Змея Давида
Шрифт:
Дежурства длились по шесть часов, патрули выставлялись у главных ворот, на подходах к Запретному лесу, на дороге в Хогсмид, в самой деревне, на мосту, а также непосредственно у стен замка и на территории самой школы. Каждый раз место и время дежурств менялись.
Буквально в первый же свой рабочий день в Хогвартсе Диана поняла, что подобные меры предосторожности были не лишними – за границами антиаппарационной зоны чувствовалось чужое присутствие, о чем несколько раз оповещали Сигнальные чары, кроме того, на влажной лесной почве отчетливо виднелись следы чьих-то грубых сапог, похожих на армейские – такую обувь носили Упивающиеся Смертью. Ясно, что буквально каждую ночь они осторожно пытались найти брешь в зачарованной охране
Да и в самой школе обстановка была далека от спокойной. Извечное противостояние между Гриффиндором и Слизерином, казалось, достигло своего апогея: дня не проходило без того, чтобы в Больничном крыле не оказывались участники конфликтов с обеих сторон с магическими и немагическими травмами разной степени тяжести. Неделю назад к мадам Помфри попали пятеро гриффиндорцев с признаками отравления чем-то вроде иприта (ядовитый порошок впоследствии был найден среди вещей одного из слизеринцев, задумавшего атаку на «грязнокровок»), а следом за этим в школьный госпиталь угодили несколько слизеринцев с ожогами – гриффиндорцы как-то ухитрились натравить на врагов взрослых соплохвостов. Мстительной фантазии соперников, казалось, не было предела, оставалось только гадать, до чего враждующие стороны додумаются в следующий раз. Взаимные оскорбления, подножки, «слизнеежки» и прочие подлянки и вовсе стали не стОящей особого внимания обыденностью. Зуд вражды перекинулся даже на всегда друживших между собой Хаффлпафф и Рейвенкло – эти умудрились подраться на поле для квиддича, правда, обошлось без особого кровопролития.
Диана была поражена тем, что выходка слизеринцев с «газовой атакой» обошлась им всего в пятьдесят отнятых МакГонагалл баллов, а Снейп даже не потрудился впаять этим паршивцам отработки, хотя в ее времена он их сортиры чистить отправил бы за такие «художества». Вообще, разговоры студентов о его «зверствах» против Гриффиндора, с которого он теперь сдирал очки за совершенную ерунду, напоминали бы обычные страшилки, если бы она сама не убедилась в обратном – разогнав в коридоре перепалку между шестикурсниками Гриффиндора и Слизерина, Снейп, даже не пытаясь разобраться в причинах конфликта, тут же содрал с ненавистного факультета двадцать баллов, а на своих только бросил недовольный взгляд. Он, конечно, и прежде не демонстрировал симпатии ко «львам», но это походило уже на намеренное унижение. Ее это неприятно удивило, но вмешиваться не стала, утешая себя тем, что у Снейпа, возможно, есть причины вести себя, как ублюдок.
Время от времени мысли Дианы возвращались к книге Левита, теперь лежавшей в ящике стола ее комнаты. Сразу после переезда в школу она заперла книгу в ящике и наложила на него тройной слой Защитных чар. Каждый день она напоминала себе о том, что пора бы ознакомиться с мемуарами своего предка или, хотя бы, решить вопрос перевода с арамейского, но всякий раз находила причину, чтобы этого не делать. Мысль быть причастной к этой тайне не вызывала у нее ни малейшего энтузиазма, даже несмотря на то, что ее злость на самого Левита поостыла (по крайней мере, она больше не называла его «Фаустом хреновым» и «безответственным козлом»). Где-то она даже понимала его – никто не может сказать наверняка, как будет действовать, потеряв двух самых близких людей и имея возможность их вернуть. Но заставить себя взять книгу в руки по-прежнему не могла, пока что ограничиваясь поисками литературы о контактах магов с представителями потустороннего мира.
Впрочем, даже то, что она успела узнать за это время, оптимизма не внушало. Все известные случаи подобных контактов напоминали классические «сделки с дьяволом» – маг, заключавший договор с кем-либо «оттуда», всегда оказывался в проигрыше и кончал очень плохо. Единственное исключение (если этот случай вообще можно было рассматривать как пример) – судьба третьего брата из сказки о Дарах Смерти, который смог
…- Еще? – голос Тонкс вывел Диану из задумчивости.
– Туалет далеко, – пошутила она в ответ, но все же протянула стаканчик за новой порцией «пьяного» кофе. – Ничего, зато кустов много. Я покараулю, – с той же интонацией сказала Тонкс. На мгновение Диане показалось, что к той вернулась ее прежняя жизнерадостность, но Дора сразу же замолчала и уставилась невидящим взглядом куда-то в темноту. – Как там Люпин? – спросила Диана, которую начинало тяготить молчание Тонкс. Дора в ответ как-то странно напряглась и ответила: – Нормально. Часто куда-то отлучается, возвращается нервный и почти не разговаривает. – Это правда, что он пытается заниматься перевербовкой оборотней на нашу сторону? – Да, Дамблдор поручил ему это, но толку пока маловато, как я поняла. К тому же, Дамблдор решил взяться за вампиров и отправил к ним Римуса – они для оборотней гораздо менее опасны, чем для людей, но и там все глухо. Они вообще в открытую заявляют, что им на нашу войну чихать. – Плохо. Если Темный Лорд переманит их… – Да им и на него чихать. У них своя магия, и совершенно неизученная… У тебя закурить есть? – Че-го?! – Диана повернулась в сторону Тонкс. – Ты же курила, я еще по школе помню. – С собой не ношу… А что случилось-то?
Дора допила кофе, очистила заклинанием стаканчик от гущи и сунула его за пазуху.
– Ничего не случилось, – ответила она, не глядя в сторону Дианы. – Просто нервы ни к черту стали.
Диана снова уставилась на коллегу. Та сидела в уже ставшей привычной позе – понурив плечи, бездумно вертя палочку в руках, с лицом, выражающим бесконечную усталость. Нервы, говорите, ну-ну…
Очередная ночь без сна – накануне она дежурила с полуночи до шести утра, после чего проспала целый день и теперь маялась невозможностью заснуть, а на следующее дежурство ей заступать ровно в шесть. Пить Сон без сновидений не хотелось – после него очень тяжело вставать, а выпитый после ужина черный чай тем более сонливости не прибавил.
Диана подошла к окну. Днем отсюда были видны горы, кусок Запретного леса и краешек озера, но теперь, в пасмурную ночь за окном царила непроглядная тьма, разбавляемая лишь слабым мерцанием факелов, выставленных по периметру замка. Она подумала, что сейчас очень кстати был бы телевизор – под его бормотание так хорошо засыпалось, но, поскольку на территории Хогвартса никакая электроника работать не могла и любой радиосигнал глушился мощным магическим полем, оставались только книги или общение с себе подобными полуночниками.
Кстати, о книгах. Диана хмыкнула и подошла к бюро, заменявшему в ее комнате письменный стол. Здесь, в среднем ящике, лежало ее «наследство» – книга Левита, прочесть которую она так и не удосуживалась. Кажется, сейчас самое подходящее время для этого – времени полно, делать все равно нечего.
Сняв Охранные заклинания с ящика, Диана вынула книжку и уселась с ней на кровать. От прикосновений к ее пальцам переплет сразу потеплел и даже стал как будто более гладким. Она раскрыла книгу на первой странице и снова ощутила раздражение, увидев уже знакомый текст на мертвом языке.
Диана, ни на что особо не рассчитывая, все же попробовала «Трансляцио британикус». На несколько секунд буквы словно начали расплываться, мутнея, но затем все стало прежним.
– Кто бы сомневался, – пробурчала она, откладывая палочку. Нет, должен быть другой способ перевода. Не может быть, чтобы Левит был оптимистом, считающим, что его дальняя пра-пра-и-еще-сто-раз-правнучка будет большим знатоком староарамейского языка. В те времена женщины хорошо если свое имя могли написать без ошибок хотя бы латинскими буквами.