Знак розы
Шрифт:
— Не знаю, сынок.
Но Матт почему-то не поверил деду. За последние два месяца до него не раз доносился грохот скелетов из семейного шкафа - тех секретов, посвящать в которые его никто не спешил.
Трава во дворе была недавно скошена. До Матта долетел ее сухой пыльный запах, и он вспомнил слова Амоса: «Богом забытое место! Не понимаю, как здесь умудряется выживать кто-нибудь еще, помимо гремучих змей?» Сейчас Матт полностью разделял его мнение. Во время поездки из аэропорта, глядя на пустыню, лунный пейзаж которой оживляли лишь кусты лишайника, он думал о том, как
Матт неуверенно подошел к крыльцу. Казалось, в этом доме никто не живет. Но зеленые ставни выглядели свежевыкрашенными, как и двери гаража. На окнах не было занавесок, и стекла сверкали после недавнего мытья. О нет, только не это...Он застонал и сложил руки домиком, приложив их к небольшому квадратику стекла в двери, чтобы заглянуть внутрь. Передняя комната выглядела совершенно пустой и покинутой, как птичье гнездо зимой, и там не было мебели. Стараясь не поддаться отчаянию, Матт обошел дом, заглядывая в окна.
— Я могу вам помочь?
Он резко отпрянул от окна и, обернувшись, увидел перед собой тучную даму в длинном гавайском платье, которая взирала на него, уперев руки в бока.
— Э-э, я... Да, можете, — сбивчиво заговорил Матт. — Женщина, которая здесь живет. Рэйчел Толивер. Похоже, она переехала. Вы, случайно, не знаете куда?
— А вы кто?
— Меня зовут Матт Уорик. — Матт отряхнул пыль и протянул руку даме. — Друг семьи из Хоубаткера, штат Техас.
Он решил, что это соседка, которой его имя может показаться знакомым.
— Я слыхала об Уориках из Хоубаткера. Меня зовут Берти Уолтон, я соседка и добрая знакомая Рэйчел. Я живу совсем рядом. — Она кивнула в сторону своего дома. — А что вам нужно от Рэйчел?
Матт заколебался, а потом выложил всю правду.
— Я приехал посмотреть, как она, и, может быть, забрать ее домой. Она должна быть с теми, кто позаботится о ней.
Похоже, женщина немного расслабилась.
— Совершенно с вами согласна. — Она оглядела его с ног до головы и, видимо, решившись, продолжала: — С сожалением должна сообщить вам, что вы разминулись с ней буквально на час. Полагаю, Рэйчел уехала насовсем. Должно быть, это случилось, когда я была в магазине, так что я даже не попрощалась с ней. — Судя по тону, дама была серьезно обижена.
— Она не сказала, куда направляется?
— Боюсь, что нет. Вчера она говорила, что напишет или позвонит мне, но... судя по тому состоянию, в котором она пребывала, я не стала бы на это рассчитывать.
Надежды Матта на счастливый исход дела рушились на глазах.
— Вы не знаете, кому может быть известно, куда она уехала?
— Ни одной живой душе. Рэйчел ни с кем не была особенно близка, кроме меня. Я была лучшей подругой ее матери. Дом выставлен на продажу. На вашем месте я бы попытала счастья в агентстве по торговле недвижимостью. Их всего-то два. Она наверняка оставила свой адрес или номер телефона в одном из них.
Матт похлопал по карманам в поисках блокнота и авторучки.
— Вы не могли бы дать мне их названия и адреса?
— Мы
Переваливаясь, как утка, Берти двинулась к своему дому, и Матт последовал за ней.
Еще через несколько минут он сидел за кухонным столом, глядя, как она наливает слабенький чай в стаканы.
— Миссис Уолтон, а почему Рэйчел вообще решила уехать отсюда? Я полагал, что... учитывая обстоятельства... она предпочтет остаться там, где ее знают.
— Зовите меня Берти, — сказала женщина, ставя стаканы на стол. Под мышкой она держала желтый блокнот и шариковую ручку. Опустившись на один из массивных стульев, Берти с шумом хлопнула по столу блокнотом. — Не могу сказать, что ее отъезд очень меня удивил. Собственно, Рэйчел уже давно уехала из Кермита. Здесь ее больше ничто не держит, если вообще держало когда-нибудь. Я думала, что она останется здесь хотя бы потому, что ей больше некуда идти, но она не знала, как побыстрее убраться отсюда.
— Вы сказали... о состоянии, в котором она пребывала, когда уезжала. Как она выглядела?
Берти принялась рисовать в желтом блокноте.
— Когда вы в последний раз ее видели?
— Два месяца назад.
— Отнимите от ее стройной фигурки двадцать фунтов и прибавьте ввалившиеся щеки и коричневую от загара кожу, и вы получите ее портрет. Она совсем не походила на ту девушку, что приезжала сюда на Рождество.
— Она уже не та девушка, — негромко заметил Матт. — А откуда взялась коричневая от загара кожа?
— Она сама занималась ремонтом дома - красила крышу, ставни. Но нельзя сказать, что она была... не в себе. Что-то не давало ей развалиться на куски. Вы бы видели, как она заколачивала гвозди!
Матт нахмурился.
— Она, случайно, не намекнула, что ее беспокоит? Все, что вы сможете вспомнить, очень поможет мне.
Берти на мгновение задумалась.
— У меня сложилось впечатление, что ею двигала некая внутренняя сила, но... не упорство, если вы понимаете, что я имею в виду. Это не упорство того рода, что заставляет вас идти вперед, хотите вы того или нет. Нет, точно не это. Скорее у нее была цель, которой она стремилась достичь, когда убегала отсюда. — Она щелкнула шариковой ручкой и вырвала листок из блокнота. — Сожалею, но объяснить понятнее я не смогу.
— Почему же, вы объяснили все очень доходчиво, Берти. Спасибо за помощь. — Матт допил чай и встал. — Дайте мне свой номер телефона, и я позвоню, если что-нибудь узнаю.
Берти, прищурившись, смотрела на него с таким видом, словно собиралась добавить еще что-то, прежде чем проводить его до двери.
— Вы тот самый молодой человек, о котором Рэйчел впервые рассказала мне много лет назад, когда вернулась из Хоубаткера, верно? Ей было тогда лет десять, но помилуйте! Она не из тех, кого можно заставить растаять при одном упоминании о ком-то, однако вам это удалось. Вы обмолвились, что приехали увезти ее к тем, кому она небезразлична. Вы принадлежите к их числу?