Знак Харона
Шрифт:
За стенкой лязгнуло, и над дверцей пневмопочты требовательно загорелся огонёк. Я припечатал банковскую карточку к сенсору, в ответ выдвинулась подставка предлагая забрать прибывший торт и бутылку вина.
Карина же словно у порога дожидалась — камера наблюдения над дверью призывно засвистела. Я привычно буркнул: «не свисти, денег не будет» и отодвинул заслонку экрана.
Милое лицо с наискось обрезанной чёлкой, серые глаза и недовольно заломленная бровь. Дверь отъехала в сторону, с лестничной клетки пахнуло дезодорантом и сигаретным дымом. Девушка сегодня в сплошном комбинезоне а-ля «женщина
— Ты в курсе, что у тебя вместо звонка два оголённых провода торчат?
Я усмехнулся и ответил:
— Присмотрись, там в глубине ещё два шурупа вкручены с красными шляпками…
Заинтригованная подруга снова выскочила на лестничную клетку. Всмотрелась, поджав губы, и вдруг просияла:
— Змея — точилка из «Лепрекона?!»
— Точно… помнишь самый нудный обязательный квест «надёргай из деревьев сто точилок»? Девелоперы ещё говорили что так боролись с прокачкой акков, мол любой взвоет только подумав что придётся снова проходить этот квест.
— Ха-ха и выли. Прямо детством пахнуло.
— Ага, ностальжи. Дверной замок — атавизм, хватает камер наблюдения и сенсора присутствия. Но когда убирал, рука не поднялась ремонтника вызывать, чтоб замазал дырку. Ток отключил и всё.
Не сказать что торт с торчащим, как свеча фонариком, был хорошей закуской для красного вина. Но в темной спальне без окон он смотрелся вполне, да в общем, и не в нём дело. Через час Кара уже сладко спала, закинув ногу мне на живот, а я уже мог вполне хладнокровно смотреть на последнее поражение.
Мой последний долгоиграющий проект в «Торе» нанёс изрядный урон благосостоянию. Не вышло прыгнуть в дамки, но… «йог спокоен» придумаю другой проект, голова на плечах есть, и что гораздо важнее, у нее не едет крыша. Похоже придётся снова клепать ботов. Давно этим не занимался, нужно будет у Карины порасспросить, как оно после последних апгрейдов игры. Она должна быть в курсе — хардкорное петоводство давно в бизнес превратила.
Если в каком-то внутреннем графстве появился «элитный вепрь» или «яростный сом» терроризирует рыбаков, или «чудовищный крот» утаскивает под землю коров, это наверняка игрок-хардкорщик прокачивает дорогого дикого пета на продажу. Его задача, как можно дольше скрываться от игроков и вовремя свернуть животное в инструмент призыва, координаты которого потом продаёшь в виде клада. Это неплохой, стабильный заработок и игровой момент. В сущности, разработчики нанимают живого человека на работу, позволяя, тому, если достаточно ловок, неплохо заработать. Но, если удача не на стороне игрока, можно конечно и пролететь. Но что важнее для меня сейчас «аккаунты для маунтов» не 200, а всего 20 евро и качаются они еще быстрее неписей на продажу.
Ну что ж, хватит разлеживаться, пора делом заняться. Я осторожно выполз из кровати — девушка во сне надула губы и начала шарить вокруг. Странно что отрубилась именно она, обычно бывает наоборот. Я ловко подсунул ей под руку «массажную» подушку и отправился в большую комнату, на ходу раскрывая монитор. Щелчок пальцами и на экране появилось моё персональное досье: Базанов Дмитрий Алексеевич. Масса вариаций ждёт изучения, потом беру звериные хардкорные аккаунты, потом…
— Стоп. Это что ещё за?
В уголке экрана призывно подмигивает иконка Тора. Комп связан с капсулой и это какое-то сообщение. Но у меня нет больше активных аккаунтов!
Клик! И в соседней комнате раздался характерный шелест раскрывающегося игрового кокона. Обалдеть! Как это?! Дважды приглашать не требовалось, я метнулся к открытой двери в виртуал, и вскоре мир Тора подключился к моему сознанию.
Желаете ли вы опустошить инвентарь? Да\Нет
Глава 14
Узловатые стволы деревьев мелькают по сторонам, а стебли папоротников яростно хлещут ноги. Они словно специально изгибаются, чтобы подсекать снизу! Убегаю я уже давно и эти пупырчатая трава превратила голени в кровавое месиво. В густом тумане, клубящемся до колен, кровь выглядит чёрной. Снова подступает отчаяние:
«Она и так чует меня, а по кровавым следам я перед ней и вовсе как на ладони! Мне всего тринадцать! Мне рано умирать!»
Звонкое эхо хриплого дыхания отражается от деревьев. Стараюсь его сдержать, ощутить все вокруг… Но чую только, как бесполезно раздуваются ноздри, ловя запах прелой листвы и сырости. Как всегда.
А пантера почти не пахнет. Черная смерть… Может быть ей стало не интересно меня догонять, такого неуклюжего? Может быть, ей встретилась красивая стрекоза, которая заняла её сытое воображение, и она забыла обо мне? Безумная надежда ёкнула где-то под ложечкой. Я крепко прижался спиной к коре лесного великана, выдавив лопатками из влажного мха струйку воды, она скользнула вдоль хребта под набедренную повязку как холодная змейка, заставив передернуть плечами.
Лианы свисают до земли. Я лазаю плохо, но может быть смогу уйти от неё? Ладони уцепились за скользкие переплетённые стебли, и… крепкий удар в спину вышиб воздух из легких, а лицо впечаталось в грубую кору дерева. Я прикусил губу, но не чувствую боли. Не до нее сейчас. В спину властно упёрлась страшная лапа, и я ощущаю позвонками все четыре её жёстких подушечки.
Вот сейчас пантера просто выпустить когти и рванёт сверху вниз! Грудь втиснулась в дерево, а ноги висят в воздухе. Я вытянул ступни пытаясь нащупать пальцами землю, словно опора даст мне силы.
Что она ждёт? Тварь! Воздуха не хватает и я судорожно перевожу дыхание. Слева по мху спускается жук нащупывая дорогу длинными усами, он коснулся моей щеки и отпрянул, подняв лапки в угрожающей позе. За спиной раздалось урчание, огромная кошка мурлычет. Ей нравится, ей приятно… Тварь. Притиснутый к дереву я сдавленно закричал:
— Пусти меня! Я харрай! Наш тотем чёрная пантера! Пусти!
Урчание за спиной стало громче. Плотная шерсть мазнула меня по шее. Тугое ухо пантеры скользнуло по моей щеке и я в ужасе скосил глаза — сверкнули клыки и глупый жук хрустнул у пантеры на зубах. Давящая тяжесть между лопаток исчезла, я упал к подножию дерева, а огромная чёрная кошка уселась рядом старательно вылизывая заднюю лапу. Потом словно совсем увлеклась и начала намывать передней лапой ухо и голову, раз за разом. Язык скрипел по ее шерсти, как нож по дереву.