Змеиный культ
Шрифт:
— Ах-ха-ха-ха! — хором рассмеялись гвардейцы.
— Оборванец боится собственной тени. Видимо причудилось что-то в темноте! — широко улыбаясь, предположил Фердинанд.
— Причудилось? Ну — ну… — возмущённо фыркнул бродяга.
Досыта наевшись, усталые путники уселись на полу возле алтаря и отдыхали, неподвижно вглядываясь в шершавые стены. Они молчали, так как каждый из них размышлял о своём.
Жуткий, могильный холод не давал уснуть и то и дело передёргивал их тела частыми волнами дрожи.
— Может нам костёр разжечь? — предложил Ганс, потирая закоченелые руки.
— Ты совсем дурак? Хочешь нас выдать? — строго спросил его Фердинанд.
— Посидим до полуночи и пойдём, — предложил Карл.
— Если насмерть
Время тянулось слишком медленно. Было настолько холодно, что единственной мыслью, которая посещала головы продрогших путников, была мысль о том, как бы согреться и окончательно не окоченеть в этой богом забытой пещере. Да, ни о чём другом они думать больше не могли. Угрюмый десятник возился со своей винтовкой, грея посиневшие руки о плазменный реактор оружия. Его лысая татуированная голова была сплошь покрыта свежими ссадинами и синяками, чередующимися со старыми боевыми шрамами. Со стороны Карлос напоминал злобного питбуля, завсегдатая собачьих боёв. Да, десятник действительно всегда был похож на бойцового пса, ждущего команды к действию. Караэль это понял только сейчас, наблюдая за его суровым, вечно напряжённым лицом. Лицом, полнящимся нетерпимости ко всем и вся.
Ганс в это время мелодично сопел и посвистывал своим кривым носом. Чтобы согреть свои ладони, он спрятал их подмышки и словно сам себя обнимая сидел, неподвижно уставившись вдаль.
Фердинанд и Карл дремали, закрыв глаза. Пожалуй, они единственные, кому это удавалось. Абстрагироваться от невероятного холода и таящихся вокруг опасностей, позволив себе закрыть глаза и погрузиться в безмятежную дремоту.
Караэль же коротал своё время, разглядывая кружащего под потолком доминус-светлячка. Сотворённый им светлячок без устали носился над головой своего хозяина, скудным светом рассеивая непроглядный мрак «склепа».
Глава 29 «Призрак»
Прошло несколько долгих, невероятно долгих часов. От жуткого холода пальцы на руках и ногах онемели и с трудом шевелились. Мерзкий вязкий мрак склепа обволакивал, словно собираясь поглотить пришедших в его владения путников. С каждой минутой всё навязчивее возникала мысль о том, что этот мрак наблюдает за ними, словно хищник, который терпеливо выжидает, когда его жертва заснёт крепким сном. Но никто из продрогших путников спать не собирался. Даже Фердинанд уже бодрствовал, пританцовывая возле алтаря.
Карл и двое гвардейцев суетливо растирали посиневшие ладони, словно соревнуясь друг с другом, кто из них первый согреется. Лишь Караэль не предпринимал никаких попыток побороть мучающий его холод. Он отстранённо и неподвижно стоял в стороне, наблюдая за тусклым мерцанием своего светлячка.
Где-то неподалёку частые капли воды разбивались о пол. Прекрасная акустика зала моментально разносила этот монотонный звук во все стороны. Из каждого угла доносился противный крысиный писк. Мерзкие грызуны, поблёскивая своими глазками, терпеливо ждали, не решаясь подойти к переполненному едой алтарю. Высоко под потолком уныло завывал гуляющий в вентиляционных шахтах ветер. Караэль успел привыкнуть к каждому из этих заунывных звуков. За то время, что он был вынужден провести в склепе, эти звуки непрерывно повторялись, наслаивались и дополняли друг друга. Иногда седовласому мальчишке удавалось услышать в этом угнетающем шуме нечто похожее на музыку. Словно капли воды отбивают ритм, а ветер поёт какую-то грустную песню. Поёт, путаясь в нотах и иногда срываясь на свист и пробирающий до мурашек вой. А что до грызунов, то они были похожи на неумело подпевающий ветру хор.
