Змея и Крылья Ночи
Шрифт:
— Мы всегда знали, что у тебя есть таланты.
Слабая усмешка промелькнула возле уголка его рта. Намек на гордость.
Мы? Может быть, да — может быть, я была немного скептична, но я никогда не думала, что могу сделать что-то подобное.
— Но раньше у меня никогда не получалось.
— Магия — непредсказуемая сила, и за последние несколько недель твоя жизнь кардинально изменилась.
Я уставилась на него, не веря своим ушам.
— Я не вампир. Я не одна из детей Ниаксии. Как я могла получить такую силу
— Ты предложила свою кровь Ниаксии. Ты предложила ей свою жизнь. Такое предложение не остается непризнанным. И многие смогли овладеть силой, которую традиционная мудрость считала невозможной.
Я подумала о Мише, владеющем силой Атроксуса, о ее пламени.
— Возможно, какая-то часть тебя знает, что сейчас ты нуждаешься в этой силе больше, чем когда-либо. Так научись ею пользоваться. Используй ее. — Он наклонился ближе, его глаза были холодны от пылкости. — Ничто не имеет значения, кроме этого, Орайя. Ничто. Переступай через временные барьеры. Как только ты победишь, мир будет твоим. Это время для мечтаний. Но это? Это время для завоеваний.
Я СНОВА едва успела вернуться в Лунный дворец к рассвету. Когда я вернулась в наши апартаменты, солнце уже показалось над горизонтом. Я вошла как раз в тот момент, когда Мише возвращалась в свою комнату, а Райн снова стоял у окна, прислонившись к нему предплечьем, с раздвинутыми шторами.
Он взглянул мне через плечо и слегка ухмыльнулся.
— С возвращением.
— Ты не собираешься спрашивать, где я была?
— Я понял, что гораздо веселее удивлять тебя. Кроме того, я думаю, что знаю. Ты готова начать завтра?
Я подумала о том, как мы в последний раз разыграли этот момент и как неудачно все прошло. На мгновение я задумалась, не сошла ли я с ума.
Но нужно было выиграть испытание Третьей четверти луны.
— Сейчас самое время для завоеваний, — прошептал мне на ухо Винсент.
— Да, — сказала я. — Я буду готова.
Я начала уходить в свою комнату, но потом поддалась своему любопытству и повернула назад.
— Зачем ты это делаешь? — спросила я.
— Хм?
— Наверное, больно.
— Пока не очень.
— Но… почему? Зачем ты это делаешь?
Он молчал долгое время, затем улыбнулся мне.
— Отдохни немного, — сказал он. — Нам предстоит много работы.
Мне показалось совершенно несправедливым, что он узнал мой секрет, но отказался объяснить свои собственные глупые саморазрушительные привычки. Я решила, что воздержание от указания на это лицемерие — мой первый шаг к тому, чтобы стать достойным союзником.
— Тогда не обжигайся так сильно, чтобы завтра ты не был бесполезным, — сказала я, отворачиваясь. — Это не убедит меня в том, что это хорошая идея.
— Говоришь так, будто переживаешь за меня.
Я покачала головой, закатила глаза и вернулась в свою комнату.
Я не заметила, как Мише выглянула из-за угла своей двери, даже не потрудившись скрыть ни свое подслушивание, ни ухмылку.
Антракт
Маленькая
Вампиры — красивые существа.
Это почти всеобщая правда. Их плоть гладкая и мягкая, черты лица яркие и поразительные, голоса сладкие и мелодичные. Они часто бывают красивыми настолько, что оставляют след в душе — такой, который посещает тебя снова, когда ты лежишь ночью в постели и думаешь о форме этих губ. Юная девушка научилась не замечать этого. Ее неустанно учили воспринимать окружавших ее существ как смертоносных монстров. Только с возрастом она начала считать их опасными не потому, что они были чудовищными, а потому, что они таковыми не являлись.
Давайте проясним: она была умной девушкой. Она знала, как выжить.
Но все живые существа желают чего-то. Разве это слабость?
Однажды ночью девушка познакомилась с молодым парнем-вампиром. Она не часто общалась с членами двора своего отца. Но этот юноша тоже казался ей чужаком. Он был молод, всего на несколько лет старше ее. Он был самым потрясающим существом, которое она когда– либо видела, его лицо представляло собой безупречное сочетание жестких углов и нежных изгибов, окрашенных в теплые оттенки, которые намекали на то, кем он когда– то был.
Да, он был Обращен.
Он был одиноким молодым юношей. Она была одинокой юной девушкой. Разве не неизбежно, что между ними должно было что– то возникнуть?
Возможно, он сам не понимал, каким оружием является кожа, которую он носит.
Возможно, его влекло к ней, потому что она напоминала ему о том, кем он когда– то был.
Возможно, он даже думал, что любит ее.
Девушка никогда не задумывалась о любви. Ее не кормили сказками о сказочных принцессах, она не мечтала о поцелуе настоящей любви, который спасет ее от коварной жизни. Но воспоминания о губах этого мальчика все еще посещали ее по ночам. Если любовь — это желание кого– то, то, возможно, это он и есть.
Она была такой юной. Жесткой в некоторых отношениях. Мягко наивной в других. Она еще не понимала, что вампиры сияют, как сияют серебряные зубы ловушек. Их красота была манящей рукой, обещающей сладкие ласки.