Змеица
Шрифт:
Голова закружилась и тело обмякло. Я чуть не рухнула на пол, но меня подхватили. Сквозь навалившуюся дремоту поняла, что меня затянули в шкаф и чем-то подперли дверку.
— Теперь ее не найдут, — туманно прозвучал голос Джаф. — Надевай непроницаемую материю, Шалита. Ты понесешь огонь.
— А если они догадаются, что я не дарайя.
— И что? Ты слышала слова нагайны Тималли — она прикроет нас. Главное — успеть провести обряд без дарайи, а дальше они сами от нее избавятся. Одевайся скорей и выходи навстречу храмовнику. Он не должен ничего заподозрить.
Я боролась со
Дверь шкафа открылась, и по глазам ударил яркий свет. Меня выволокли в комнату, трясли и что-то спрашивали, но я не разбирала слов — слишком тихий голос. Лишь когда от крика стало закладывать уши, поняла говорящего:
— Яд в жидкости или в порошке?! — спросил мужчина.
— Порошок… в глаза… Хочется спать…
— Снотворное. Чтобы проснуться, нужно почувствовать что-то более сильное.
Яркая вспышка боли ворвалась в сознание, сметая сонливость. Я взвыла диким зверем, но мои крик заглушила мужская ладонь. Моя рука словно разбилась на миллионы осколков, и каждый удар сердца больно бил по вискам. От болевого шока я открыла глаза и рассмотрела незнакомца. Лимек держал меня на руках, казалось, сожалел о содеянном.
— Ты должна была проснуться. Я не мог ждать следующего посвящения, птичка.
Я в страхе смотрела на хвостатого монстра. Лимек убрал ладонь с моих губ и, обхватив подбородок, впился в губы поцелуем. Я застонала от боли — малейшее движение доставляло муки. Наг поставил меня на ноги. Чуть выше кисти рука отекла и приняла нездоровый цвет.
— Торопись. Ритуал в самом разгаре. Ты не должна опоздать.
Я вышла в коридор, сдерживая слезы, каждый шаг доставлял адские страдания. Чудом нашла нужный зал. Заметив меня, люди шептались и удивленно охали, но расступались, давая пройти. Я вышла в центр храма в момент, когда Шалита сняла накидку и рассказывала магистру, что я передумала проходить обряд и попросила ее подменить. Наг поверил бы в ее ложь, если бы не увидел мое бледное лицо и то, как я осторожно поддерживаю большую руку. Шаяни стала белее белого. Мудрый наг что-то сказал ей на серпентате, и она попятилась, прячась за спину других девушек. Жестом руки подозвал меня подойти ближе.
Только приблизившись, я заметила за его спиной широкий бассейн. Ступеньки в воду выложены красивой плиткой, которая обрамляла его и по всему периметру. Один из помощников помог мне спуститься. Одежда тут же прилипла к коже, но я не чувствовала этого. Мне казалось, что я в огне, еще немного — и мое тело превратится в обуглившиеся кости. Реальность снова стала ускользать. Силуэты плыли перед глазами, но я старалась стойко держаться. Я не могла позволить Шалите и Джаф победить — эта мысль была единственным якорем, который держал меня в сознании.
Магистр поджег от чаши факел и обмакнул его в воду. Огонь не потух, наоборот — вода загорелась, словно сухая солома. Языки пламени быстро добрались до моего тела. Они не жгли, а приятно грели кожу, словно солнечнее зайчики. Танец пламени завораживал, мои глаза снова стали закрываться — новая волна дремоты нахлынула с новой силой, меня шатало. Мужской голос что-то произнес, но я не смолкла разобрать. Ноги отказались слушаться, и я рухнула в огненную воду.
Неприятная терпкая жидкость коснулась губ и разлилась по пищеводу. Я поперхнулась и открыла глаза — в комнате светло. На крою кровати сидела Ульвира и рассматривала многообразие стеклянных флакончиков с разноцветными жидкостями. В голове всплыли последние воспоминания.
— Как долго я проспала?
— Около суток. Ты бы очнулась раньше, но сказывалось последствие снотворного, — ответила хозяйка дома Медянок.
— А обряд посвящения? Прошла его или нет?
— Ты потеряла сознание на самых последних минутах. Но ритуал прошел успешно — ты молодец. Наверное, тебя поцеловала сама Серпента.
— А Лимек? Его поймали?
— Лимек? — Ульвира удивленно вскинула брови. — Не знаю ничего о нем. Этих двух дурочек Шалиту и Джаф забрали патрульные. Насколько я знаю, они до сих пор в темнице, и их хозяйка Флоурэнс не торопится вносить залог. Толку от них теперь никакого — никто не захочет связываться с уголовницами. А все знаешь почему?
— Почему?
— Нельзя идти на поводу у нагайн. Когда их уводили под руки, они вопили, что по указу Тималли подсыпали тебе снотворное.
— Я слышала обрывок их разговора.
— Наивные дурочки после суда возомнили себя неприкосновенными. Вот зачем им нужна была эта показуха — Тималли не тебя наказывала, они искала тех, кто не побоится выступить против дарайи. Для этого нужно было всего лишь показать пример безнаказанности, используя вето, и сыграть на женском тщеславии.
— Если бы не Лимек, им бы это удалось?
— Лимек? — снова не поняла хромая. — Может, тебе примерещилось?
— Нет. Это он вытянул меня из шкафа, и моя рука… — Кисть почти не болела и отек практически исчез. Я с непониманием рассматривала ее.
— Лучшие врачи города осматривали тебя, пока ты спала. У тебя был двойной перелом, но скоро при помощи волшебных снадобий и зелий от него не останется и следа. Так что ты говорила про Лимека?
— Он вытащил меня из шкафа и помог проснуться. Это он покалечил мне руку.
— Ах он мерзкий негодяй! А ведь мог позвать на помощь, и тогда не пришлось тебя так мучить! Но гаду это было невыгодно. Он хотел и себя не раскрыть, и чтобы ты прошла посвящение. Мерзавец! — Я попыталась подняться, но Ульвира не дала мне этого сделать. — Нельзя вставать — постельный режим. Никаких занятий, художников и хвостатых мерзавцев. Отдых! Я прикажу горничной принести тебе завтрак в постель.
Хромая направилась к двери.
— Я могу хотя бы посетителей принимать?
— Только недолго.
Мне не терпелось поговорить с Харэн. Стоило наставнице переступить порог комнаты, и в комнату юркнула подруга. На ее лице было написано неподдельное беспокойство.
— Тебе сильно больно? Я так переживала, когда это произошло. Особенно после того, как тебя вынесли на носилках из храма, — произнесла девушка, занимая место в кресле возле меня.
— Как ты могла это видеть? Ты же осталась дома.