Змиулана - красавица или чудовище?
Шрифт:
Когда же Миролюб свернул с трассы и поехал прямо по сосновому лесу, следуя по одному ему известному пути, Дмитрию стало не до сна. Он подскакивал на кочках и ухабах, ударяясь головой о крышу автомобиля, и каждый такой прыжок дикой болью отзывался в искалеченном теле. Но Дмитрий продолжал свой путь, стиснув зубы и постанывая при самых невыносимых приступах.
Но вот Миролюб остановился.
Дмитрий заглушил мотор и еще долго сидел в машине, уткнувшись лбом в руль. Попытка пошевелиться отозвалась непрекращающейся болью в области спины.
Промедление
– С Вами все в порядке?
Ответить Дмитрий не смог: в его голове словно стучал кузнечный молот, а снопы искр, высекаемых им, разлетались по всему телу, причиняя нестерпимую муку. Селиванов попытался приподнять отяжелевшие веки, но увидел перед собою лишь плотный серый туман, разговаривающий голосом Миролюба.
Дмитрий все же открыл глаза и обнаружил себя лежащим в душно натопленной избе на невысокой, застеленной пуховой периной кровати.
– Окна открой, - полу-попросил - полу-приказал он сидящему рядом Миролюбу.
Язычник поспешил исполнить указание гостя.
– Дождь на улице, вот мама и расстаралась, - извиняясь, заметил он.
– Почему сразу не сказали, что Вам плохо? Мы могли бы остановиться и немного передохнуть.
– Ничего, переживу, - отмахнулся Дмитрий.
– Скажи лучше, мы на месте? Когда начнем исцеляться?
– Что Вы?!
– удивился Миролюб.
– Проведение обрядов - дело серьезное, к нему надо подготовиться. Да и отдохнуть Вам не помешает.
– На том свете отдохну, - мрачно заметил Селиванов.
– А как мне нужно готовиться?
– Вам бы лучше с нашим жрецом поговорить, он понятнее объясняет.
– Без этого обойтись нельзя?
– Можно попробовать... Завтра Безгнев, наш жрец, будет вместе с другими участниками общины проводить обрядовое славление, и Вы можете поучаствовать.
– И что я должен делать? Попросить ваших богов об исцелении?
– Нет, славят, ничего не прося. Славить - значит возносить хвалу. И можно обратиться не к Богам, а величать родственников, друзей, да кого угодно.
– И чем мне это поможет?
– Боги сами знают, кому что подать, а Вы, в свою очередь, можете помочь тем, кто нуждается в Вас. А еще можно поднести Богу требу, по ней узнают и о тебе, и о твоей просьбе.
Пояснения Миролюба все больше раздражали Дмитрия.
– Что еще за треба?
– Жертвоприношение.
– Я, что, буду должен кого-то убить?!
– взвился Дмитрий.
На секунду Миролюб потерял дар речи.
– В славянской вере не приносят кровавых жертвоприношений, - успокоил он изумленного гостя.
– Обычно отдают в дар то, чем богат каждый. Женщины пекут хлебы, ремесленники подносят плоды своих трудов. Вы же можете обойтись парой купюр.
– А-а-а... - протянул Дмитрий, - теперь ясно. Чем больше даешь, тем тебя лучше слышат?
– Абсолютно неверное суждение. Дело не в том, что ты дашь, а в том, как дашь. Если преподносишь требу
– И сколько мне дать?
– ехидно уточнил Дмитрий.
– От чистого сердца?
Миролюб закатил глаза и подумал, что такого прагматика, как Дмитрий, ему не переубедить.
– Сколько не жалко.
Язычник вышел на кухню, погремел посудой. Через минуту вернулся и вручил гостю стакан с пахучей жидкостью.
– Вот, это мама просила дать Вам выпить.
Дмитрий взял стакан, принюхался к содержимому.
– Что это?
– Настойка из трав, - пояснил Миролюб.
– Да Вы не беспокойтесь, моя мама - лучшая знахарка в общине.
– Не отравит?
В ответ Миролюб так округлил глаза от негодования, что Селиванову ничего другого не оставалось, как одним залпом выпить весь настой.
Едкая жидкость прокатилась по пищеводу, упала в желудок. Во рту сохранился горьковатый привкус, но в остальном эффект был воистину поразительным. Дмитрий вмиг почувствовал ослабление боли в голове и суставах, а его сознание окончательно прояснилось.
– Да, ничего зельице, - признал он, прислушиваясь к ощущениям.
– Вот и хорошо, - радостно ответил Миролюб и одобрительно кивнул.
– Мама ушла ночевать к соседке, так что Вас никто не побеспокоит. Ваши вещи я перенес, а коляска стоит рядом с кроватью. На кухонном столе - ужин. Словом, будьте нашим гостем. Если Вам ничего больше не нужно, то я тоже пойду.
Миролюб коротко поклонился и направился к двери.
– Постой!
– окликнул его Дмитрий.
– Не поленись, закрой окна обратно. И хватит "выкать", давай на "ты".
– Согласен, - улыбнулся Миролюб.
Язычник охотно выполнил просьбу гостя и не задавал лишних вопросов. За это Дмитрий был благодарен ему вдвойне: не рассказывать же незнакомцу о затаенных страхах.
Глава 7
Богач волен есть лакомые блюда, украшать росписью потолки и стены у себя в доме, владеть замком... Да, все это ему доступно; но довольство жизнью выпадает, пожалуй, на долю других.
Жан де Лабрюйер
На следующее утро Дмитрия разбудил осторожный стук в дверь.
– Открыто!
– крикнул Селиванов сонным голосом.
Дверь распахнулась, впуская поток свежего воздуха и Миролюба.
– Доброе утро, - поздоровался язычник.
– Как спалось?
– Неплохо, - поразмыслив, прикинул Дмитрий.
– А ты куда так вырядился?
– уточнил он, осматривая наряд Миролюба.
– Здесь мы не носим обычной одежды, тем более синтетической. Так сказать, возвращаемся к корням не только в духовном, но и в материальном плане, - пояснил Миролюб.
– Если ты по-прежнему желаешь принять участие в обрядовом действе, то и тебе придется переодеться.