Змея Давида
Шрифт:
Почти сразу же они уперлись в крутую деревянную лестницу, ведущую к открытому люку наверху. Теперь Диана переместилась вперед их процессии, держа Крауса, словно огромный воздушный шар на веревке, а Хильда подталкивала непослушное тело профессора, когда то задевало ногами лестницу и застревало.
Помещение, в котором они очутились, выбравшись, представляло собой просторную комнату со старой полуразвалившейся кроватью и таким же «убитым» письменным столом. Толстый, многолетний слой пыли покрывал каждый предмет и даже стены в этой странной комнате. На стенах кое-где виднелись обрывки обоев с барочным рисунком, а на потолке висела облезлая деревянная люстра с семью бронзовыми подсвечниками.
– Где это мы? – спросила Хильда. – Первый раз вижу такую
Они направились к дверному проему, ведущему уже в другой коридор. Постепенно воздух становился все холоднее, отчетливо чувствовался уже уличный холод и до Дианы даже донесся слабый аромат мерзлых листьев. Значит, выход совсем рядом. И действительно, через несколько ярдов они увидели слабый свет и разглядели очертания большого круглой формы лаза, ведущего на свободу. Диана первой достигла выхода, но только собралась ступить наружу, как что-то жесткое ударило ее в грудь и отшвырнуло назад. Она упала на Крауса, по-прежнему находившегося без сознания, но сразу же поднялась на ноги, потирая ушибленный локоть.
– Это что за охранные чары такие? – пробормотала она и снова шагнула к отверстию. Она снова получила чувствительный удар, на этот раз по лбу, но теперь успела-таки разглядеть то, что не выпускало ее наружу – это была толстая ветка дерева. – Черт, это Дракучая ива! – крикнула она. Мы в Визжащей хижине, слава Мерлину, совсем рядом! – Замечательно, но как нам выйти? – скептически спросила Хильда. – Оно нас по земле размажет, если высунемся. – Будем ждать рассвета у входа. Кто-нибудь обязательно будет проходить мимо, Хагрид, например. Позовем на помощь, он обязательно услышит.
– У меня есть идея получше, – Хильда оттерла Диану от выхода и осторожно высунула наружу руку с зажатой в ней волшебной палочкой. Из ее кончика вырвался сноп малиново-красных искр и высоко взмыв над землей, разлетелся фонтаном на фоне сереющего перед рассветом неба.
Хильда запускала искры еще три раза, когда, наконец, вдали послышались чьи-то голоса, и через полминуты уже можно было разглядеть белые одежды Дамблдора, спешащего во главе процессии учителей.
– Кто здесь? – раздался голос директора, и Диана с Хильдой ответили одновременно:
– Это мы, сэр! Мы не можем выйти!
С ловкостью, удивительной для его возраста Дамблдор скользнул по одну из нижних ветвей Дракучей ивы, нажал на какой-то сучок, и беснующееся дерево вдруг застыло в полнейшей неподвижности.
Диана выбралась первой, волоча за собой Крауса, за ней показалась Хильда. Профессор МакГонагалл и библиотекарша мадам Пинс тут же набросили на их плечи одеяла и начали взволнованно их тискать, обеспокоенно спрашивая, не сильно ли они пострадали. Дамблдор в глубокой задумчивости посматривал на валяющегося на земле связанного Крауса, вокруг него стояли Флитвик, профессор Спраут и Хагрид, держащий на поводке здоровенного датского дога.
Поймав на себе странный взгляд Снейпа, которого она почему-то не сразу заметила, Диана не смогла определить, что этот взгляд означает – сотню грязных котлов в кабинете зельеварения или же сотню снятых баллов. Только через пару секунд она поняла, что выражение его лица означало сильнейшую обеспокоенность и даже некоторую растерянность. Она смущенно потупилась, думая, что предпочла бы прочесть в его глазах что-то более привычное – раздражение или неодобрение.
В больничном крыле, куда их сразу же отвели, мадам Помфри, несмотря на их нежелание, напичкала их сперва Бодроперцовым зельем, в полной уверенности, что их приключение может закончиться для них простудой, а затем зельем Сна без сновидений. Проваливаясь в сон, Диана успела подумать, что так и не узнала, кого этот полоумный Краус собирался воскресить.
