Знакомство с Тишковым
Шрифт:
И, кроме того, надо учесть, Тишков умеет извлекать доход даже из таких статей, которых раньше никто не замечал.
Допустим, березовые веники или метлы. Кто о них раньше думал? А Тишков поставил на это дело старух и ребятишек, и они за эту зиму связали несколько тысяч метел и веников. И за них в Утарове колхоз выручил уже хорошие деньги. Да что говорить, Тишков - оборотистый мужик! Не для себя, учтите, оборотистый, а для всех, для всего колхоза.
Сергей Варфоломеевич, сонно щурясь, слушал, как парень в бушлате восхваляет Тишкова, и печально думал: "А меня разве будет кто защищать, если встанет вопрос? Неужели про
– А тебе самому при Бескудникове было плохо?
– Не скажу, - блеснул озорными глазами парень.
– При Бескудникове мне лично было, может, и неплохо. Может, даже лучше было.
Бескудников этого парня, вернувшегося с флота, сразу же назначил в колхозную охрану, говоря: "Очень много у нас воров развелось. Назначаю тебя поэтому, как военного моряка, стеречь на суше колхозную собственность и даю тебе под команду еще девять парней. Будете отвечать только передо мной и перед своей совестью. Ваша главная задача - перевести воров, всех до единого".
Парни эти хотя и не перевели воров, но сами, откровенно сказать, жили неплохо. Но когда председателем выбрали Тишкова, все изменилось. Тишков вызвал их к себе, по-военному выстроил, оглядел и сказал: "Хороши! Ничего не скажешь, хороши! На здоровье не жалуетесь?"
И вдруг сразу же стал их срамить: вы, мол, хлеб у стариков отбиваете. Разве, мол, с вашим здоровьем надо на такой работе находиться? Да вам в полевые бригады надо идти, плотничать, камень бить...
"А как же с воровством бороться?
– спросили Тишкова члены правления. Кто же будет бороться с воровством?"
"Воровство, - сказал Тишков, - это еще не главный наш страх. Воровство легко переведется, если мы сами с вами не будем воровать. А за остальными и старики присмотрят..."
– И правда, воровства у нас на сегодняшний день пока что не наблюдается, - сообщил остроносый мужчина в галифе и в тапочках.
– Как рукой сняло... Нет, уж вы, если можно, Тишкова у нас не трогайте...
– Да кто же это сказал, что его собираются снимать?
– спросил Перекресов.
– Ну как же, - смутилась женщина, на которую он случайно посмотрел.
– В "Красный пахарь" уже приехал новый председатель из города. Говорят, очень образованный. И сам Тишков нам на днях намек сделал: что, мол, может быть, я еще и не удержусь. А мы трясемся. Ведь неведомо, какой он будет, образованный-то председатель, а Тишкова мы уже видим на факте...
За беседой никто не заметил, как подошел Тишков. Беседа некоторое время продолжалась в его присутствии. И, наверно, всем стало неловко, когда он сам заговорил:
– А я не против - пусть приедет образованный председатель. Мне даже лучше. Я опять в полеводческую бригаду пойду. Меня теперь больше всего земля интересует...
"Рисуешься, - подумал, глядя на него, Сергей Варфоломеевич.
– Небось обидишься, если снимут. Каждый, пожалуй, обидится.
– И опять тревога тронула его сердце: - А куда я сам пойду, если меня вдруг освободят?"
– В чайную пойдемте, - пригласил Тишков.
– У Клавдии уже все готово.
И Клавдия в белом переднике вскоре появилась на крыльце.
"Не изменилась нисколько, даже похорошела как будто, - издали посмотрел на нее Сергей Варфоломеевич и снова взбодрился: - Интересно, узнает ли она меня?"
Он хотел бы пойти в чайную хоть сию минуту, но Перекресов все еще продолжал разговаривать с колхозниками, а раньше его уйти было неудобно. И Сергей Варфоломеевич опять вспомнил Виктора Ивановича. Тот бы не стал так расспрашивать всех подробно. Тот всегда сам говорил отрывисто, и ему постоянно было некогда, будто где-то его ждут неотложные дела и он сердится, что его задерживают. А Перекресов ведет себя так, словно сроду не видел колхозников и очень рад, что встретился с ними.
Сергей Варфоломеевич отошел было от бревен и опять вернулся, чтобы послушать, о чем говорит секретарь обкома.
– Это есть, это есть, - подтверждал что-то Перекресов.
– Есть у нас еще и такое начальство, которое только делает вид, что работает, а на самом деле баклуши бьет. Это есть, товарищи... А насчет МТС мы выясним. Мы заедем к ним. И насчет этого трактора узнаем, который утонул. Но я думаю, тут дело не в МТС и не в Битюгове. Тут дело посерьезнее...
13
В чайной было уютно и чисто. Пол, покрашенный охрой, поблескивал, как яичный желток. Стены отливали нежной голубизной: видимо, в известь, когда белили, хорошо добавили синьки. И синяя полоска, аккуратно проведенная вдоль стен, как бы подчеркивала приятную голубизну. На столах белые недорогие скатерти из простынного материала. На стойке у буфета раскрашенные чайники, чашки, блюдца.
Чтобы не сразу тут, при всех, заговорить с Клавдией, Сергей Варфоломеевич остановился на минутку у зеркала и вдруг пожалел об этом. Из зеркала глянул на него совсем не такой человек, каким всегда представлялся самому себе Сергей Варфоломеевич.
Вялое, печальное лицо было у этого человека, под глазами серые мешки, а глаза запавшие, с расширенными зрачками. И волос действительно немного остается. Не узнает его Клавдия. Она курчавым его знала, белокурым и курчавым. "Мой кучерявенький, - называла она его.
– Мой кучерявенький барашка". И потом сапоги. Он их раньше носил для молодцеватости. А теперь, когда располнел, ноги выглядят в сапогах слишком тонкими, как у нарисованного детской рукой человечка.
Все это с особой резкостью бросилось в глаза Сергею Варфоломеевичу только сейчас, будто он посмотрелся в зеркало впервые за последние годы.
Недовольный собой, он отошел к столу, за которым уже сидели Перекресов и Григорий Назарович, а Тишков тут же стоял, опираясь обеими руками на палку.
Клавдия Бескудникова в самом деле, должно быть, не узнала своего бывшего возлюбленного или сделала вид, что не узнала. Она принесла огромную сковороду жареной рыбы, залитой яйцами, и, перед каждым поставив тарелку с едой, каждого одинаково ласково попросила:
– Кушайте, пожалуйста.
– А ты-то чего не садишься, Тихон Егорович?
– спросил Перекресов.
– Ничего, вы кушайте, я после, дома, поем, - сказал Тишков и посмотрел на голубые ходики.
– У меня сию минуту бригадирский час. Вы кушайте, я пойду. Меня бригадиры ждут.
Однако он все не уходил, поглядывая на Клавдию, будто проверял, правильно ли она угощает гостей.
– Хорошая чайная, - огляделся Перекресов.
– Да ничего, для нашего дела пока подходящая, - без излишней скромности согласился Тишков.
– Вы вот поглядели бы, в районном центре какая чайная.