Змея Давида
Шрифт:
– У меня просто нет слов, Лютер, – сказала она дрожавшим от сдерживаемого гнева голосом и сверля взглядом мальчишку. На мгновение Снейпу показалось, что если бы Мак-Гонагалл позволило ее воспитание, она бы, наверное, залепила ему подзатыльник. Хотя подзатыльника, точнее, хорошего удара кулаком по физиономии, заслуживал, скорее, горе-ухажер, не сумевший добиться от девушки благосклонности и выбравший орудием своей мести этого малолетку. – Неделя отработок у мистера Филча, – продолжила Мак-Гонагалл, – и вы сейчас же отправите ко мне Грегсона. Немедленно, у меня с ним будет очень долгий разговор! Идите!
Снейп проводил взглядом удалявшегося мальчишку и посмотрел на Мак-Гонагалл.
– Вам весело, Северус? – возмущенно спросила она. – Очень, – Снейп позволил себе кривую улыбку. – Вы же знаете, какое мне доставляет удовольствие докладывать вам о выходках ваших любимых
– Низко – это решать свои амурные дела таким способом. Мои студенты, по крайней мере, предпочитают разбираться с соперником собственными руками, а не привлекать для этой цели сопливых мальчишек!
– Между прочим, ваши тоже вели себя не лучшим образом! Напасть на одного впятером – очень по-слизерински!
Это был удар ниже пояса. Хотя, чего еще ждать от гриффиндорки до мозга костей, для которой подлыми и коварными могут быть только слизеринцы!
– Зато ославить девушку шлюхой на всю школу – так по-гриффиндорски, – прошипел он. – Кстати, вам еще и с Флитвиком разбираться, ведь задета честь именно его студентки. Думаю, ему будет очень интересно узнать много нового о ваших хваленых «львах»! – О, я разберусь, не сомневайтесь! Надеюсь, ваши студенты тоже будут наказаны за то, что напали на одного всем скопом? – Непременно, – Снейп снова усмехнулся. – Думаю, помыть у меня в лаборатории с десяток грязных пробирок будет в самый раз. Больше влепить, увы, не могу, иначе их наказание может оказаться даже более суровым, чем то, что вы назначите Грегсону. А это несправедливо, согласитесь, – и с этими словами Снейп покинул кабинет Мак-Гонагалл.
Наказать мальчишек, конечно, следует, хотя бы для проформы. Пожалуй, как следует отругать эту великолепную пятерку будет вполне достаточно.
Дежурства на территории школы считались отдыхом – здесь в любом случае спокойнее, чем за ее пределами, да и теплее. Обычно патрулировать школу выходили после ночной смены за пределами Хогвартса – в Запретном лесу или в Хогсмиде. И поэтому Диана неторопливо прогуливалась по коридорам, раскланиваясь с призраками и пугая Пивза. Против этого поганца она нашла довольно действенное оружие – заклятие, которое она сама назвала «центрифугой». Это было ее изобретение, которым, впрочем, она пока еще ни с кем не делилась, думая использовать его исключительно в качестве бытового. Толчком к изобретению послужила поломка стиральной машины, еще в Окленде, тогда ей пришлось перестирать всю партию вручную, причем процесс отжимания белья понравился ей еще меньше, чем собственно стирка. Тогда она запихала выстиранное и прополосканное белье в барабан машинки и рискнула: взяв за основу простое заклинание, которое использовали домохозяйки для взбивания яичных белков или крема, она слегка видоизменила его, придав ускорение, и белье вполне себе неплохо отжалось, хотя и не столь эффективно, как это сделала бы стиральная машина. Заставив Пивза пару раз прокатиться на такой «карусели», Диана добилась-таки того, что чёртов полтергейст при ее появлении улепетывал подальше, правда, не забывая при этом ругаться как извозчик и показывать ей «фак».
В середине учебной недели коридоры и укромные уголки обычно пустовали – студенты либо отсыпались, готовясь к напряженному дню, либо занимались зубрежкой. Проверив башни Гриффиндора и Рейвенкло, она спустилась в корпус Хаффлпаффа, а затем в подземелья. Кроме нее, по школе дежурил еще один аврор. Увидев его, она улыбнулась ему, а он молча отсалютовал ей палочкой, после чего они разошлись каждый в свою сторону.
Для очистки совести Диана решила наведаться на Астрономическую башню. Неслышно поднимаясь по ступеням благодаря мягким резиновым подошвам своих ботинок, Диана вдруг поймала себя на ощущении, что наверху кто-то есть. Может, это и излишняя подозрительность, но на всякий случай она набросила на себя Дезиллюминационные чары и взяла палочку наизготовку.
У самого края смотровой площадки, опираясь руками о парапет, стояла высокая худая фигура, одетая в просторную светло-фиолетовую накидку, длинные белые волосы слегка развевались на ветру. В человеке, любовавшемся красотами лунной ночи, даже со спины легко угадывался Дамблдор, однако Диана не торопилась выдавать своего присутствия, не сводя с него глаз и направив на него свою палочку.
