Знак фараона (сборник)
Шрифт:
– Госпожа, позвольте обратиться к вам с просьбой! Я знаю вас, то есть я видел вас, когда вы приходили в храм, – запинаясь, произнес Хирам. – Не могли бы вы мне помочь? Я хочу выбрать одежду для девушки примерно вашего возраста и похожего телосложения, но я совсем не разбираюсь в женских вещах.
Юноша выглядел растерянным, даже слегка испуганным, и в глазах девушки сверкнуло любопытство.
– Почему бы вам не привести ее на рынок, чтобы она смогла выбрать то, что ей понравится?
Хирам покраснел.
– Я… я хочу сделать ей
Девушка лукаво улыбнулась, и юноша смутился еще больше. Сейчас она подумает, что он хочет выбрать одежду и украшения для невесты или жены. Ведь случается, что жрецы женятся в молодые годы!
– Хорошо, я вам помогу. А что у нее есть?
– Ничего, – твердо ответил Хирам.
Девушка озадаченно прикусила губу, а потом повела его туда, где продавались ткани и одежда, а также украшения и косметика. Хирам впервые увидел льняные платья, такие тонкие, что казалось, будто они сшиты из лепестков белого лотоса, серебряные зеркала, такие сверкающие и гладкие, словно их отполировал ветер. Впервые заметил, как красиво смотрятся украшения на шелковистой девичьей коже, почувствовал, что благовония пахнут так сладко, как, наверное, пахнет пыльца тех диковинных цветов, что растут в саду царского дворца.
Девушка столь увлеченно перебирала товары, ее глаза сверкали так жадно и страстно, что у Хирама мелькнула мысль купить что-нибудь и для нее. Он видел, что возможность выбирать наряды, пусть даже кому-то другому, для нее редкое и запретное удовольствие. Юноша с детства привык к дорогим благовониям и маслам, а она, судя по всему, не могла позволить себе даже самые простые и дешевые средства вроде свинцового блеска или порошка красной охры. Неужели она настолько бедна или ее родители слишком строги?
Хирам выудил из горы украшений браслет, на который девушка смотрела с особым восхищением, и промолвил:
– Позвольте подарить это вам.
Она испуганно замотала головой и залилась краской по самую шею. Юноша понял, что совершил досадную промашку. Незнакомым женщинам не дарят украшений, если только это не женщина легкого поведения. Жрецы Амона вообще никому ничего не дарят, кроме своего покровительства и снисхождения. Хирам представил, как он выглядит в глазах девушки – выбирает подарки для одной женщины и тут же преподносит браслет другой, и покраснел еще сильнее, чем незнакомка.
Юноша расплатился, и они поспешили расстаться. Когда девушка скрылась в толпе, Хирам понял, что не спросил, как ее зовут, и даже не знает, что она выбрала для Аруны: все это время он смотрел только на незнакомку и любовался ею.
Во дворе храма Хирама поджидал Бакта. Увидев товарища, юноша спрятал узел с вещами за спиной.
– Где ты ходишь? Как всегда, прозевал самое интересное! Храмовая стража схватила девушку-азиатку! Представь себе, ту самую, которую мы видели на пристани! Верховный жрец считает, что именно она осквернила изображения Амона. Ее пытались допросить, но она молчит; возможно, не понимает, что ей говорят.
Хирам
– Как ее поймали? – испуганно прошептал он.
– Она пыталась тайком покинуть территорию храма, но ее заметили и схватили.
Хирам облегченно вздохнул, но уже в следующее мгновение ему стало стыдно за свое малодушие и страх.
– Где она теперь?
– В тюрьме. Когда беглянку туда волокли, она вырывалась так, что ее едва могли удержать шестеро воинов. Она выкрикивала проклятия на своем языке, а в ее глазах сверкали молнии.
Хирам прикусил губу. Как истинное «государство в государстве», храм Амона имел свою собственную тюрьму, проникнуть в которую было непросто. Стража допускала к узникам только тех, кто предъявлял особое разрешение.
– Ты не слышал, что с ней собираются сделать?
– По всей видимости, принесут в жертву Амону. Вот будет зрелище!
Хирам стоял с узлом в руках, не зная, что теперь делать. С одной стороны, Аруна сама виновата: не послушалась его предостережения и попыталась бежать из храма. С другой, в его мыслях уже зрел коварный, властный, преступный замысел, осуществить который означало окончательно предать того, кому он служил и в кого безоглядно верил.
Глава IV
Отец вернулся домой позже обычного, в тот час, когда сиреневатая вечерняя мгла растаяла и на черном небе раскинулась таинственная паутина, на которой покачивались невесомые звезды.
Нира приготовила ужин, но Антеп сказал, что поел в гостях, и лишь приказал дочери подать пива, а когда она принесла чашу и кувшин, велел ей сесть рядом.
– Как этот скверный раб? Еще не встает? Может, его поднимет палка?
– Нет-нет, отец, – поспешно произнесла девушка, – он еще очень слаб. Его рана оказалась тяжелой, едва ли не смертельной – так сказал и Антиф.
Антеп повернул голову, и его глаза блеснули подозрительно и жестко.
– Лекарь? А он откуда об этом знает?
Девушка поняла, что проболталась, и замерла от страха.
– Этот… этот человек умирал, и я позвала врача. Не беспокойся, Антиф не взял с меня никакой платы.
– С чего бы это? – проворчал Антеп.
Как видно, он был в хорошем расположении духа, потому что не стал с ходу кричать и бить посуду.
– Потому что мы никогда к нему не обращаемся, – невпопад пробормотала Нира.
Антеп презрительно фыркнул.
– Что за вздор ты несешь! Впрочем, ладно. Еще неделю я могу потерпеть, а потом, если он не начнет работать наравне с остальными, избавлюсь от него.
Нира торопливо кивнула и подлила отцу пива.
– Вот что, – сказал Антеп, сделав большой глоток, – за тебя сватаются. – И покачал головой. – Вот уж не думал, что кто-то захочет взять тебя в жены!
«Почему? – подумала девушка. – Неужели я уродлива, глупа или ленива?»