Знак ответа. Часть 1
Шрифт:
В ответ развели руками.
– Просто подкрепляйте свои догадки фактами. Не волнуйтесь вы так, все у вас получится.
– Я в себе сомневаюсь, а вы говорите так уверенно…
Начальник широко, ободряюще улыбнулся.
– Зато дух поднимает, не правда ли? Я в любом случае вам заплачу, но…
– Но?
– Да. Но! – Анатолий засмеялся. – Есть варианты.
– Какие варианты? – напряглась девушка.
– Если позволите, я сохраню интригу. Поверьте, вы будете приятно удивлены.
Тонкие губы не покидала улыбка, и она делала мужчину
– Ну так что? – его охватил азарт, глаза блестели в ожидании ответа.
Все это было очень странно, но Веронике было жуть как интересно проверить свои силы, да и просто узнать человека, сидящего напротив, поближе.
– Согласна, – решительно выдала она, сфокусировав до того мельтешащий взгляд на собеседнике. – Вы, вроде, хотели мне показать ваши владения?
В улыбке Товарища начальника появилось довольство. Он дернул бровями и вкрадчиво произнес:
– Да? Ну, пойдемте…
Илья с энтузиазмом вычищал лопатой денники тех лошадей, которые были заняты или на прогулке, когда начальник показался на пороге конюшни.
– Ларионов, как дела? – Требовательно пробасил он.
– О, Товарищ начальник! Ну как… Наслаждаемся благовониями!
– Какой же ты языкастый…
Мужчина остановился и из-за его спины вырулила знакомая рыжеволосая особа.
– О, Сова… – парень прекратил работать. – Надеюсь, ты к нам насовсем? А то я тебе и лопату выделю и денником поделюсь. Тут на двоих хватит, а завтра еще добавят! – протянул лопату сначала подруге, но не найдя отклика, обратился к начальнику: – Анатолий Аркадьевич, не желаете?
Мужчина хохотнул.
– Спасибо, добрый человек, но у меня выходной.
– А ты заряжаешь позитивом, мой друг, – улыбнулась Ника.
– Ка-ак всегда. – содержимое очередной лопаты нашло себе место в тачке. – Куда пошли?
– Да так, гуляем, общаемся, – между делом ответила Вероника и отправилась исследовать помещение.
Острый взгляд Ильи метнулся к ней, но быстро вернулся на исходную. Почему-то в словах подруги он уловил двойной смысл. Напрягся, но старался не показывать, что что-то себе надумал ни с того ни с сего. Поставив лопату у деревянной стенки, схватился за ручки тачки и, бросив напоследок: «Ну, что ж, продуктивной вам прогулки» – отсалютовал и вышел из конюшни.
А Вероника с живым интересом продолжала рассматривать загоны. Ей было совершенно не до того, что происходило вокруг.
На двери каждого денника были прибиты таблички с именами лошадей. Девушка стояла возле одного из них и медленно водила пальцами по резной лакированной надписи «Миледи» и припоминала те две двери нетрадиционной формы, что вели в директорский кабинет, думая, что надо бы узнать, кто творит такие чудеса.
Неожиданно из-за спины послышалось саркастическое:
– Госпожа Верхоланцева, ка-ак нехорошо!
Девушка оглянулась.
– Что, простите? Я что-то сделала? Руками нельзя трогать? – переполошилась она.
– Да трогайте сколько угодно, кто же
– Тогда что?
Ответом была лишь загадочная улыбка, и мужчина двинулся вперед по проходу между денниками.
Над одной из невысоких дверей показалась серая лошадиная голова. Поодаль, над другой дверцей, мелькал кончик белой морды с раздувающимися ноздрями. Еще где-то кто-то фыркал.
Вероника сияла так, будто чудо увидела, но также слова Анатолия Аркадьевича не давали покоя, ведь сказано было явно с подтекстом.
Она догнала его и спросила:
– Что вы имели в виду? Что нехорошо?
В ответ опять усмехнулись.
– Да ничего. Не берите в голову. Пойдемте. Либо я ошибся, либо нет, и вы это просто делаете неосознанно.
Ответ был неудовлетворительным. Его продолжали сверлить непонимающим взглядом.
– Говорю же, не берите в голову!
– Вы меня совсем запутали… – встряхнула головой Ника.
– Вот и отвлекитесь. Давайте я вас лучше со своими «детьми» познакомлю.
– Детьми? – опешила девушка.
А мужчина развернулся к ней лицом и, продолжая двигаться, развел руками в стороны и провозгласил:
– Это мои дети!
Рыжая коняшка, стоящая в деннике, находящемся по его левую руку, громко фыркнула и покачала головой, словно соглашаясь со своим хозяином, а потом уткнулась мордой в его большую ладонь.
Из уст мужчины полился бархатный, радостный смех.
– Знаете, что я вам скажу, Ника? Что ваша догадка оказалась верна.
– Насчет чего? – спросила улыбаясь.
– Насчет того, почему меня задели слова того пацаненка. Как там его…?
– Володя.
– Да, Володи.
Левин с любовью поглаживал рыжего, и веселило то, как питомец шлепал губами, пытаясь дотянуться до него.
– На правду нельзя обижаться, но она, как ни крути, порой делает больно. Ты знаешь, какой ты есть, и принимаешь себя таким, редко задумываясь о том, как по-настоящему воспринимают тебя люди. Ты радеешь о своих чувствах чуточку больше, чем о чувствах тех, кому приходится находиться в твоем обществе. Но все это происходит именно так до тех пор, пока кто-нибудь не наберется храбрости и не скажет тебе в лицо о том, что ты та еще скотина! – залился смехом. – И заставить задуматься может кто угодно. Даже девятилетний ребенок. А кому хочется выглядеть монстром в глазах ребенка? Да никому! Насколько приятнее трепать его по голове и смотреть, как он смеется. Да, мой хороший? – коню достались несколько дружеских шлепков по щеке.
Вероника стояла, опершись плечом о резную деревянную колонну и с восхищением взирала на происходящее: жесткий, грубый мужчина куда-то подевался, уступив место жизнерадостному, легкому, веселому человеку. Неожиданно и так приятно!
– Слушайте… А когда вы покидаете это место, то это невесомое, благоприятное расположение духа тоже остается здесь? – осмелилась спросить она с каплей сожаления в голосе.
Анатолий понурил голову и ответил:
– По крайней мере так чаще всего происходит.