Внезапно
– Надеюсь, Диана, дежурство проходит спокойно? Удивляться способности Дамблдора «видеть спиной» даже несмотря на маскировку или читать мысли, не глядя собеседнику в глаза, Диана перестала еще на шестом курсе, поэтому она лишь вздохнула и сняла Дезиллюминационные чары, не убрав, впрочем, палочку. Директор полностью повернулся в ее сторону и теперь смотрел на нее с легкой и какой-то усталой улыбкой. – Мучаетесь бессонницей? – спросила она только для того, чтобы что-нибудь спросить. – Скорее, использую возможность спокойно поразмыслить, – ответил Дамблдор. – Ночь – лучшее время для размышлений.
Диана подошла чуть ближе, внимательно глядя в глаза директору. Неясно, было ли это из-за мягкого, обманчивого света луны, или просто в темноте, но сейчас Дамблдор выглядел немного лучше, чем в последний раз, когда она видела его, хотя рука, по-прежнему черная и иссохшая, явно не шла на поправку. Заметив ее взгляд, он сунул руки в рукава мантии и произнес:
– Господин Башевис передавал вам привет. Он рад, что вы не вернули ему книгу. Это значит, что он свою миссию выполнил, не так ли? – Да, – ответила Диана. – Я могу прочесть ее, хотя и не горю желанием изучить ее во всех подробностях. Профессор… Можно задать один вопрос? Это касается Сами-знаете-кого... Зачем ему моя книга? – Чтобы повысить свои шансы стать бессмертным, – ответил Дамблдор. – Единственная вещь, которой он по-настоящему когда-либо боялся, это его собственная смерть. Банальный и обычный для нормального человека страх, но для него он превратился в настоящую манию, во многом определившую его цель и поступки. – Но ведь у него есть крестражи, неужели ему мало? – Как вы узнали о крестражах? – в вопросе Дамблдора, казалось, не было удивления. – Догадалась. Причем вы сами как-то натолкнули меня на то, чтобы попытаться найти объяснение его возрождению.
Дамблдор кивнул:
– Он использует любую существующую возможность. Кроме того, с крестражами у него возникла одна существенная проблема – он знает о том, что я о них догадался. – А вам известно, где они спрятаны? Или, хотя бы, сколько их? Ведь он их создал не один и не два, верно? – И даже не три, к сожалению. Два из них уже уничтожены. Один – еще до его возвращения, второй удалось уничтожить недавно. – Он что-нибудь почувствовал? – Не думаю. Но все же узнал, что, по крайней мере, одного из них он лишился. И понял, что следует предпринять более активные шаги для получения книги. Видите ли, возможности для раскалывания души и создания крестражей не бесконечны и он, кажется, и сам уже это понял. Если он попытается создать хотя бы еще один крестраж взамен утерянного, он вернется в свое прежнее бестелесное состояние, причем на этот раз это будет необратимо. Даже у Темной магии есть предел возможностей. Вот тут ваша книга ему очень бы пригодилась. Теперь он либо начнет перепрятывать крестражи, либо усиливать защиту тайников. – А кто еще кроме нас с вами знает о них? – Пока никто. И вы не знаете, – Дамблдор подмигнул, и Диана кивнула со слабой улыбкой. – Не думайте о крестражах, они – целиком и полностью моя забота. Ваша – не отдать ему своих знаний. – Не отдам, – сказала Диана. – Не волнуйтесь, живой я им не дамся. – Боюсь, вам не дадут возможности применить Убивающее к самой себе, – покачал головой директор.
Вместо ответа Диана расстегнула ворот куртки и вытащила наружу черный шелковый шнурок, на котором висел небольшой темный шарик.
– Безоар? – удивился Дамблдор.
Она покачала головой:
– Нет, это – замаскированная под него капсула с ядом. Я обычно накладываю на нее чары невидимости, так что они ее даже не заметят. В случае чего все будет кончено через несколько секунд, антидота от этого яда нет.
Несколько мгновений Дамблдор смотрел на нее со странным выражением, определить которое она не могла. Затем отвернулся и вздохнул.
– Вы так спокойно об этом говорите, – произнес он. – Вам не страшно? – Страшно, – тихо ответила она. – Но умереть под пытками, подставив своих – еще страшнее.
Уже подходя к краю лестницы, ведущей вниз, Диана обернулась и спросила:
– Скажите, сэр, а вы не пытались прочесть книгу самостоятельно?
Дамблдор вздохнул, продолжая смотреть на нее с прежним безмятежным выражением.
– Пытался, – просто ответил он.
Диана кивнула и зашагала по лестнице вниз. Странно, но она готова была понять его. Мало кто удержался бы от соблазна завладеть знаниями, способными вернуть того, кто тебе дорог. Интересно, кого надеялся вернуть Дамблдор, может быть, Поттера?