Погружённый в раздумья, Караэль улыбался, словно радуясь тому, что по-прежнему способен видеть прекрасное в откровенно ужасных вещах.
Внезапно песнь ветра нарушил какой-то чужой посторонний звук. Звук непривычный и непонятный. Словно кто-то двигает тяжёлый шкаф. Следом за этим новым звуком послышались шаги. Неспешные, чуть слышные, невесомые шаги. Караэль насторожился и огляделся, но непробиваемая вуаль мрака не позволяла увидеть источник нового звука.
— Неужели вера и богобоязненность для нынешних поколений, лишь пустой звук? Жалкие крысы! Как вы посмели осквернить алтарь? Разве вам предназначались эти дары? — невесть откуда раздался грубый низкий голос.
Путники в панике развернулись, пытаясь разглядеть во мраке того, кому принадлежали эти слова.
Карлос нервно водил перед собой своей плазменной винтовкой, щуря от напряжения глаза. Фердинанд вцепился окоченелыми пальцами в «отпеватель». Ганс мгновенно лязгнул затвором своего «разящего». Бродяга Карл что было сил завопил, теряя остатки храбрости и самообладания.
— Это он! Это он! Это тот самый призрак склепа, о котором я вам говорил! Видите? Это он! А вы мне не верили! — оборванец кричал, словно обезумевший, указывая кривым пальцем дрожащей руки направление.
Караэль присмотрелся. Действительно, в дальнем конце зала появился, слабо различимый во мраке силуэт. Он был облачён в белые одежды, а лицо его и вправду сияло, отражая те крупицы света, что имелись в этом склепе.
— Твою мать! Карлос, жахни по нему плазмой! — вскинув «разящий», просвистел Ганс.
— А если это и правда призрак? — напряжённо взглянув на Ганса, ответил десятник.
— Вот сейчас и узнаем! — тараща глаза, воскликнул Ганс.
— Отставить! Опустите оружие, кретины! — низким басом вмешался Фердинанд.
Гвардейцы нехотя выполнили приказ.
— Вы, обнаглевшие богохульники, осмеливаетесь угрожать мне? — голос призрака звенел от возмущения.
Неприятный холодок пробежал по спинам перепуганных гвардейцев. Жуткого вида силуэт, что по-прежнему прятался во мраке, внушал им столь сильный страх, отринуть который они никак не могли. Страх чего-то необъяснимого, невозможного и даже паранормального. Напряжённый до предела Фердинанд крепко стиснул свои массивные челюсти, отчего его и без того квадратное лицо стало ещё более широким. Ганс побледнел, ни на секунду не переставая вглядываться в непроницаемую тьму, за которой таилось нечто необъяснимое и ужасное. Карлос же тем временем подкручивал регулятор мощности плазменного реактора своей винтовки. Он старался делать это медленно и осторожно, чтобы не привлечь к себе нежелательное внимание незваного гостя. Щёлк-щёлк-щёлк — послышались еле различимые звуки округлого регулятора, что расположился на правом боку его «стигматы». Три щелчка говорили о том, что реактор был переведён в режим максимальной перегрузки. Говорили о том, что винтовка нестабильна и крайне опасна. Сейчас, при попытке открыть огонь, реактор мог попросту взорваться, убив как самого хозяина винтовки, так и всех остальных, кто в этот момент находились поблизости. Но зато в том случае если перегретый реактор не взорвётся и «стигмата» всё же изрыгнёт заряд плазмы, разрушительная сила этого самого заряда многократно умножится. Умножится, и сотрёт с горизонта любого противника, кем бы он там ни был. Услышав эти зловещие щелчки, Ганс тут же уставился на своего десятника взглядом полным тревоги и страха. Взглядом, молящим одуматься и не рисковать.
— Нет! Ни в коем случае! Мы не хотели тебя обидеть и осквернить это место! Мы прибыли сюда случайно, пытаясь спастись от преследования, — сделав несколько шагов навстречу таинственному призраку, произнёс Караэль.
Он не верил в существование призраков и духов, так как прекрасно знал, что таких аномалий в природе этого мира не существует. Не существует, поскольку устройство человечества, с его примитивными формами, было не столь сложным и замысловатым, чтобы создавать ментальные фантомы в параллельной реальности. Даже среди ангелов лишь единицы были способны на такие трюки.