Змеица
Шрифт:
— Что-то уже приобрели? В соседнем зале замечательная коллекция фарфоровых статуэток, — затараторила Дилара, рассматривая меня в темноте.
Кажется, сегодня я интересовала её больше, чем при первой встрече.
— Я уже купил подарок моей шаяни, — гордо произнес Бахрам.
— Что же это? — спросила нагайна.
— Я подарил ей окно. Вот это, что за нашими спинами. Марианна сама его выбрала.
На лице нагайны было написано недоумение:
— Очень странный выбор.
— Ты сам до
— Нет. Это была моя личная просьба, — вклинилась я в разговор, перетягивая на себя всеобщее внимание.
— Прелестно. Не знал, что вы ценители авангардного искусства, — ответил мне ядовито Камиль.
— Такой же ценитель, как и вы — фарфоровых статуэток, — парировала в ответ.
На мгновение между нами повисла тишина, которую разрушил вопрос Дилары:
— Какой красивый комплект колец у вас, Марианна. Это чей-то подарок? — спросила бестактно нагайна.
— Да. Это подарок.
— Простите за неделикатность, но я уверенна, что видела подобный комплект раньше. Правда, Камиль? — она дернула его за рукав. — Он очень похож на тот, что оставила тебе твоя покойная бабушка.
— Скорее всего, это совпадение, — попыталась я сгладить неловкость.
— Они как братья близнецы. Портрет нагайны Анвар висит у нас в гостиной, и она изображена на нем с этими кольцами. Простите, с похожими на ваши кольца.
— Ювелир мог повторить свою работу. Это не такая уж и редкость, когда украшения повторяются, — спокойно произнес Камиль.
Я даже позавидовала его холоднокровию. Это же надо с таким невозмутимым видом так нагло лгать жене.
— Да, пожалуй, — сказала нагайна. И после непродолжительной паузы добавила: — В общем, поздравляю вас с приобретением…
— Спасибо, — учтиво ответила.
— …Вы с Бахрамом прекрасная пара.
Если бы взглядом можно было убивать, то мы с Бахрамом были бы заколоты на месте.
— Я не шаяни Бахрама. У меня договор с его братом Азаром, — пояснила всем присутствующим.
— Зря вы отказываетесь от Бахрама. Он молод, красив, к тому же не женат. А у Азара семья, дети…
— Дилара! — рявкнул Камиль, и девушка тут же закрыла рот.
От его командного тона даже я встрепенулась. Не думала, что Камиль может быть таким резким.
Девушка побледнела, и произнесла подавлено:
— Простите.
Какой же гадкой я почувствовала себя в глазах нагайны. Разлучницей, рушащей чужую семью.
— Я, пожалуй, пойду. Всего доброго.
— Ты куда? Я же обещал вернуть тебя в целой и невредимой, — одарив чету Анвар недовольным взглядом, мы с Бахрамом пошли по коридору.
Где-то в темноте слышалось шуршание охранника. Я молчаливо шла вперед, выискивая силуэт Ульвиры. Женщину нашла там, где мы рассталась. Только в окружении уже других людей.
— Марианна, как тебе выставка? — спросила она.
— Очень понравилась, но я что-то себя не очень хорошо чувствую. Можно я поеду домой?
— Но у нас один экипаж, — как-то загадочно сказала глава дома Медянок и посмотрела на Бахрама.
— Я отвезу Марианну домой, — понял ее намек Бахрам.
В этот момент я подумала, что окно было огромной роскошью!
— Если тебя не затруднит, я буду очень благодарна. Боюсь Марианну оставлять одну. Особенно после того, что произошло на днях, — последняя фраза была адресованная всем присутствующим. — Ее бывший охранник сошел с ума от любви к девушке и напал на несчастную. Мы еле успели спасти ее.
— Лимек? У него же такая хорошая репутация, — удивилась женщина, стоявшая рядом с Ульвирой. — Не может быть!
— Не зря же она отмечена змеиным оком, — гордо ответила незнакомке наставница.
Если раньше я чувствовала себя мерзко, то сейчас от любопытства присутствующих хотелось стать невидимой.
— Пойдем, — сказала Бахраму и, не дожидаясь ответа, пошла к выходу.
Меньше всего хотелось присутствовать, когда Ульвира станет рассказывать произошедшее в мельчайших деталям.
— У меня входит в привычку бегать за тобой, — сказал дахар, поравнявшись со мной. Я не заметила, как оказалась на улице. Фонари уже зажглись, освещая жемчужную брусчатку. Только на пороге галереи остановилась перевести дух, словно вырвалась из тягучего кошмара и, наконец, смогла свободно дышать. — Мой экипаж уже подъехал, — сказал дахар, указывая на черную карету с изображением на дверках золотой змеи.
Этот же знак был на упаковках драгоценностей, что подарили мне братья Девлаты. Я готова была ехать у черта на хвосте, лишь бы не находиться в одном помещении с Диларой и Камилем, Ульвирой с ее историями.
Сделала несколько шагов и чуть не споткнулась о что-то тяжелое. Только потом заметила сидевшего и прислонившегося к забору человека. Свет от фонаря очерчивал сутулую фигуру. Это был тот художник, которому отказала Берна.
Пожалуй, ему сейчас хуже, чем мне. У меня есть кров, а ему идти некуда. Я остановилась возле бродяги.
— Извините, вы ведь художник? — потревожила его.
— Очень в этом сомневаюсь, — ответил горько, не поднимая на меня глаз.
— Я видела ваши работы, когда вы показывали их Берне. Вы красиво рисуете. Можно у вас купить картину?
От моих слов он словно ожил.
— Картину? — переспросил.
— Да. Вы можете нарисовать мой портрет?
— Я за него заплачу, — сразу смекнул Бахрам. Приятно мне улыбнулся и добавил: — А если девушка на картине будет обнаженной, то заплачу столько золота, сколько весит сама Марианна.