Знак ответа. Часть 1
Шрифт:
– Хм… весьма полный ответ. Я думаю, всем есть, что рассказать, но вы правы, я предпочел именно этот вид.
Левин закинул ногу на ногу и, откинувшись на спинку кресла, лукаво улыбнулся, склонив голову к левому плечу.
– А вы часто оказываетесь правой, госпожа Верхоланцева, – заметил и получил лишь вежливую улыбку в ответ. – А что вам обычно рассказывают заказчики? Из чего закладывается фундамент для вашей дальнейшей работы?
Ника устроилась поудобнее, положила руки на подлокотники и стала рассказывать:
– Для начала выясняю,
– Мм… – Анатолий Аркадьевич задумчиво смотрел в одну точку, потирая указательным пальцем под носом и покачиваясь в своем кресле.
– М?
– Нет-нет, ничего. Продолжайте.
– Вы будто где-то в другом месте витаете, – между делом заметила девушка и продолжила: – Заказчик должен рассказать, что конкретно должен отображать экслибрис. Какую часть жизни. Возможно, семья, работа, увлечения-хобби, мечты, личное… Бывает, что заказывают не один, а несколько, для книг разной тематики. У вас же есть выход в интернет?
– Конечно.
– Хотела бы парочку примеров все же показать.
– Пожалуйста, – Левин развернул ноутбук к Веронике.
– Благодарю. Кстати, можно и просто какую-нибудь картинку понравившуюся заказать, чтобы сильно себя не утруждать. Это так, для справочки.
Пока она искала примеры готовых работ, Левин что-то обдумывал, отбивая чечетку пальцами по носу и внимательно разглядывая гостью. А спустя минуту решился на вопрос:
– В перечень тем для экслибриса затесалась такая категория, как «личное»… – помедлил, продолжая испытующе взирать, и спросил: – Можно узнать поподробнее?
Переведя все свое внимание на собеседника, Вероника заговорила:
– Каждый сам решает для себя, какие подробности своей жизни он может отнести к этой категории. Бывает, приходит ко мне человек, присаживается напротив и начинает рассказывать «интимные» подробности своей жизни, которые он хотел бы разместить на внутренней части обложек своих книг. Я слушаю и думаю: какая же это тайна? Ничего необычного, и уж тем более ничего такого, о чем, на мой взгляд, следовало бы умалчивать. Я о таких вещах могу говорить с мамой или друзьями, и совершенно не будет тяготить то, что об этом будет известно кому-то еще, кроме меня. А для этого человека все совсем иначе – не приведи Господь, кто узнает! А бывает и противоположное: рассказывают такое… от чего просто сгореть на месте хочется. Так вот. И если клиент все же решил довериться мастеру, то все что рассказывается в процессе приватной беседы, скрепляется «печатью» о неразглашении. Как врачебная тайна. Эта «печать» может
– Вы подписывали документы о неразглашении?
– Один раз. Странно, конечно, но там действительно было что скрывать.
– На вашем сайте нет этого экслибриса?
– Нет конечно! Процентов сорок работ там отсутствует.
– Сорок? – синие глаза широко распахнулись. В них искрились интерес и восхищение. – Да вы гробница чужих тайн!
– Это чужое и меня не касается, – Ника вновь уткнулась в компьютер и, развернув его полубоком, привлекла внимание начальника. – Вот. Два экслибриса – один заказчик. Первый разработан в стиле минимализма и отражает владельца, как человека делового. Другой же более насыщен деталями и рассказывает о другой части его жизни. Творческой.
– Да-да, эти я видел.
Анатолий перехватил управление компьютером и проговорил, внимательно разглядывая мужчину в измазанной красками белой рубашке с одной кистью в руке, а другой за ухом:
– А вы с душой к своей работе подходите.
– А совсем недавно называли безответственной… – проговорила Ника тихо, но ее все равно услышали. Она прикусила губу, выпрямилась и сказала: – Спасибо. Так что вы хотите?
Мужчина с задумчивым видом откинулся на спинку кресла.
– Вы меня заинтриговали, Вероника.
Он ненадолго погрузился в глубокомысленное молчание, выводя пальцем какие-то узоры на поверхности стола, и продолжил.
– То есть если я выберу категорию «Личное», то могу быть на сто процентов уверен в том, что дальше вас это никуда не просочится?
– На тысячу! – совершенно серьезно заверила Ника.
– На тысячу, – эхом отозвался Анатолий и улыбнулся уголками губ. – Ну, что ж, хорошо. Как насчет вызова?
– В смысле?
– Я не мастак рассказывать что-либо о себе, поэтому…
Большой, самоуверенный, мужественно выглядящий дядя… смутился! На щеках появился легкий румянец.
Вероника умиленно улыбнулась, так как то, что ей пришлось наблюдать, выглядело довольно приятно.
– Я предлагаю вам самой получше узнать меня, – набравшись смелости озвучил Левин.
Воцарилась тишина. Губы девушки покинула теплая улыбка, и ее охватило замешательство.
– Недопоняла, простите…
– Только не поймите неправильно! Все строго в профессиональных рамках. Максимум дружеское общение. Понаблюдаете за мной в рабочее время, в школе, в свободное время раз-два.
– А что ваша жена подумает, когда увидит, как за вами увивается какая-то девчонка, причем совсем малявка?
– Ларионову язык оборвать нужно… Я познакомлю вас и все объясню.
– Хорошо. Допустим. А дальше-то что?
– Вы изучаете меня, рисуете образы и ассоциации в голове и воплощаете.
– Аха… Думаете это так просто, да? Нет, это, конечно, все очень интересно, но… я вас не знаю. Совсем! А строить композицию на одних лишь догадках… Я к такому не привыкла. А если вам не понравится в итоге?