Змеица
Шрифт:
Не знаю почему, но меня выбила из колеи новость о том, что Камиль женат. Хотя чему удивляться — он молод, хорош собой и занимает не последнее место в городе. Такой точно не может быть один. Что говорить, если даже у мерзкого Лимека есть три шаяни. Я не строила никаких иллюзий на счет дахара. Какие ожидания от мужчины, с которым разговаривала от силы пару раз? Просто новость застала меня неожиданно, и поэтому я огорчилась… Наверное… Как бы ни было, мне нужно заботиться о собственных проблемах и не забивать голову Камилем. Меня волновал напор Бахрама, и я хотела обсудить это с Ульвирой.
По воскресеньям на рассвете она уходит в храм Серпенты и возвращается к обеду. В эти дни я просила Камлию приходить ко мне, чтобы помочь собраться, ближе к полудню. Лимек в отсутствие Ульвиры чувствовал себя хозяином в доме, а я предпочитала с ним лишний раз не пересекаться.
Сегодня хозяйка дома Медянок вернулась не одна, а в компании очень необычной женщины. Незнакомке было слегка за сорок. На голове шляпка с перьями птиц, платье ядовито малинового и лимонного цвета. Ярким нарядом она напомнила мне попугая. Женщина осталась с нами на обед.
Стол был сервирован на четверых: меня, Ульвиру, Харэн и гостью. Лимек обедал со слугами, чему я была несказанно рада. В его присутствии я бы не проглотила и ложки еды.
— Мне так приятно знать, что ты вернулась к своему любимому делу, — тараторила незнакомка, которая позже представилась госпожой Берной, — мне будет приятно поработать с твоей подопечной.
Я изумленно уставилась на Ульвира, не понимая, о чем идет речь.
— Госпожа Берна искусствовед. Она общается с творческими личностями и поможет тебя обрести популярность в более широких кругах, — пояснила Ульвира.
— Что-то я совсем запуталась. Зачем мне приобретать популярность в широких кругах и как этому может поспособствовать знаток искусств?
— Ох, милочка, вы такая забавная! Все дело в деньгах. Чем больше славы вы получите, тем выгодней будет ваш контракт с мужчиной, который возьмет вас под покровительство.
— Мы же это обсуждали, Марианна. В женщине должна быть искра, изюминка — что-то такое, что будет выделять ее на фоне других. Или ты думала, тебя закроют под замок и будут выпускать только на службу в храм Серпенты?
— Конкуренция — страшная сила. Хороших партий очень мало, и за них идет жестокая борьба. Нет, девушки не устраивают драки, хотя, положа руку на сердце, такое тоже случалось. Каждая старается стать особенной, совершенной и незаменимой. Как можно долго держать возле себя состоятельного мужчину. И скажу я тебе, змееликие весьма разборчивы. Они охотней идут к оперным певицам, актрисам театра, чем к простым симпатичным мордашкам.
— И вы поможете мне стать оперной певицей? — спросила скептически.
— Если у тебя есть талант — обязательно помогу его реализовать. Расскажи, Марианна, что ты умеешь?
— Ничего, — сказала как есть.
— Так не бывает. Возможно, твой талант еще не раскрыт. Ты умеешь играть на музыкальных инструментах?
— Нет.
— Красиво поешь?
— Отвратительно.
— Рисуешь? Танцуешь? Выразительно декламируешь стихи? Пишешь пьесы?
— Фигурно чищу картофель, ритмично вытираю пол до блеска, художественно разглаживаю утюгом складки на шторах. Такие таланты вас устроят?
Харэн сдавлено захихикала, за что Ульвира на нее недовольно посмотрела.
— Забавно… У вас талант оратора! — озарило искусствоведа.
— Невероятный талант… — поддакнула я и сконцентрировалась на своей тарелке крем-супа.
Из всех затей Ульвиры эта казалась самой глупой. Зачем мне слава и огласка, если я стремлюсь к тому, чтобы меньше всего людей знали о моем существовании? В душе я лелеяла мечту, что обо мне забудут, и я смогу сбежать из этого места.
— Марианна шутит. Уверена, мы скоро найдем ей призвание по душе, — вступилась Ульвира.
Оставшуюся часть обеда я почти не слушала беседу женщин. Они обсуждали открытие выставки, театральную премьеру и светские сплетни. Когда разговор зашел о бале шаяни и том, что меня отметили змеиным оком, я прислушалась.
— …Я видела всех претенденток в тот вечер, и, честно скажу — ваша Марианна была одной из лучших. Это так показательно, что всех твоих подопечных, Ульвира, отмечает око. Те годы, что ты не учувствовала, шаяни Гадюк носили почетное звание. Представляю, как им сейчас обидно, — сказала Берна.
— Ничего, переживут. Нам теперь нужно сгладить все шероховатости, которые возникли перед Марианной.
— Какие шероховатости? — насторожилась я.
— К отмеченной змеиным оком девушкам всегда пристальное внимание. Это своего рода знак качества. И это знак заметен не только змееликим, но и их женам. В Хрустальным городе есть небольшая группка нагайн, которые держат в страхе всех шаяни, — объяснила Берна.
— Тебе не о чем волноваться, Марианна. Они опасны лишь тем шаяни, которые претендуют на их мужей. Если у вас не будет точек соприкосновения, то с их стороны не будет и претензий, — успокаивала наставница.
— Что они могут сделать?
Ульвира переглянулась Берной.
— Хуже ревнивой змеи — змея, у которой очень много денег.
Ничего толкового у Ульвиры и Берны я выпытать не смогла, но по взгляду Харэн поняла, что у девушки есть что мне рассказать. Еще не познакомившись с наганами, я уже чувствовала, что меня ждут неприятности. Ерзала на стуле в ожидании, когда закончится обед и я смогу поговорить с девушкой. Но стоило Ульвире выпроводить за порог искусствоведа, в доме появился господин Ривани.