Знаковые люди
Шрифт:
Популярности сочинений Кастанеды способствовало и то, что шаманские откровения поданы в них под соусом этнографии. Эта солидная наука, занимавшаяся в основном изучением жизни примитивных народов, в конце 1960-х – начале 1970-х годов превратилась в Америке в предмет всеобщего ажиотажного интереса. Вообще, надо сказать, что книги Кастанеды написаны достаточно простым языком (чтобы не ограничивать круг их читателей) – они заумны ровно настолько, чтобы воспринявший их мог легко «косить» под интеллектуала.
Антропологи и этнологи всегда относились к творчеству «подсевшего на кактусовую иглу» коллеги более чем прохладно (в ответ последователи Кастанеды
Специалисты вылавливали ошибки и натяжки в книгах Кастанеды десятками. Этнологи указывали на то, что он перепутал философию и магические ритуалы племен яки и уичол; ботаники и микологи отмечали, что магические кактусы и грибы на севере Мексики не произрастают (после чего Кастанеда благоразумно перенес место действия на юг страны – в указанный специалистами гористый штат Оахака). Лингвистов смущало подозрительное отсутствие в текстах ученика мага-яки хотя бы одного слова на языке этого племени, а дотошные библиографы обнаружили странные текстуальные совпадения с популярными в начале ХХ века сочинениями Йога Рамачараки, аутентичность которых тоже весьма сомнительна.
Но, как и следовало ожидать, все эти придирки многомиллионную толпу ревностных последователей Кастанеды не рассеяли. Рецензент New York Times высказался так: «Ученым, изучающим культуру других народов, даже если они относятся к этим народам с искренним сочувствием, и в голову не приходит, что изучаемые традиции могут их самих научить чему-то полезному. Когда же читаешь книги Кастанеды, понимаешь, что уроки индейского мага дона Хуана сообщают нам какой-то уникальный опыт, новую информацию о реальности».
Впрочем, для многих представителей богемы Кастанеда никогда и не был ни ученым-этнографом, ни носителем высшего магического знания. К нему относились скорее как к гениальному постмодернисту, мистификатору и автору модной нынче метали-тературы в духе Борхеса или Эко. Кстати, тот же Пелевин в квазинекрологе, опубликованном «Общей газетой», назвал творчество американского автора «удивительной красоты и силы экзистенциальной поэзией».
В последний поход
Книги Кастанеды можно рассматривать и как описание некоего мистического опыта, и как увлекательную беллетристику, и даже как практическое пособие по психоделической флоре. В любом случае автору не откажешь в одном: в умении напустить тумана и сопроводить эту маскировку вполне убедительными разъяснениями.
Впрочем, подобным туманом Кастанеда окутал и свою жизнь. Он, например, категорически запрещал записывать свои редкие интервью на аудионосители (но не возражал против стенографисток). «Запись на пленку, – говорил писатель, – означает фиксацию вас во времени. Единственное, что не позволит себе маг, – это оставаться застывшим».
В 1973 году многочисленные последователи Кастанеды бросились в пустыню Сонору на поиски дона Хуана, но следов его не обнаружили. Кастанеда объяснил это очень просто: Учитель, оказывается, просто «растворился», «сгорел изнутри», что означает не смерть, а всего лишь переход в высшее энергетическое состояние. Вместе с тем к собственной смертности Кастанеда относился достаточно реалистично. «Я-то всего лишь несмышленый идиот, – заявил он в интервью журналу Time, –
Весьма туманны и обстоятельства последней акции проводника в новую реальность – ухода из жизни. Ученик дона Хуана умер от рака печени 27 апреля 1998 года в собственном доме, расположенном в фешенебельном пригороде Лос-Анджелеса – Вествуде. Первые некрологи появились лишь 19 июня – информацией с прессой поделилась Дебора Друз, доверенное лицо писателя. Она же сообщила журналистам, что никаких ритуальных церемоний не было, тело покойного, согласно его последней воле, было кремировано в другом пригороде Лос-Анджелеса – Калвер-Сити, а прах отправлен в Мексику.
В то же время процветавшая коммерческая организация Cleargreen, Inc., созданная писателем для пропаганды своих идей, объявила, что «Карлос Кастанеда, как и его учитель дон Хуан Матус, покинул этот мир в полном и ясном сознании. Поскольку в повседневной реальности нет терминов, адекватно описывающих подобное состояние, то, согласно требованиям этого мира – юридическим и прочим, Карлос Кастанеда официально объявлен умершим».
Чуть позже в New York Times выступил тот самый Кит Томсон, чье интервью наделало шуму пятью годами раньше. Он сказал, в частности, следующее: «Имея дело с такими личностями, следует быть готовым к любым неожиданностям. Если и существует какая-то сноска к странице истории, посвященная Кастанеде, то в ней должно быть особо отмечено, что он был одним из самых знаменитых, очаровательных и непримиримых обманщиков столетия. И я никогда не буду знать наверняка, того ли Кастанеду я повстречал пять лет назад – или это был совсем иной Карлос».
Вполне возможно, что и умер «не тот». Кроме того, пророки обычно воскресают. Правда, порой этого приходится ждать даже не века – тысячелетия.
Джордж Сорос. Метатель бисера
ОН МОГ ЗАРАБОТАТЬ 1 МЛРД за два дня и потерять 800 млн за полтора часа. Щедрость, с которой он перекачивал деньги мировых бирж в страны за железным занавесом, казалась подозрительной даже его собственным сотрудникам. ОНИ НАИВНО ПОЛАГАЛИ, ЧТО ЕГО МУЧАЕТ СОВЕСТЬ.
До падения Берлинской стены он поставлял копировальные аппараты диссидентам из Восточной Европы и уговаривал коммунистические правительства изредка отпускать ученых за границу. На его, Сороса, деньги. Он считал, что таким образом готовит создание «открытого общества» в социалистическом лагере.
Когда занавес подняли и лагерь разбежался, Сорос снова оказался при деле.
Его боготворили диссиденты, вошедшие тем временем в правительства. Он консультировал свежеиспеченных банкиров, еще путавших дебет с кредитом. К нему на прием рвались ученые, с ужасом наблюдавшие за тем, как новорожденная рыночная экономика сжирает субсидии на научные исследования. Он раздавал долларовые гранты с таким видом, будто Государственный монетный двор и казначейство Соединенных Штатов принадлежат лично ему. Что, в свою очередь, породило неприятные слухи.