Змея Давида
Шрифт:
Погруженная в бездумное созерцание бесконечной снежной круговерти, она не услышала шагов за спиной. И вздрогнула, когда чья-то рука схватила поставленную ею на парапет бутылку огневиски.
– Черт бы вас побрал! – в сердцах сказала Диана, отворачиваясь. Вот кого ей сейчас совершенно не хотелось видеть!
Змея, задремавшая на время, проснулась и недовольно заворочалась внутри.
Северус Снейп хмыкнул и взглянул на этикетку.
– Хлещете виски в гордом одиночестве? – с сарказмом в голосе начал он, глядя на нее, – помнится, как-то раз я застал вас с пачкой сигарет, сегодня это уже бутылка огневиски. Да вы повзрослели, Беркович! – Моя фамилия Шеппард. – Я семь лет вас называл «Беркович» и не собираюсь изменять этой привычке, – усмехнулся профессор. –
– Это где вы тут нормальных-то увидели? И вообще – это мое дело, как хочу, так и праздную! – Диана потянулась за своей бутылкой, – отдайте виски, если все равно не собираетесь присоединиться!
– А вам, значит, нужна компания? – Снейп отвел руку, в которой держал бутылку так, чтобы Диана не смогла за ней дотянуться. – Тогда может, спуститесь туда, где потеплее и где есть стаканы? – Мне и здесь неплохо. Отдадите вы мне, наконец, мой виски? – И позволить вам продолжать напиваться тут в одиночестве? А потом транспортировать вас до вашей комнаты, чтобы вы не околели на морозе, а наутро переводить на вас зелье от похмелья? – Конечно, оно вам самому пригодится! – Когда сами начнете варить его в почти промышленных масштабах, тогда и сможете напиваться хоть каждый день. Поверьте, после новогодних возлияний ко мне обычно выстраивается целая очередь из желающих снять похмелье, а запасы мои далеко не бездонны. Да и вообще, мне есть кого вытаскивать из неприятностей, я не могу тратить свое драгоценное время еще и на вас! – Вы определенно пришли испортить мне праздник, – Диана отошла от парапета и села на каменную скамью. – Вполне в вашем духе. Скажите, вам действительно доставляет удовольствие вызывать в людях отрицательные эмоции? – Мне вообще плевать на то, какие эмоции испытывают люди в моем присутствии. – Значит, не отдадите? – А вы, значит, так и не пойдете вниз? – Не пойду. – Тогда вам придется терпеть мое общество. Не боитесь? – он стоял напротив нее, глядя на нее сверху вниз изучающе. – Семь лет на Слизерине закаляют не хуже, чем в армии. Я семь лет терпела ваше присутствие и признаков страха вроде не проявляла. Так что потерплю еще. Может, вам первому надоест, – Диана сунула руки в карманы пальто и отвернулась.
Обернулась она на звук льющейся в стакан жидкости – судя по всему Снейп из чего-то трансфигурировал два стакана с толстым дном. Плеснув в один из них огневиски, он протянул его Диане и начал наливать напиток во второй.
Диана наблюдала за этой сценой с выражением легкого обалдения, смешанного с задором.
– Ну что ж, сами напросились, – хмыкнула она, когда он сел рядом с ней.
Их стаканы тихо звякнули, столкнувшись.
– С Новым Годом, Диана. – С Новым Годом, – эхом отозвалась она и залпом выпила содержимое своего стакана.
Некоторое время они сидели молча, не глядя друг на друга. От выпитого у нее в ногах появилась приятная слабость, но настроение вернулось на прежний, упадочный уровень.
Внезапно Снейп спросил:
– Так что же вас сподвигло залезть сюда в компании с бутылкой спиртного?
Диана с преувеличенным изумлением на лице повернулась в его сторону:
– Что я слышу! «Гроза и Ужас подземелий» интересуется моим душевным состоянием? Не иначе, мир перевернулся! – Просто раньше склонности к асоциальному поведению и безответственности я в вас не замечал. Так что причина для столь разительной перемены должна быть веской. – Зря стараетесь. Роль доброго дяди – психоаналитика вам не к лицу. – Так же как и вам – роль Матери Терезы. Незачем было тогда пытаться изображать из себя сиделку, из вас сестра милосердия как из Лонгботтома – знаток зелий. Столь навязчиво лезть ко мне со своей заботой – наглость, достойная любого гриффиндорца.
