Змей и Цветок
Шрифт:
Текуантокатль был особенно угрюм и мрачен. Не привыкший делиться с жёнами государственными делами, однажды он всё же посетовал Майе на императора:
– Как мог Монтесума так просто отдать пленника, которого мы заполучили таким большим трудом? Твой брат чуть не погиб, а я, рискуя жизнью, сам едва не угодил в чертоги Тонатиу. Один неверный шаг и нам обоим стоило бы это жизни! – командир раздражённо ударил кулаком в стену.
– Я был уверен – рано или поздно Монтесума прикажет казнить проклятого чужеземца. – продолжил Текуантокатль, нервно расхаживая по комнате, – Полагал, захочет продемонстрировать теулям сердце их соплеменника, поразит, напугает их. Но нет! Он просто подарил! Подарил пленника, понимаешь?
Майя и утвердительно кивала в ответ. Она имела представление, как досадно было её мужу, но согласиться не могла. Было бы жалко отдавать красивого, светлокожего, кудрявого испанца жрецам на погибель. Разумеется, свои мысли она держала при себе, а мужу участливо поддакивала.
В скором времени дочь вождя вновь стала заложницей поместья. Ни о каких занятиях поэзией она помышлять не могла, а праздные прогулки по городу, посещение рынков и других увеселений стали делом опасным в особенности для благородной женщины. И всё же с бесконечной тревогой пришло и небольшое облегчение – супруг позабыл о покоях Майоаксочитль в силу бесконечной занятости, пытаясь вразумить совет вельмож. С приходом теулей у многих благородных господ, наконец, открылись глаза и они воочию убедились в безумстве Монтесумы, однако решительных действий по-прежнему никто не предпринимал.
Пришельцы вели себя мирно, но уследить за всем войском не могли, потому порой точечно в центре столицы возникали стычки. Чаще всего причиной конфликта была давняя вражда ацтеков с тлашкальтеками и воины испанских союзников провоцировали или сами были спровоцированы на драку. Так или иначе, серьёзных столкновений пока не происходило.
***
Поздним вечером сон никак не приходил к Майе. После долгих бесполезных попыток уснуть она вышла в сад, вдохнула прохладный ночной воздух, наблюдая как ярко луна освящает церемониальный центр. Там вдалеке виднелся дворец Ашаякатля. Дочь вождя передёрнула плечами, прогоняя неприятную, злую мысль.
– Госпожа, не спится? – озадаченно поинтересовалась служанка Ксоко, заметив спросонья госпожу.
– Разбудила? – растирая плечи, Майя обернулась, – Прости, Ксоко. Не могу уснуть. Тревожно.
За чистый горный воздух долина Мешико платила пронизывающим ночным холодом.
– Пойдёмте в дом. Я принесу напиток атолле. Он поможет уснуть, – сетовала служанка, – А то, чего доброго, наставница увидит. Брюзжать будет на всю столицу.
– Сварливые речи наставницы теперь пугают меня меньше всего, – хмыкнула дочь водя, – Но ты права, пойдём.
Внезапно из дворца императора послышалась череда громких хлопков. Девушки одновременно вздрогнули. Дворец был достаточно далеко, из поместья Текуантокатля едва ли можно было что-то разглядеть. Покров ночи плотно скрывал всё, что происходило в церемониальном центре, лишь гулкая тишина насмешливо сменила череду тревожных звуков.
– Тлатоани! – Ксоко испуганно раскрыла глаза.
– Не знаю что это, но если теули причинят вред нашему императору, они не покинут город, – успокаивая себя и служанку, прошептала Майя.
– Зачем тлатоани вообще впустил их в Теночтитлан? – сетовала служанка, не проявлявшая ранее интереса к политике.
– Монтесума считает их сынами Кетцалькоатля. Он боится гнева Богов.
– А как считает госпожа Майоаксочитль?
– Мой отец, вождь Эхекатль, называл их проклятой скверной, – рассуждала Майя, – Мой супруг, Текуантокатль, считает их врагами, и мой брат, Тепилцин, солидарен с ним. Так могу ли я согласиться с тлатоани?
Очевидный вопрос повис немым заклятьем, сливаясь с коварной тишиной, охватившей весь великий Теночтитлан.
Ранним утром Майя услышала топот, голоса и крики. В поместье была настоящая паника. Ничего не понимая, она едва успела схватить свою накидку и через мгновение в комнату ворвались тласкаланцы, союзники теулей, а за ними стояли два вооружённых испанских воина. Майю вместе со служанкой схватили и, ничего не объясняя, босиком выволокли из комнаты. Краем глаза она успела заметить, что вместе с ней вывели служанок, рабынь и наложниц – всех жительниц поместья.
Высокий худой испанец указывал рукой на женщин, а его союзники хватали и тащили их куда-то по его приказу. Одна из рабынь, упав на колени, кричала и умоляла не разлучать её с сыном, но тласкаланец грубо выволок её из помещения, оставаясь глухим к её надрывным мольбам. Чимальма подбежала к этому тлашкальтеку и взмолилась:
– Не разлучай мать и дитя, господин! Оставь их! Позволь мне идти вместо неё!
Мужчина, остановившись на мгновение, посмотрел на рыдающую женщину, раздражённо сплюнул и сказал:
– Хорошо. Шевелись быстрее, пока теуль не заметил!
Всё происходило хаотично, сумбурно. Потрясенная, испуганная дочь вождя не понимала в чём её вина, кричала, сопротивлялась и, выбиваясь из сил, колотила своего пленителя. Спутанные волосы мешали обзору, липли, лезли в рот. Хватка была слишком сильной. Не придумав ничего лучше, Майоаксочитль со всей силы укусила тлашкальтека, пытаясь вырваться. Он взвыл от боли и сильно ударил её по голове со словами:
– Успокойся, проклятая девка!
Дочь вождя заскулила, хватаясь свободной рукой за затылок, слёзы брызнули, застилая глаза. Майя шла, жадно глотая воздух, спотыкаясь и сбивая ноги в кровь. Босую, растрёпанную, едва одетую её вели грубо и унизительно прямо в сердце церемониального центра на виду у всех жителей Теночтитлана.
Женщин привели во дворец Ашаякатля, небрежно втолкнули в одну из комнат, где они рыдающие, испуганные, дрожащие ждали своей участи.
Некоторое время спустя в комнату величаво, размеренным шагом вошла переводчица командира теулей. Она оглядела девушек холодно и пренебрежительно, намеренно демонстрируя свою неприязнь.
– Госпожа Малинче, – нетерпеливо обратилась к ней Майоаксочитль.
– Донья Марина! – перебила её переводчица.
– Прошу простить меня, донья Марина, – раздражённо исправилась Майя, – По какому праву нас, женщин главнокомандующего империи, шакалы из Тласкалы силой приволокли сюда?
– Прикуси язык, жена изменника! – ледяным тоном отрезала Марина, от чего у дочери вождя мгновенно засвербело сердце, – Этой ночью твой муж отдал приказ своим воинам напасть на вашего благословенного тлатоани! Лишь бдительность капитана Кортеса уберегла вашего императора от гибели, а страну – от переворота!