Змей
Шрифт:
— О, небо! Что это? Я ничего не вижу! — вопили копьеносцы и отчаянно терли себе глаза, а Сабота тем временем подбежал к самому краю стены.
Он увидел, что Бранко со Стелудом ведут по дороге Джонду. Змея было не видно, но огромное облако пыли и рев указывали, что он недалеко — за ближними скалами. Дед Панакуди семенил следом за стражниками, а те отгоняли старика, то и дело замахивались на него копьями. Позади с тяжелыми дубинами в руках шагали Двухбородый и Козел, видно, задумали отбить Джонду у вооруженных стражей.
— Стойте! Я послан боярином Калотой! Остановитесь! — что было силы закричал Сабота и даже сам удивился, откуда у него взялся такой громкий голос.
Бранко со Стелудом обернулись, видят — на стене стоит усатый воин, в плаще, с алебардой в руке.
— Это приказ боярина! Остановитесь! — снова крикнул Сабота.
Стражники повиновались.
Сабота глянул вниз: а стены высоченные, у подножья — глубокий ров с водой. И как на зло, ни лестницы, ни веревки под рукой. Только котлы со смолой да пучки соломы — огонь разжигать, чтобы кипящей смолой от змея обороняться. Два-три костра уже полыхали. Стрелки поливали смолой копьеносцев. Видно, от этого пожар и начался.
Не долго думая, Сабота схватил перевязанный лыком сноп соломы и спрыгнул в ров.
Солома погрузилась в воду, но сразу же всплыла на поверхность, прежде чем «посланец Калоты» успел наглотаться воды.
Крестьяне с радостными криками бросились к Саботе, протянули ему посох, он ухватился за него, выбрался на берег и — бегом за стражниками.
— Развяжите Джонду! — закричал Сабота.
— Ты сначала пароль скажи! — огрызнулся Бранко, хватаясь за меч.
Сабота опять сунул руку в торбу, только на этот раз там оказался не перец, а какое-то месиво: все размокло в воде!
Бранко замахнулся на него мечом. Стелуд наставил копье. Но тут в воздухе просвистела брошенная кем-то дубина, и копье брякнулось оземь. Вторая дубина обрушилась на голову Бранко.
— Отведите Джонду домой! — приказал Сабота.
Крестьяне стали развязывать веревки, опутывавшие девушку.
Тут снова взревел змей, будто почуял, что жертва ускользает от него. Уже было слышно, как трещит кустарник, сыплются камни — голодное чудище приближалось.
— Беги! — раздался крик. — Спасайся, кто может!
— Надо отвести речку! — распорядился Сабота. — И пригоните осла с двумя тюками сухого трута! Скорее!
— Двухбородый, ты что — заснул? Марш за ослом! Возьми в моей хижине два мешка трута и привези сюда! — крикнул Панакуди. — А ты, Козел, живо — к реке! Отводите реку, как велит этот храбрый воин! — Старик сразу узнал Сабо-ту, но виду не подал. — Живей поворачивайтесь! Змей уже близко!
Это быта чистая правда. За соседним холмом так скрипело и скрежетало, будто тысяча цепей волочилась по земле. И вот показалась огромная, с гору, спина змея, покрытая толстой, сверкающей чешуей.
Крестьяне во главе с Козлом уже подбежали к речке, чтобы отвести воду в другое русло. Двухбородый изо всех сил тянул за собой навьюченного двумя тюками осла, но упрямое животное упиралось.
— Живей, Двухбородый, живе-ей! — кричал Панакуди.
А Сабота и змей недвижно стояли друг против друга. Чудище снова взревело, хвост его заходил ходуном, вверх полетели камни и комья земли.
Между тем Двухбородый успел пригнать осла и передать недоуздок Саботе.
— Давай, дедушка! Зажигай! — сказал Сабота.
Кремень у Панакуди был наготове, он высек огонь, и трут загорелся. Сабота схватил его и сунул сначала в один тюк, потом в другой.
А змей уже не замечал вокруг себя ничего, кроме жирного осла, которого Сабота и Панакуди гнали прямо в разинутую пасть чудища.
Вдруг в толпе, которая издалека наблюдала, что будет, раздались крики — в них были и досада и страх, потому что змей принюхался, замотал головой и попятился.
Сабота и Панакуди переглянулись.
— Откуда такой запах? — спросил Сабота, зажимая нос.
— Солнцем припекло, вот и запахло! — торжествовал старик. — Выходит, змея можно спровадить одним запахом. Будь у меня побольше скунсовой мази, уж я бы с ним управился! На, гляди...
Панакуди шагнул было к чудищу, но Сабота схватил его за руку.
— Куда ты? Заклинаю тебя, дедушка, отойди подальше! Иначе все пропало!
— Видал, как пятится? — с довольным смешком сказал Панакуди. — Значит, мы безо всякого оружия можем выжить змея из наших мест. Только для этого потребуется, самое малое, сотни три вонючек.
— Уйди ты, дедушка, не то все погибло! — продолжал упрашивать Сабота. — Трут в тюках разгорается. Беги скорей отсюда!
Панакуди, хотя и без большой охоты, послушался, а змей снова пополз вперед. Опять заскрежетала по камням чешуя, могучая спина выгнулась дугой.
Сабота тянул осла вперед, а длинноухий уперся и ни с места — не желает по доброй воле лезть к чудищу в пасть и все тут. А трут разгорается все больше, дым валит столбом, надо спешить. Сабота подтащил осла к пенечку, привязал, а сам, пятясь, отбежал назад.
— Эй вы! — крикнул Панакуди крестьянам. — Надо подманить змея! Блейте по-овечьему или мычите, да погромче, слышите?
Кто заблеял, кто замычал, а следом заревел и привязанный к пню осел. Это раздразнило змея, он разинул пасть, и бедняга исчез в его утробе.
— Слава небесам! — закричал Панакуди. — Не видать тебе девушки, как своих ушей! — И старик вдруг пустился в пляс. Он взмахивал руками, подпрыгивал и пел:
Слава небесам! Слава!Слава молодцу! Слава!Нет его в мире смелее!Нет его в мире умнее!Он хитрецов обхитрил —корнем их всех накормил!В замок боярский пробралсяи невредимым остался!С грозной стены крепостнойспрыгнул, и вот он — живой!Девицу сам — уж поверьте —спас он от лютой смерти!Но из затей затея —трутом напичкать змея!Трутом моченым,трутом сушеным,трутом горящим,трутом палящим!