруг осознав, что мы действительно были в отпуске. Немного проехав, мы снова свернули налево на Заморское шоссе, маршрут США 1.
— Это единственное шоссе в Ключах — сказал Бернардо.
— Должно быть, трудно заблудиться — сказала я. Небольшие деревья росли вдоль шоссе, но, даже не видя океана, нельзя было принять это место за Средний Запад или за любое другое побережье. Я не знала, что за деревья росли вдоль дороги, но они были настолько уникальны, что казались чужими, как будто мы были уже не в Америке. Деревья исчезли, и теперь с обеих сторон нас окружал океан, но с одной стороны он был бледно-бирюзово-зеленого цвета, а с другой стороны дороги, как будто вода была полосатой: бледно-бирюзовый, а затем так много оттенков синего: небесно-голубого, королевского синего, кобальтового и, наконец, темно-синего, который был почти черным. Темно-синий напомнил мне глаза Жан-Клода, и мне стало грустно, что его здесь нет.
— Темно-синий цвет похож на глаза Жан-Клода — сказал Натаниэль позади нас.
Я повернулась, чтобы увидеть его, и сказала: — Я подумала о том же.
— Даже если бы он был с нами, он бы все равно не увидел, как выглядит океан — сказал Мика.
Я обернулась, прижатая так близко к нему, что мне пришлось откинуть голову назад, чтобы посмотреть в его лицо.
— Что ты имеешь в виду?
— Солнечный свет — сказал он. — Ночью не видно всей красоты.
— Ооо, — сказала я, — я знала это. Я имею в виду, что знаю, но…
— Но ты все равно забыла — сказал он, обнимая меня одной рукой за плечи и нежно целуя в щеку.
Бернардо сказал: — Ты забыла, что Жан-Клод вампир?
— Не то чтобы — сказала я. Казалось ужасно грустным, что Жан-Клод никогда не увидит, как океан раскинулся по обе стороны от шоссе в оттенках синего и зеленого, сияющий на солнце.
— Он может увидеть его на видео — сказал Натаниэль.
Я повернулся, чтобы подарить ему улыбку.
— Мы могли бы снять видео и отправить ему.
— И фотографии — сказал Мика, улыбаясь.
Я кивнула и лицом прижалась к его лицу.
— Вы действительно будете скучать по нему — сказал Бернардо.
Я подняла глаза от Мики и увидела, что Бернардо смотрит на нас в зеркало заднего вида.
— Почему ты удивляешься? — спросила я.
Он посмотрел на дорогу, а затем снова на нас. — Я вижу, как у тебя дела с Микой и Натаниэлем, и я просто не знаю, как можно найти место для кого-то еще.
— Я полагала, что из всех людей, уж ты бы сразу понял влечение к нескольким людям, — сказала я.
Я заметила его улыбку в зеркале, прежде чем он повернулся, чтобы посмотреть на дорогу. — Меня могут привлекать много женщин одновременно. Это одна из причин, почему я никогда не был женат. Моногамия просто не кажется разумной, когда мир полон красивых, забавных и умных женщин.
— Спасибо за добавление забавной и умной части — сказала я.
Он посмеялся. — Я не ведусь все время просто на внешний вид.
— Большую часть времени — сказала я.
— Ты действительно думаешь, что можешь бросать камни в мой стеклянный дом, Анита? — Он все еще смеялся, говоря это.
— Что это должно означать? — спросила я.
Мика обнял меня немного крепче.
— Дорогая, ты не встречаешься с непривлекательными людьми.
— Вы встречаетесь с людьми, потому что считаете их привлекательными — сказала я.
«Belle Morte была бы счастлива с мужчинами и большинством женщин твоей жизни, Анита — сказала Родина.
— И она выбирает только самых прекрасных из всех, — сказал Ру.
— они все не могут быть самыми прекрасными — сказала я, посмотрев на него, по другую сторону от Мики. Я не знаю, проявилось ли раздражение на моем лице или он чувствовал его.
— Извини, если это тебя оскорбило, моя королева.
— Это не оскорбило меня, Ру. Это просто не сделало меня счастливой.
— Все, что я знаю, это то, что ты недовольна мной, и я сделаю все, чтобы ты снова была счастлива.
— Не говори ничего — сказала я.
— Но это правда.
Никки заговорил с переднего сиденья. — Анита старается не думать о том, что значит, что мы ее невесты.
— Подожди, — сказал Бернардо, — я знал, что Никки был твоей невестой, но ты говоришь, что Ру тоже?
— И я — сказала Родина позади нас.
— Так вы оба являетесь частью полигруппы? — спросил Бернардо.
— Нет — сказала Родина.
— Пока нет — сказал Ру.
Я наклонилась к Мике и уставилась на Ру. — Что это должно значить?
— Мы твои невесты. Это означает, что мы служим любым необходимым или желаемым для тебя способом.
— Я понимаю; Ну и что?
— Все в порядке, Анита — сказал Мика, поглаживая мою руку так, как успокаивают лошадь или собаку.
— Ты хочешь, чтобы они были частью нашей полигруппы? — спросила я, глядя на него, потому что мое замешательство превращалось в гнев, и любая цель подойдет.