Змея Давида
Шрифт:
В грубую реальность их вернуло бормотание за дверью и скрежет отпираемого засова. В дверной проем просунулась голова охранника, пробурчавшего:
– Свидание закончено. На выход, леди.
Диана разжала пальцы, Снейп открыл глаза, на секунду в них промелькнуло отчаяние, но он тут же справился с эмоциями. Вставая, Диана прошептала ему одними губами «Все будет хорошо» и вышла, до последнего не сводя с него взгляда.
====== Глава 66 ======
Больше свидания со Снейпом ей не дали – «не положено». Когда и кем «не положено», оставалось только гадать – во времена ее работы такого правила – только одно свидание с обвиняемым – не существовало; не иначе, господа из Аврората и Визенгамота перестраховались и поспешили издать, чтобы максимально
Всю неделю к ней продолжала наведываться присылаемая МакГонагалл Винки. Первое время Диана заставляла домовиху принимать человеческий облик, чтобы не напугать Брайана, но на третий день рискнула показать мальчику Винки «во всей красе». К счастью, все прошло благополучно: увидев странное ушастое существо ростом чуть повыше его самого, Брайан от неожиданности даже перестал капризничать и уставился на домовиху во все глаза, нахмурив бровки, как он всегда делал при виде нового человека. Постепенно природная магия эльфов и многолетний опыт Винки сделали свое дело – Брайан начал воспринимать ее присутствие как нечто само собой разумеющееся. Таким образом, проблема няньки на эти дни была решена, тем более что за все это время Винки ни разу не появилась перед Дианой даже слегка навеселе – не солгала, когда клялась, что бросила пить.
Каждый вечер Диана снова, в десятый, в двадцатый раз перелистывала архив. На наиболее интересных страницах (в частности, на тех, где Дамблдор писал о своем предстоящем убийстве) она даже сделала закладки, чтобы на суде сразу предъявить их пред светлы очи председателя Визенгамота и его первых заместителей. Так же она выделила записи относительно гибели Вэнс и Боунс, налета на деревни и нефтезавод.
Все эти дни до суда Диана пребывала в каком-то взвинченно-энергичном состоянии, которое позволяло ей не слишком рефлексировать и предаваться пессимистичным мыслям. И только в последний вечер ее «накрыло» – долго сдерживаемые эмоции вылились в тихую истерику, с которой ей никак не удавалось совладать. Она то и дело принималась плакать, бросая начатую работу и падая на диван в обнимку с подушкой. Ею овладел тоскливый страх, что все ее усилия пойдут прахом и Северуса они с Гарри не спасут. Она гнала от себя такие мысли, но они упорно возвращались и с новой силой терзали душу.
Наконец, устав от слез, бессилия и страха, она со злостью вскочила и принялась метаться по комнатам в поисках чего-нибудь, способного успокоить хоть немного. Первой в голову пришла мысль о спиртном, но она сама накануне избавилась от последней бутылки крепкого алкоголя, чтобы не искушать Винки, к тому же это было чревато проспать утром и опоздать на суд. Так что ничего лучше старых добрых сигарет ей в голову не пришло, и, распахнув на кухне окно, закутавшись в плед, она принялась «смолить» их одну за другой, с ожесточением давя окурки в пустой жестяной банке из-под паштета. Немного пришла в себя она, только когда обнаружила почти полную банку «бычков» и ополовиненную пачку. С грохотом захлопнула окно, решительно прошла в душ и пустила самую горячую воду, какую только смогла терпеть. Подобная терапия помогла, и в кровать она отправилась уже в относительно спокойном состоянии.
В семь утра Винки уже стояла посреди кухни по стойке «смирно». Диана, мрачная и собранная, хоть и с гудящей головой (она долго не могла заснуть ночью, но выпить от бессонницы что-то сильнее настоя валерианы не рискнула), приготовила завтрак себе и сварила кашку для сына. Разбудив мальчика и заставив Винки принять свой облик, на тот случай, если процесс затянется надолго, убедилась в том, что домовиха запомнила все ее наставления, аппарировала в Лондон к зданию Министерства.
