Змеиное варенье
Шрифт:
— Приступайте! — отрывисто скомандовала матушка Селестина и удостоила меня недовольным взглядом.
Безумица глаз вообще не поднимала, продолжая разыгрывать из себя смиренную послушницу.
Подошедший ко мне офицер спрятал руки в карманы и заметил:
— Да, пушистик, с женщинами ты обращаться не умеешь — это факт…
Промерзлая земля неохотно выпустила из разверзнутой тьмы деревянный гроб с полуистлевшей обивкой. Секундное колебание — и с тихим треском поддев крышку гроба, рабочие обнажили его содержимое. Шумный выдох кардинала,
В гробу лежал обгорелый скелет, сжимающий костлявыми руками… реликвию заступницы Милагрос.
Чудотворная гравюра, изображающая святую со спасенным младенцем на берегу, была безжалостно воткнута прямо в грудную клетку преподобного Переграя. Я вспомнил, откуда мне знакомо его имя — он был церковным обвинителем на суде против шайки Безумных бардов.
— Возмутительно! — прошипел кардинал, угрожающе наступая на матушку Селестину. — Я заново открываю дознание и забираю реликвию. Это улика!..
— Возмутительно то, что Святая Инквизиция не смогла вернуть реликвию в ее законные владения… Или не захотела?., - тон настоятельницы тоже не предвещал ничего хорошего.
— Гравюра издавна принадлежит княжеской семье и должна храниться во дворце, — влез в перебранку советник, за что тут же получил от обоих: взбешенного кардинала и разгневанной настоятельницы.
Но меня их свара мало интересовала, я подошел к Лидии, взял ее под локоть и увел в сторону. Она даже не сопротивлялась, упрямо продолжая молчать.
— Ваших рук дело? Признавайтесь! — я встряхнул ее, но ответа не последовало. — Откуда вы узнали, где реликвия? Хватит молчать!
Я поднял ей голову, удерживая за подбородок, и она наконец соблаговолила взглянуть на меня.
— Милость Единого открыла мне тайное… — едва слышно прошептала Лидия. — Выполняя ваше поручение, я нашла реликвию, господин инквизитор, но теперь собираюсь удалиться от соблазнов светской жизни.
Матушка Селестина разрешила принять мне постриг. Оставьте меня, прошу вас…
— Что? — оторопел я. — Какого демона? Что за нелепость?
— Не стоит поминать всуе врага души человеческой…
Я смотрел на эту покорно склоненную голову, упавшую на лицо прядь волос и припухшие губы, ужасаясь собственным греховным желаниям. Сладкая тяжесть легла на сердце, которое предательски дрогнуло, стоило вспомнить шоколадную горечь на устах. Но глаза…
— Браво, госпожа Хризштайн. У вас почти получилось. Я даже на секунду вам поверил, — насмешливо произнес я, склоняясь к ней непозволительно близко. — Знаете, что вас выдало?
Лидия молчала, но отодвинуться не пожелала.
— Глаза. В них нет должного смирения. Зато есть гордыня и похоть. Но вы старайтесь. В следующий раз у вас непременно получится.
Она подняла на меня искрящиеся злостью холодные глаза и скривилась в усмешке.
— У меня и в этот раз все получилось. Не смейте больше меня донимать.
Лидия развернулась и уверенно направилась к матушке, но тут офицер Матий, как всегда, невероятно вовремя подоспел со своим замечанием.
— Эх, пушистик, надо было тебе и ей побрякушку купить… Глядишь, была бы поласковей…
Безумица застыла, словно вкопанная, потом медленно обернулась. Я проклинал болтливого сыскаря на чем свет стоит, но было уже слишком поздно. Напускное смирение мгновенно слетело с Лидии.
— Действительно… — ее голос дрожал от бешенства. — Что же вы, господин инквизитор, и мне побрякушку не купили?
После кладбища я имел крайне неприятный разговор с кардиналом, который обвинил меня во всех смертных грехах.
Никакие оправдания не принимались, да я особо и не усердствовал. Реликвия заступницы Милагрос оказалась камнем преткновения между монастырем. Святой Инквизицией и дворцом в особе верховного каноника Кирилла. Каждая из сторон непременно желала заполучить реликвию в собственное распоряжение, что приводило меня в полное недоумение. Какая разница, где заступница Милагрос будет дарить свое покровительство людям?
Когда гневные обвинения кардинала иссякли, он раздраженно поинтересовался, откуда я узнал о местонахождении реликвии.
— Просто догадка… — медленно произнес я, гадая, откуда об этом узнала Лидия. — Смерть епископа Переграя выглядела подозрительной, скорей всего, это был не несчастный случай, а убийство, месть шайки Безумных бардов. Вернее, того, что от нее осталось. А более надежного тайника, чем могила преподобного, представить сложно. Ведь тогда столицу перевернули вверх дном в поисках реликвии…
— А она все время была у нас под носом… — огорченно пробормотал кардинал. — Но какого демона ты со своими догадками не пришел ко мне? А послал эту девку в монастырь? Если думаешь, что покровительство настоятельницы поможет тебе выслужиться перед князем, то ты ошибаешься. Селестина действует всегда только в собственных интересах! Как и советник! Не покупайся на доброхотство его верного пса Матия, при случае он сдаст тебя с потрохами…
Мне стало противно, словно я неосторожно влез в гадюшник.
— Я не понимаю, какая разница, ведь реликвию мы нашли…
— Не мы! Не мы, Кысей, а настоятельница… Пусть и с твоей подачи… Только она об этом быстро забудет.
Репутация Святой Инквизиции и так подмочена, а по твоей милости мы только что упустили отличный шанс. Надо попробовать забрать реликвию, это улика. Но тебе я это не доверю… — кардинал перешел на невнятное бормотание. — Инквизитор Чорек… да… а что?.. Воспитанница все же… ей и карты в руки…
— Простите меня, монсеньор, — оторвал я кардинала от размышлений. — Во избежание новых недоразумений сразу извещаю вас о том, что я подал прошение Папе.