====== Глава 9 ======
Дамблдор и Снейп склонились над распростертым на полу директорского кабинета Краусом. Тот был без сознания – когда
Рядом стояли МакГонагалл и Флитвик. Директор и Снейп пристально вглядывались в лицо теперь уже явно бывшего преподавателя ухода за магическими существами и молчали. Наконец, Дамблдор спросил:
– Северус, у тебя найдется веритасерум? – Разумеется. Вы связались с кем-либо из Министерства? – Нет еще. Хочу для начала узнать побольше о том, какую цель он преследовал, кого хотел воскресить. – Беркович, когда ее вели в Больничное крыло, что-то говорила насчет того, что он может оказаться французом. Вроде упоминала его акцент, если я правильно расслышал. – Да, я тоже это слышал. Если так, то надо еще связаться с руководством Шармбатона на его счет. Хотя может оказаться, что к школе мадам Максим он не имеет никакого отношения. Неожиданно Снейп низко наклонился над Краусом, схватил его за левую руку и резким движением закатал его рукав, обнажая предплечье. На бронзовой коже, бледная и едва различимая, красовалась татуировка в виде черепа с выползающей из него змеей.
МакГонагалл и Флитвик одновременно испуганно охнули, а Снейп оттолкнул руку Крауса, резко выпрямился и выразительно посмотрел на Дамблдора. Тот обвел сосредоточенным взглядом присутствующих и произнёс:
– Как ты догадался? – После того, как я его оглушил, он успел пробормотать что-то похожее на «Темный лорд». – Ты его знаешь? – Нет, первый раз вижу. Насколько я помню, среди Упивающихся не было ни одного темнокожего. Но кажется, догадываюсь, в чем тут дело. – Думаешь, заклятие «Вечной личины»? – Скорее всего. У него есть один недостаток – оно необратимо, но с другой стороны это избавляет от необходимости постоянно пить Оборотное. Идеально для того, кто скрывается от правосудия. – Веритасерум при тебе? – Нет, но сейчас принесу. Приводите его пока в чувство, – и с этим словами Снейп шагнул в камин, бросил горсть Дымолетного пороха и исчез в сполохах зеленого пламени.
Из Больничного крыла Диану и Хильду выпустили на следующий день, после того, как мадам Помфри убедилась, что их физическому и психическому здоровью ничего не угрожает. Вдогонку каждая из них получила несколько флакончиков с общеукрепляющим и успокоительным зельями, на случай если все-таки переохлаждение и потрясение дадут о себе знать позже.
Она узнала, что Крауса забрали и сейчас тот находится в одной из камер временного заключения Аврората, откуда его после суда отправят в Азкабан. Распираемая любопытством, она не удержалась и обратилась за разъяснениями к Снейпу, не слишком, впрочем, рассчитывая на то, что ее посвятят в подробности. Так и оказалось – ее декан ограничился тем, что рассказал ей об отправке Крауса в Аврорат и о том, что под личиной преподавателя скрывался человек, давно находившийся в розыске. И все. Снейп явно не собирался делиться с ней подробностями, даже невзирая на то, что она фактически принесла им Крауса «на блюдечке». Приставать к нему дальше не имело смысла, она решила, что, возможно, директор взял со Снейпа слово не рассказывать ей ничего, а то, с какой неохотой Снейп делился с ней даже столь скудной информацией, могло свидетельствовать о том, что в ответ на ее настойчивость он, чего доброго, разозлится и влепит ей очередное взыскание.
Диана уже начинала смиряться с мыслью о том, что подробностей о Краусе ей не дождаться (придется, видимо, довольствоваться тем, что напечатают в «Пророке», если вообще сочтут нужным напечатать), но ближе к вечеру ее пригласил к себе Дамблдор, как пояснила передавшая это приглашение МакГонагалл «для важного разговора».
Чай у директора был вкусный – с ароматами малины, мяты и душицы, но попробовать лимонные леденцы она так и не решилась – от одного их вида у нее сводило челюсти, как если бы под нос ей сунули разрезанный лимон, не говоря уж об извращенских конфетках «Берти Боттс». Из вежливости она сделала пару глотков, а потом не выдержала: