Змея Давида

g.allena

– Может быть, вы уже догадались, зачем я вас пригласил? – Полагаю, у вас есть сведения о причинах моего похищения. – Верно. Причины у него были весьма веские, – и Дамблдор выразительно посмотрел куда-то в дальний угол кабинета. Диана проследила за его взглядом и едва удержалась от изумленного возгласа – на стуле, устало улыбаясь, сидел человек, одетый в черный пиджак с воротником-стойкой, что делало его похожим на протестантского пастора, в черной маленькой шапочке на самой макушке и с пейсами – Мордехай Башевис собственной персоной.

Башевис радостно поднялся и, подойдя к ней, мягко пожал ее руку. Вид у него был такой, будто он сбросил со своих плеч тяжкий многолетний груз.

– Думаю, вас не нужно представлять друг другу, – раздался голос Дамблдора. – Только не говорите мне, что причиной моего вынужденного визита туда были именно вы, – сказала Диана, глядя на Башевиса.

Тот затряс головой и с той же усталой улыбкой ответил:

–

Нет-нет! Просто у меня есть то, что принадлежит вам, и я должен вам это вернуть. – Что вернуть? – Приготовьтесь, пожалуйста, выслушать длинную и печальную историю, – грустно улыбнулся директор. – Но сначала скажите – вам известно, кто такой Ицхак Левит? Диана отрицательно покачала головой. Дамблдор в ответ кивнул: – Неудивительно – он сам постарался, чтобы о его существовании забыли как можно скорее и уничтожил все свои труды, кроме одного. Но я, пожалуй, начну сначала Ицхак Левит, ученый-каббалист, жил в Испании в середине – конце тринадцатого века. Он был довольно сильным маглорожденным волшебником, увлекался алхимией и некромантией, из-за чего рассорился со своими соратниками. Левиту открылся способ воскрешения из мертвых, по-настоящему, не фантомом. Проводя опыты по некромантии и перемещению между измерениями, он случайно открыл портал в Посмертие – место, где души пребывают некоторое время после смерти, прежде чем отправиться в Рай или Ад. В мир живых из этого места можно вернуться только по воле Творца. Открывающий врата между мирами, или как он сам себя назвал, Демон Посмертия, обитающий в этом измерении, рассчитывал стать чем-то больше, чем простой исполнитель и возмечтал взять на себя миссию Бога – возвращать умерших обратно в мир живых. Но для этого ему нужно было сотрудничество живого человека и непременно – мага. Левит показался ему для этого идеальной кандидатурой. Он передал ему последовательность заклинаний и действий, с помощью которых человека, находящегося в Посмертии, можно вернуть в мир живых. Но в обмен на возвращение одной человеческой души Открывающий врата требовал принести в жертву другую. Вернуть человека к жизни можно только в течение первых шести часов после смерти – когда душа еще находится между мирами и только готовится перейти окончательно в мир мертвых, и когда процессы разложения в теле еще не приобрели необратимый характер.

Возможно, Левит не собирался применять на практике свой дар – при всем его тщеславии и помешанности на науке мысль о возможном убийстве ему претила. Но в конце тринадцатого века в Кордове, где он жил, разразилась эпидемия холеры, от которой в два дня умерли жена и пятилетний сын Левита. Это послужило толчком для претворения им в жизнь полученных знаний – когда сначала умерла его жена, он провел обряд и воскресил ее (убив для этого пожилую служанку соседа). Но следом за женой умер его сын. Убедившись, что способ работает, Левит начал готовится к обряду воскрешения мальчика. Но тут возникла проблема – соседи, как видно давно собиравшиеся покинуть зараженный город, бежали в деревню в страшной спешке и оставили дома уже умирающего от холеры молодого родственника. Левит решил избрать в качестве искупительной жертвы его. Обряд воскрешения его сына удался, но буквально той же ночью к Левиту явился Открывающий врата и заявил, что жертва не может быть до конца принятой, так как тот парень все равно должен был умереть от болезни, а для обмена душ между мирами нужна была жизнь того, кто умирать в ближайший год не собирался. Левит, попытался было, откреститься от долга, но демон поклялся, что пока Левит не выполнит условие, он сам будет раз за разом получать то, что тот должен был принести ему добровольно.

По Кордове прокатилась обычная для того времени волна еврейских погромов – местное население обвиняло евреев в том, что они наслали заразу на город. Левит с воскрешенными женой и сыном ушли из города. Что именно имел в виду демон, когда говорил, что будет получать то, что ему причитается, Левит понял, когда буквально за месяц до своего шестилетия его сын все-таки умер. Они прожили с женой еще около двадцати лет, у них родилось еще пятеро детей – три сына и две дочери, но оба мальчика умерли, не достигнув шестилетнего возраста. Выжили только дочери. У дочерей, вышедших замуж, история повторилась, сыновья умирали в возрасте пяти лет, дочери выживали.

К концу своей долгой жизни Левит до конца осознал, в чем заключается смысл проклятья – его род не сможет быть продолженным по мужской линии, только по женской. Исполнить то, чего требовал от него Открывающий врата, он уже не мог – при одной мысли о возможном убийстве на него нападало что-то вроде болезни Святого Витта. Магические способности его дочерям не передались. И тогда Левит решил написать книгу обо всем. В ней он не только рассказал в своей сделке, но и в подробностях описал сам обряд воскрешения. Он надеялся, что когда-нибудь в его роду снова появится могущественный маг, способный провести такой обряд и при этом

достаточно хладнокровный, чтобы совершить ради снятия проклятия двойное убийство. Двойное – потому что нужно было не только совершить полноценный обмен, но и вернуть «долг». Опасаясь, что книга попадет в неблагонадежные руки, он так зачаровал ее, что ее могут прочитать только те, в чьих жилах течет кровь Левитов.

Перед смертью Левит посвятил в свою тайну одного из своих учеников. Тот не был его кровным родственником и не мог прочесть книгу, но поклялся Левиту сохранить ее для потомства. Левит умер, а его ученик бежал из Испании в Италию и там основал нечто вроде ордена Хранителей, которые должны были следить за потомками Левита, чтобы не пропустить момента, когда в его роду появится волшебница. В один прекрасный день Хранители надолго потеряли след Наследниц – после эпидемии чумы в четырнадцатом веке их семья была почти полностью уничтожена религиозными фанатиками, традиционно посчитавшими, что евреи опять наслали мор на христиан, а оставшиеся бежали из Тироля, где они жили на тот момент, в неизвестном направлении. Несколько веков существования ордена Хранителей они то находили потомков Левита (но они оказывались сквибами), то вновь теряли их следы. Постепенно среди Хранителей стали появляться волшебники, что значительно облегчило их задачу по поискам. Удача улыбнулась им лишь в конце двадцатого века (к тому моменту в ордене состояло трое волшебников и один магл – Штерн, Розенберг, Башевис и Коган). Наследница, достаточно сильная ведьма и потомок Левита, была найдена на территории Британии. Единственный оставшийся в живых Хранитель Башевис связался с Дамблдором, в чьей школе училась волшебница, с целью убедиться окончательно. В восемьдесят девятом году он приезжал в Хогвартс, чтобы увидеть ее лично и с помощью особых магических приемов получить бесспорные доказательства тому, что наследство Ицхака Левита наконец-то обретет своего истинного хозяина (в данном случае хозяйку).

Когда Дамблдор замолчал, в кабинете повисла весьма долгая и напряженная тишина. Даже Фоукс, тихонько курлыкавший на протяжении всего рассказа Дамблдора, теперь сидел тихо, нахохлившись и прикрыв глаза. Из портретов бывших директоров никто даже не считал нужным притворяться спящим и теперь все они, не отрываясь, смотрели на Диану, как и сам директор, Башевис и Снейп.

«Бред. Такого не бывает. Башевис ошибается. Он точно ошибается» – вот единственные мысли, которые сейчас вертелись в ее мозгу. Она тряхнула головой, словно пытаясь избавиться от наваждения.

Голос Дамблдора, вновь зазвучавший в этой тишине, резал по ушам:

– Надеюсь, Диана, вы уже поняли, что Ицхак Левит – ваш предок. – Таких предков врагу не пожелаешь, чтоб ему вертеться в гробу пропеллером! – она вскочила и, подойдя к окну, принялась барабанить по нему пальцами. – И что мне теперь делать с таким «наследством»?!

Дамблдор тяжело поднялся из-за стола и подошел к Диане. Встав у нее за спиной, он мягко положил руку ей на плечо, отчего она вновь ощутила уже знакомое умиротворение «Точно, гипноз» – подумала она, но теперь эта мысль уже не так коробила ее. Она глубоко вдохнула и повернулась к присутствующим.

– Извините, – устало произнесла она. – Не каждый день узнаешь подобное о своих предках. – Вы, конечно, хотите получить доказательства, – сказал Башевис, вставая. – Вот эта книга.

И он протянул ей небольшой темно-коричневый томик в переплете из змеиной кожи. При этом руки его слегка дрожали. Диана взяла книжку и почувствовала, что ее тоже начинает пробирать дрожь.

– Если вы сможете прочесть то, что в ней написано, значит, все правильно. Значит, вы и есть – Наследница. А если нет… Что ж, значит, мне придется продолжить свои поиски.

Диана стояла, держа в раскрытых ладонях книгу, и тупо разглядывала ее, тщетно пытаясь понять, что она сейчас ощущает. И вновь голос Дамблдора отвлек ее от размышлений:

– Теперь вы понимаете, зачем Волдеморт искал встречи с вами. Каким-то образом, еще до своего развоплощения, он пронюхал о книге и захотел овладеть тайным знанием. Он не знал тогда, что ему все равно не удастся прочесть записей Левита, он просто прибыл в Иерусалим за книгой. От убитых им Когана и Розенберга он узнал о том, что книга теперь хранится у Соломона Штерна, а уже у Штерна он выпытал информацию о Наследнице. Узнав, что один из членов ордена Хранителей посещал в свое время Хогвартс, он понял, что наследник находится именно там. А поскольку на тот момент вы были единственной студенткой еврейского происхождения во всей школе, ему не составило труда догадаться, что это были именно вы. Штерн почуял неладное и приехал в Лондон, чтобы передать книгу мне. Он знал, что не выдержит пыток и постарался таким образом обезопасить книгу – ведь Волдеморт не может проникнуть в Хогвартс. – Мисс Беркович, – подал голос Башевис, – теперь вы должны быть вдвойне осторожны. Ваш враг теперь знает все, ему нужны и вы, и книга. Он знает, что без вас книга – всего лишь стопка ни на что не годных листков пергамента.