Знахарь из будущего. Придворный лекарь царя
Шрифт:
Однако уже после обеда заведующий позвонил.
– Ты как?
– Лежу.
– Прости, но надо будет прийти в отделение.
– Случилось чего? – Никита обеспокоился.
– Нет, никто не умер, с пациентами все в по-рядке.
– Тогда зачем?
– Помнишь ту блондинку, из администрации? Так она жалобу на тебя главному врачу накатала, мало того – в администрации наябедничала. Ждем комиссию с проверкой.
– Да чтоб ей пусто было!
– Вот-вот! Однако же прийти надо. Историю
– Сейчас буду.
Никита побрился, оделся, посмотрел на себя в зеркало. Видок еще тот! Хоть бы пару деньков отлежаться, отек бы сошел, выглядел бы более-менее по-человечески.
Придя в больницу, Никита юркнул в отделение с черного хода, где на лестнице курили ходячие больные. И сразу направился в кабинет заведующего. Слава богу, не попался на глаза сотрудникам.
Увидев его, завотделением лишился дара речи.
– Где это тебя так?
– Места знать надо!
– Выпивал?
– Если бы! За рулем был, трезв, как стеклышко!
– Чего не поделил?
– Пристали на улице.
– Тогда еще легко отделался. Милиция была?
– Нет.
– Повезло, тебе, кроме жалобы, еще какого-нибудь уголовного дела не хватало. То-то козырь блондинке был бы! Ладно, сейчас принесу ее историю болезни, проверь!
Денис Юрьевич вышел и вскоре вернулся с историей болезни в руках. Блондинку выписали еще в пятницу. Шустро она!
Никита проверил историю болезни, или, как говорили в старину – «скорбный лист». Вроде бы все в порядке.
– Дай-ка сюда.
Завотделением забрал тощую историю болезни из рук Никиты.
– Ты смотришь ее, как лечащий врач. А ты читай глазами прокурора.
Денис Юрьевич бегло просмотрел историю болезни скандальной пациентки.
– Вот здесь дополни, а тут напиши: «вела себя неадекватно». И поподробнее. Может, у нее психологический шок был – посттравматический.
– Да она просто капризная сучка!
– Ты же так в истории болезни записать не можешь, это документ. Между прочим, хранится пятьдесят лет.
– Да ну? – удивился Никита.
– Ладно, вроде больших огрехов в документах нет, а маленькие комиссия все равно найдет. Иди, зализывай раны. Если получится, отлежишься неделю, ну а если нет… – Заведующий развел руками: – Тогда не взыщи.
Удалось посидеть дома только еще один день – вторник. А уже в среду с утра Никиту вызвали в отделение.
– Комиссия заявилась, тебя требуют. Я сказал, что ты упал и у тебя легкая травма, но они не слушают.
– Понял, спасибо.
Уже через двадцать минут Никита был в отделении.
Едва он вошел в кабинет заведующего, где, кроме него, сидели три человека, как один из них, мужчина чиновного вида, прилизанный, при галстуке и костюме, тут же спросил:
– Савельев?
– Именно.
– Пока садитесь.
Главный врач больницы, сидевший в сторонке, неодобрительно покачал головой и исподтишка показал кулак.
– Что можете пояснить по делу?
– На меня уже дело завели? – Никиту заело.
– Я бы на вашем месте вел себя повежливее. Если вы так с комиссией разговариваете, то представляю, как вы обращались с бедной раненой женщиной.
– Женщина не рассказывала случайно, что рядом с ней, на каталке, были еще больные, причем более тяжелые? Мне пришлось срочно оперировать мужчину, которому промедление грозило смертью.
Прилизанный чиновник поморщился.
– Не надо уводить разговор в сторону, отвечайте по существу.
– Я и говорю по существу. Проверьте истории болезни доставленных в отделение вместе с ней.
В разговор вступил второй член комиссии.
– А что у вас с лицом?
– Поскользнулся в луже, упал. По-моему, так может случиться с любым.
– И поведение ваше с пациенткой, и разговор с комиссией – вызывающий, и падение…
Чиновник не продолжил предложение, но дал понять, что в версию падения не верит.
– Борис Кириллович, – чиновник повернулся к главному врачу, – как вы охарактеризуете работу доктора … эээ …?
– Савельева, – подсказал завотделением.
– Да.
– Отличный врач, много оперирует, опытный. Показатели – смертность, осложнение после операций – лучше, чем в целом у других.
– Да? – удивился чиновник. Он явно ждал другой характеристики.
– Ну а моральный облик? Так сказать, злоупотребления?
– На работе не употреблял и замечен в сем не был, – сухо ответил завотделением.
– Может, благодарности от больных?
– Полкниги благодарностями от пациентов исписано. Могу показать.
– Да нет, я не об этом, вы не поняли, – чиновник досадливо поморщился.
– Ах, вы о жалобах? Нет, категорически нет!
Чиновник явно намекал на денежные благодарности.
– Савельев, напишите объяснительную.
Чиновник подвинул чистый лист бумаги.
Никита и написал: о тяжело раненном в аварии, о срочной операции, о том, как блондинка требовала оказать помощь в первую очередь именно ей, прикрываясь работой в городской администрации. Тогда он все сделал правильно – как того требовал его врачебный долг, и виноватым себя не чувствовал.
Чиновник взял объяснительную, прочитал ее. Когда он дошел почти до конца, лицо его побагровело.
– Вы специально пытаетесь очернить нашу сотрудницу! Мы этого так не оставим!
– Да пошли вы все…