Змея Давида
Шрифт:
В тот вечер, в очередном приступе раздражения, вызванного навязчивыми мыслями о предстоящем шаге, Снейп в очередной раз высказал Дамблдору все, что думает о нем, о его доверии к нему, Снейпу, и о том, что, оказывается, Поттеру информации предоставляется гораздо больше, чем ему. Снейпа несло, но остановиться он не мог, хотя и ожидал, что директор не выдержит и поставит на место зарвавшегося подчиненного. Но Дамблдор был терпелив и не собирался поддаваться на провокацию. Наконец, он не выдержал упреков Снейпа и произнес:
– Северус, приходите сегодня вечером, к одиннадцати, в мой кабинет — и вы больше не будете жаловаться на то, что я вам не
…Когда Снейп явился, директор ждал его, сидя в своем кресле, а на столе уже дожидался чайный прибор на две персоны и вазочка с конфетами. На предложение попробовать сладкого Снейп дежурно поморщился и Дамблдор, тоже, по-видимому, не горевший желанием и далее оттягивать неприятный разговор, начал:
– То, что я вам сейчас расскажу, Гарри не должен знать до самого последнего момента, до тех пор, пока не будет необходимо, а то разве хватит у него сил сделать то, что он должен сделать?
— А что он должен сделать?
— Это наш с Гарри секрет. А теперь слушайте внимательно, Северус. Настанет время — после моей смерти — не спорьте, не перебивайте меня! Настанет время, когда лорд Волдеморт начнет опасаться за жизнь своей змеи.
— Нагайны? — удивленно переспросил Снейп.
— Именно. Настанет время, когда лорд Волдеморт перестанет посылать змею выполнять свои приказы, а станет держать в безопасности рядом с собой, окружив магической защитой. Вот тогда, я думаю, можно будет сказать Гарри.
— Сказать Гарри что?
Дамблдор набрал в грудь воздуха и закрыл глаза.
— Сказать ему, что в ту ночь, когда Лили поставила между ними свою жизнь, словно щит, Убивающее заклятие отлетело назад, ударив в Волдеморта, и осколок его души, оторвавшись от целого, проскользнул в единственное живое существо, уцелевшее в рушащемся здании. Часть Волдеморта живет в Гарри, и именно она дает мальчику способности змееуста и ту связь с мыслями Темного Лорда, которую он сам не понимает. И пока этот осколок души, о котором и сам Волдеморт не догадывается, живет в Гарри, под его защитой, Волдеморт не может умереть.
— Значит, мальчик… мальчик должен умереть? — спросил Снейп, ощущая какое-то иррациональное спокойствие.
— И убить его должен сам Волдеморт, Северус. Это самое важное.
Повисло тягостное молчание, в течение которого Снейп тщетно пытался понять, какие чувства сейчас поднимаются в нем – ужас? недоумение? злость?
— Все эти годы… я думал… что мы оберегаем его ради нее. Ради Лили, – тихо произнес он.
— Мы оберегали его, потому что было очень важно обучить его, вырастить, дать ему испробовать свою силу, — так же тихо ответил Дамблдор, не открывая глаз. — Тем временем связь между ними все крепнет, болезненно разрастается. Порой мне кажется, что Гарри сам это подозревает. Если я не ошибся в нем, он устроит все так, что, когда он выйдет навстречу своей смерти, это будет означать настоящий конец Реддла.
— Так вы сохраняли ему жизнь, чтобы он мог погибнуть в нужный момент?
— Вас это шокирует, Северус? Сколько людей, мужчин и женщин, погибло на ваших глазах?
— В последнее время — только те, кого я не мог спасти. — Снейп вскочил с места и зашагал по кабинету.— Вы меня использовали.
— То есть?
— Я шпионил ради вас, лгал ради вас, подвергал себя смертельной опасности ради вас. И думал, что делаю все это для того, чтобы сохранить жизнь сыну Лили. А теперь вы говорите мне, что растили его как свинью для убоя…
— Это прямо-таки трогательно, Северус, — серьезно сказал Дамблдор. —
— К мальчику? — выкрикнул Снейп. – Вы притворяетесь и вправду ничего так и не поняли за все эти годы?! Экспекто Патронум!
Из кончика его палочки вырвалась серебряная лань, спрыгнула на пол, одним прыжком пересекла кабинет и вылетела в окно. Снейп проводил взглядом своего Патронуса, чувствуя, как горло сжимает спазм. Уже много лет он не видел его – не вызывал, чтобы не бередить лишний раз память…
— Через столько лет? – прошептал Дамблдор, глазами, влажными от слез, глядя в окно, в которое только что выскочила лань.
— Всегда, — ответил Снейп и вылетел из кабинета, не прощаясь.
Снейп шел, сам не до конца понимая, куда именно. Ноги сами несли его, а в голове вертелась одна единственная мысль: «Все было напрасно. Все от начала до конца».
Поттер умрет, а значит, все было зря. Получается, все эти годы он старался оберегать практически мертвеца, жертвенного агнца, обреченного на заклание. Было до боли обидно даже не за себя, за то, что все эти годы Дамблдор использовал его вслепую, а за Лили – получается, и ее жертва была напрасной, ее сын все равно должен погибнуть, а Дамблдор врал все эти годы и ему, и мальчишке. Тогда почему он не убил ребенка в тот же день, когда все это произошло? Не сразу оценил масштабы катастрофы? А если так, то когда он понял, что Поттер – носитель части души Волдеморта? И неужели у него нет ни одной идеи насчет того, как обойти необходимость подставлять Поттера под палочку Темного Лорда? – Прости, Лили, – прошептал он, чувствуя, как на глазах закипают злые слезы. – Все было бессмысленно…
Он понял, что находится на улице, когда за ворот мантии залетела горсть мокрых снежинок, а порыв ветра бросил в глаза волосы. Сердито отбросив мешавшие пряди, Снейп той же торопливой походкой зашагал в сторону Запретного леса. Сейчас он ощущал острую потребность двигаться физически, ему казалось, что иначе его мозг просто взорвется от горечи и разочарования.
Значит, теперь ему всего-то и остается, что наблюдать за тем, как Поттер день за днем приближается к собственной гибели, и не иметь возможности его спасти. Он горько усмехнулся: пожалуй, теперь ему придется следить за тем, чтобы мальчишку не грохнул кто-нибудь другой, раз уж ему положено погибнуть от руки именно Волдеморта. Да еще подумать над тем, как донести до нахального, беспечного и самоуверенного мальчишки, вынашивающего планы об уничтожении Темного Лорда, что ради этой высокой цели он обязан будет совершить самое настоящее самоубийство, безропотно приняв от Волдеморта «аваду». В древности гонца, принесшего плохие вести, убивали. Снейп снова горько усмехнулся, когда подумал, что после того, как он расскажет Поттеру правду, тот может его прикончить. Что, пожалуй, и к лучшему.
Снейп остановился, шумно и глубоко дыша. Он стоял посреди небольшой поляны, заваленной старым буреломом и поросшей низкими кустиками, засыпанными снегом. Если ему не изменяла память, дальше идти было опасно – там начинались владения акромантулов. А они, хоть и дневные существа, явно обрадуются визиту свежей еды даже ночью.
Он без сил опустился на поваленный ствол, даже не смахнув с него снег. На него вдруг накатило ощущение собственной ненужности. Все эти годы он жил мыслью о том, что нужен сыну Лили, чтобы оберегать его от опасности, а теперь даже этой сомнительной привилегии его лишили.