Змеица
Шрифт:
— Сегодня вечером состоится бал шаяни. На нем будут все девушки, которые ждут посвящения в храме Серпенты. Это одно из обязательным мероприятий. В полночь змеиным оком выберут ту, кто зажжет священный огонь.
— А как это око выбирает шаяни? — насторожилась я, предчувствуя неприятности.
Служанка пожала плечами:
— Не знаю. В этих тонкостях разбираются только храмовники и дахары. Наверное, они и сами не знают всех механизмом своей магии, — девушка захихикала своей шутке.
Больше часа она крутила мне щипцами локоны. Затем помогла надеть красное атласное платье, обильно расшитое жемчугом. Оно красиво подчеркивало грудь, прорезы в рукавах открывали плечи, а пояс подчеркивал тонкую талию.
— Какое украшение выберите? — спросила Камлия, крутясь возле подарков Девлатов.
— Браслеты с зелеными камнями не подойдут к наряду, и бриллианты не носят вместе с жемчугом.
Камлия открыла три коробки, рассыпаясь в похвалах их красоте. Особенно ей понравилась веточка персикового дерева.
— Невероятный подарок! Может, вплести его в прическу?
Она осторожно взяла драгоценность, но не удержала и уронила на пол. Веточка разлетелась на множество осколков. Служанка вскрикнула, на ее глазах выступили слезы.
— Простите, госпожа Марианна! Я не хотела! Это какая-то чертовщина!.. Драгоценность стала скользкой, как лед, и выпрыгнула из рук. Я не понимаю, как это произошло! Я вам обязательно верну за нее деньги. Только не говорите госпоже Ульвире, иначе она продаст меня в уплату долга.
Мне стало ее жаль больше, чем драгоценность.
— Я ей ничего не скажу. И отдавать ничего не надо. Если Ульвира спросит — скажем, что это я разбила.
— Госпожа Марианна, вы такая добрая. Пусть вам повезет, и у вас будет самый лучший господин!
— Давай соберем осколки, может, Ульвира и не заметит…
Вопреки протестам Камлии, я помогла собрать остатки персиковой веточки. На шелковом платке в моей ладони появилась блестящая горка битого хрусталя. Как только там оказался последний осколок, остатки веточки засияли, ослепляя нас со служанкой. А когда всполох пропал, на платке оказалось жемчужное ожерелье и серьги.
— Вот это чудеса! — воскликнула Камлия, — Я же говорила, что оно само выскользнуло у меня из рук!
Набор драгоценностей идеально подходил под мой наряд.
— Я, пожалуй, надену их.
— Вы не боитесь? В них же скрыта магия.
Тревога Камлии умиляла. На фоне того, что меня вынуждают стать любовницей двух мужчин, драгоценности казались сущей ерундой.
— Хуже, чем есть, уже не будет, — произнесла, надевая сережки-пуговки.
— Когда женщина носит подаренные украшения — она признается в симпатии к мужчине, который их подарил.
Я застыла.
— Имя дарителя я не знаю. Значит, в моем случае твое утверждение не будет верным.
В дверь постучали, и без разрешения в комнату вполз Лимек. Он выглядел непривычно: гладко выбритое лицо, аккуратно уложенные волосы. Вместо подпоясанной рубахи — темно-зеленый камзол, удлиненный сзади, со шнуровкой вокруг пуговиц, и того же цвета аксельбантом на левом плече.
— Спрашивать разрешение нужно, прежде чем войти в комнату к девушке, — упрекнула его Камлия.
Наг глянул на нее с хитрым прищуром:
— А кто тебе сказала, что я посторонний? — и затем обратился ко мне: — Пойдем, карету уже подали. Жду только тебя.
— Ты едешь со мной? — спросила настороженно.
— В качестве твоего кавалера, — нахально улыбнулся.
— А Ульвира?
— Она подъедет чуть позже. — Я как в лед вмерзла, не в силах сделать шаг. — Шевелись! Иначе я тебя силой поволоку…
Ошарашенная Камлия смотрела во все глаза на грубого Лимека.
— Хорошо.
Я взяла с туалетного столика маленькую сумочку и вышла из комнаты. Шла не оборачиваясь, за спиной доносилось шуршание змеиной чешуи по паркету. Проходя мимо гостиной, обратила внимание на кабинет Ульвиры — за дверью было темно, значит хозяйки дома Медянок действительно нет на месте.
Только возле кареты Лимек обогнал меня, чтобы помочь взобраться на подножку. Одного взгляда змеиных глаз хватило, чтобы заставить мое сердце дрожать от страха. Я села возле окна, а Лимек, изменив традиции, сел рядом со мной.
— Мне кажется, тебе будет удобней на свободном сиденье, — тактично намекнула, чтобы он отсел.
— Мне хочется сидеть здесь. — Он взглядом прожигал во мне дыры.
Я молча отвернулась к окну, игнорируя его провокацию. С минуту сидела в тишине, пока не вздрогнула — наг коснулся моего жемчужного ожерелья, шершавыми пальцами гладя моя ключицу.
— Откуда у тебя эта цацка?
— Подарили.
Он наиграно изогнул бровь:
— Кто же такой щедрый даритель?
— Азар Девлат, — солгала, чтобы припугнуть мерзавца.
Ни один мускул не дрогнул на его лице. Лишь в глазах заиграли яростные огоньки.
Схватил за ожерелье, как за ошейник собаку, и притянул к себе. Наши лица оказались в недопустимой близости:
— Не будет никакого Девлата. Никого не будет! А будешь трепыхаться — обломаю тебе крылья, птичка.
Потянулся ко мне губами, но я отстранилась. Нить ожерелья не выдержала и порвалась. Белые бусины со звоном разлетелись по полу и сиденью. Лимек следил за этим со злорадным выражением лица.
— Азар подарит новое. А если не он, то другие два дахара. И они не Ульвира, они в тебя так свято верить не будут.
Ярость исказила его черты. Не знаю, что бы он со мной сделал, но карета остановилась, и дверь распахнул швейцар в нарядной ливрее.
— Добро пожаловать на бал шаяни. Как я могу вас представить? — затараторил швейцар.