Диана сердито смотрела на него, стискивая пальцами стакан. Выражение его лица напомнило ей те времена, когда он отчитывал ее на уроках. Эффект, произведенный его словами, кажется, доставлял ему удовольствие.
– Хотите
Он снова наполнил стаканы. Диана сделала несколько глотков и откинулась на спинку скамейки.
– Вы не меняетесь, – произнес он, наконец. – Вижу, время не отняло у вас вашу отличительную черту – все время спорить и пререкаться до последнего. – Да и вы тоже не утруждали себя тем, чтобы избавиться от привычки доводить своих студентов до нервной икоты. Только со мной это больше не пройдет, – тон Дианы был вызывающим.
К ее немалому удивлению Снейп вдруг рассмеялся:
– Что-то не припомню, чтобы доводил вас до нервной икоты своими, между прочим, совершенно справедливыми замечаниями! – А признайтесь, – Диана повернулась в его сторону, – вам ведь нравится вызывать страх у студентов перед вашей персоной! – Если бы вы знали, Беркович, до какой степени мне безразличны и сами студенты и их эмоции по отношению ко мне, вы бы очень удивились!
Они снова замолчали, причем молчание на этот раз было более долгим и тягостным. «Интересно, о чем он сейчас думает?» – мелькнула у нее мысль, и она инстинктивно повернулась в его сторону. Странно, но он сделал то же самое и через мгновение их взгляды встретились. Вначале в глубине его черных глаз она не увидела ничего, а потом словно что-то щелкнуло у нее в мозгу и перед ее внутренним взором возникли картины, незнакомые, но отчётливые, словно трейлер к фильму: черноволосый мальчик и рыжая девочка сидят на мостках у какого-то водоема, и болтают ногами в воде; вот они же, но уже на несколько лет старше, сидят на берегу озера. Девочка поднимает с земли опавшие соцветия и они, оживая прямо на ее ладони, взмывают вверх, а мальчик завороженно смотрит на нее. На нем она заметила зелено-серый шарф слизеринца, на девочке – бордово-оранжевый, гриффиндорский. И мальчика, и девочку она узнала без труда.
Внезапно ее словно что-то толкнуло в грудь, и она пришла в себя, а увидев перед собой лицо Снейпа, поняла, что сейчас произошло.
Он больно схватил ее за плечо и прошипел:
– Зачем вы это сделали?
Диана растерялась и испугалась не на шутку. Господи, что она натворила? Залезла к нему в мысли и увидела то, чем он явно не собирался делиться ни с кем! Он смотрел на нее с нескрываемой злостью и, казалось, готов был ударить ее.
– Я.. не знаю, как это получилось… случайно, – пробормотала она, пытаясь высвободиться из его железных пальцев. – И вообще, вы сам виноваты, не смогли закрыться вовремя и пустили меня куда не следовало! – добавила она уже почти вызывающе.
Ее попытка «перевести стрелки» возымела-таки действие, он отпустил ее руку. Тяжело дыша, Снейп уставился куда-то в пространство, после чего пробормотал:
– Не смейте больше так делать… – Не буду, – Диана готова была ругать себя на чем свет. – Извините… Я все поняла.
Снейп бросил на нее взгляд, в котором читались одновременно боль, раздражение и, как ей показалось, отчаяние, затем со звоном опустил свой стакан на скамью и, вскочив, молча направился к лестнице. Диана глядела, как развевается на ветру его мантия и чувствовала, как нестерпимо горячий ком поднимается от сердца к горлу и перехватывает дыхание.
Слезы моментально стыли на ледяном ветру, обжигая веки и лицо. Все было бессмысленно. Спустя почти двадцать лет он ее помнит, и у нее нет никаких шансов соперничать на равных с мертвым идеалом.
Она подкинула в воздух опустевший стакан и направила на него палочку, вкладывая в слова заклинания все свое отчаяние:
– Диффиндо!
Сквозь мутную пелену слёз она смотрела, как мельчайшие осколки стекла разлетаются по воздуху, словно огни новогоднего салюта.
====== Глава 41 ======