Процесс над Северусом Снейпом решено было проводить в главном судебном
Диана скромно пристроилась в «хвост» очереди, когда подошел ее черед, предъявила охраннику свой пропуск и бирку на волшебной палочке. Внимательно изучив пергамент, охранник оглядел ее с головы до ног и подозрительно спросил, указывая на папку с архивом, которую Диана крепко прижимала к груди:
– А это что у вас такое? – Материалы по делу, – уклончиво ответила она. – Я выступаю свидетелем защиты. – В зал суда запрещено проносить посторонние предметы, – сказал охранник, – только по специальному разрешению. Вдруг эта папка представляет опасность… Диана застыла и принялась судорожно соображать, как бы убедить охранника пропустить ее в зал не проверяя содержимое папки, как вдруг рядом с ней возникла чья-то внушительная фигура. Охранник мигом приосанился и кашлянул: – Господин министр…
Диана метнула в Шеклболта отчаянный взгляд. Тот мельком глянул на ее папку и спросил охранника:
– В чем проблема? Почему задерживаете? – Леди пытается пронести в зал суда посторонний предмет, возможно, представляющий опасность, – пробормотал охранник.
Кингсли пренебрежительно пожал плечами:
– Если ее пропустили на входе специальные детекторы для обнаружения опасных артефактов, значит, ничего такого в этой папке нет. Пропустите даму, не создавайте толпу на входе.
Охранник послушно отошел в сторону, а Кингсли размашистым жестом пригласил ее войти в двери первой. Когда они очутились внутри, Диана, не глядя на него, пробормотала едва шевеля губами:
– Спасибо…
Шеклболт в ответ даже не кивнул и спокойно проследовал к своему месту председателя. Диана не обиделась – обстановка не самая подходящая для демонстрации дружеских связей.
Если не считать этого эпизода, который едва не выбил ее из колеи, Диана чувствовала себя собранной и совершенно спокойной, будто закованной в ледяную броню, отключившую все эмоции. Судя по короткому взгляду, брошенному Шеклболтом на ее папку и по тому, как легко он разрешил ей пронести ее в зал, он прекрасно понял, что именно в ней находится и ничего не имел против того, чтобы Диана это обнародовала. Министр магии если не на стороне Снейпа, то хотя бы на стороне объективности.
До начала заседания еще было время, члены суда и зрители неторопливо рассаживались по своим местам, переговариваясь друг с другом. Кресло подсудимого пока пустовало, зато места судей были заняты почти полностью. Справа и слева от кресла председателя суда Диана разглядела Артура Уизли, которого недавно назначили начальником Департамента международного магического сотрудничества, и Лайонела Боунса – нового главу Департамента магического правопорядка. Неплохая компания, сразу видно – Кингсли умеет подбирать команду.
С трудом подавив гаденькую победоносную ухмылку, Диана заметила среди заседателей Визенгамота экс-министра Фаджа, нового, вместо арестованного Малфоя-старшего, председателя Попечительского совета Хогвартса МакДаффа и своего бывшего коллегу по Аврорату Долиша. Выражения лиц всех троих были преисполнены важностью и сознанием честно выполняемого долга.
Неторопливо пробираясь к скамьям, отведенным для свидетелей, Диана присматривалась к зрителям, сидевшим, по обыкновению, на галерке. Гермиона и Рон о чем-то негромко переговаривались, высокий, крепкого телосложения парень, кажется, Лонгботтом, опустив голову, слушал, как ему что-то выговаривала пожилая дама в причудливой шляпе в форме головы грифа, Андромеда Тонкс с выражением светского высокомерия на красивом, но увядающем лице просто сидела, уставившись в одну точку.