Знаменитые мистификации
Шрифт:
В кают-компании обнаружилась еще одна странность – все в ней было влажным, но деревянный ящик, лежащий на сыром диване, оставался сухим. В ящике была украшенная перламутром гармоника с перламутровыми же кнопками. Судя по тому, что под футляром диван был такой же влажный, как и остальная поверхность, ящик должен был быть поставленным сюда уже после того, как вода проникла в каюту через открытый световой люк. Тем не менее, штурман «Деи Грациа» не обнаружил на палубе никого, кроме собственных матросов, которые, стоя в трюме по пояс в воде, пересчитывали бочки. Тысяча семьсот бочек, оказавшихся в трюмах «Целесты», были заполнены коньячным ректификатом. Причем одна из них была опорожнена на треть. Попытавшись зайти в носовую рубку, штурман оказался по щиколотку в воде. На нижней палубе, в кубрике, где жила команда бригантины, тоже плескалась вода. В остальном же здесь был полный порядок: рундуки с личными вещами матросов закрыты, четыре койки заправлены, на натянутом вдоль переборки лине сушились матросские робы и зюйдвестки. На круглом столе лежала большая
Подсчет дат, указанных в судовом журнале и на грифельной доске, тоже вызывал удивление. Если 24 ноября «Мария Целеста» была в точке 36°57' северной широты и 27°20' западной долготы, а на следующий день взяли пеленг самого восточного мыса Санта-Марии, значит, десять дней назад судно находилась в шести милях к зюйд-зюйд-весту от острова. А из этого следовало, что лишенная экипажа «Целеста» прошла в восточном направлении почти четыреста миль, а всего за полтора часа до встречи с «Деи Грациа» встретила ее идущей уже на запад. Судя по всему, капитан Бриггс с командой покинул свое судно на шлюпках, причем очень быстро. На «Целесте» отсутствовали секстант, хронометр и, кроме вахтенного журнала, не было никаких судовых документов. Компас валялся разбитым на корме у штурвала, а нактоуз, на котором он крепился, был сдвинут с места, что можно было сделать разве что с помощью лома. Получается, что Бриггс ушел на шлюпке с женой и двухлетней дочерью, захватив хронометр и секстант, но не взяв главного – компаса.
Причастность пиратов к происшедшему можно было смело отмести. Ведь все ценности, начиная с 1700 бочек коньячного спирта и заканчивая драгоценностями в кают-компании, были в неприкосновенности. Тут впору вспомнить, что однажды с «Целестой» уже происходили не совсем обычные вещи – в 1862 году, во время первого плавания с острова Спенсер в Виндзор, ее капитан бесследно исчез. А в 1867 году, когда «Мария Целеста» уже принадлежала американской компании, она налетела на камни возле мыса Бретон.
Теперь, как бы странно ни выглядело происшествие с бригантиной, ее необходимо было довести до Гибралтара. В этом были заинтересованы все моряки «Деи Грациа» – им, обнаружившим брошенное в море судно, причитался приз – одна пятая стоимости груза и судна. Штурман «Деи Грациа» Оливер Дево за четверть призовой суммы согласился перейти на корабль-призрак вместе с двумя помощниками в роли ее новой команды.
Вечером 7 декабря 1872 года «Деи Грациа» бросила якорь на внутреннем рейде Гибралтара. На следующее утро в порт благополучно прибыла и «Мария Целеста». Оливер Дево был восхищен замечательными мореходными качествами бригантины: судно прекрасно слушалось руля, было легким на ходу и могло очень круто идти к ветру. Вот только свою тайну корабль выдавать не хотел. Но тем не менее Дево с нетерпением ждал вознаграждения от владельца «Марии Целесты». На следующий же день по прибытии в Гибралтар капитан «Деи Грациа» сделал официальное заявление местным властям о спасении «Марии Целесты», обнаруженной ими в океане. Американский консул в Гибралтаре через трансатлантический подводный кабель по телеграфу известил о случившемся владельца бригантины и компанию в Нью-йорке, в которой она была застрахована. Солли Флуд в Гибралтаре, исполнявший одновременно обязанности и главного прокурора города и королевского юрисконсульта, назначил для расследования специальную комиссию, куда вошли чиновники Адмиралтейства, капитаны английских военных кораблей, инженеры-кораблестроители и юристы. Капитану Морхаузу было приказано представить подробный отчет о происшествии в трехдневный срок.
После получения отчета члены комиссии осмотрели бригантину, ознакомились с ее состоянием, проверили показания капитана «Деи Грациа» и изучили записи, сделанные в вахтенном журнале и на грифельной доске «Марии Целесты». Один из членов комиссии обнаружил, что в носовой части корабля слегка погнут фальшборт. Но инспектор по мореплаванию дал заключение, что это результат обычного воздействия шторма.
Перебрав всевозможные предположения о судьбе команды бригантины, комиссия пришла к выводу, что людей, скорее всего, подобрало какое-нибудь судно, шедшее в Америку или из Америки в Европу через Гибралтар, и надо только подождать от него известий. Похоже, участь экипажа «Марии Целесты» не слишком волновала как членов комиссии, так и ее председателя Солли Флуда. Прошла неделя, но никаких известий о капитане Бриггсе так и не поступило. 18 и 20 декабря адмиралтейская комиссия выслушала и запротоколировала показания Оливера Дево и двух моряков «Деи Грациа».
«Дело “Марии Целесты”» постепенно обрастало все новыми сведениями и техническими подробностями о судне, его капитане
До этого капитаном «Марии Целесты» был старший штурман Бриггса – Альберт Ричардсон, родом из штата Мэн, любитель парусных гонок на бостонских клиперах, побивший несколько рекордов по скорости перехода в Австралию. О нем говорили, что он «знал секреты всех ветров». Излишнее лихачество и бесшабашность Ричардсона была не по душе владельцам «Марии Целесты», и они назначили на место капитана Бенджамина Бриггса. Но Ричардсон был буквально влюблен в красавицу-бригантину и потому согласился на понижение в должности, лишь бы остаться на корабле. Комиссии было известно и то, что перед началом последнего рейса «Марии Целесты» на ее борт взошли, помимо капитана и старшего штурмана, второй штурман Эндрю Джиллинг, кок Эдвард Хэд, четыре матроса, а также жена Бриггса – Сара Элизабет Кобб-Бриггс и их маленькая дочь Софи.
С момента обнаружения бригантины капитаном Морхаузом прошло уже больше месяца, а об экипаже и пассажирах «Марии Целесты» по-прежнему не было слышно ни звука. Дэвид Морхауз все настойчивее требовал положенное законом вознаграждение за спасение судна. Однако Солли Флуд не спешил с окончательным заключением (а вместе с тем и с выплатой вознаграждения капитану «Деи Грациа»). Последний владелец «Марии Целесты» – Джеймс Винчестер – в прошлом сам был капитаном. В 1866 году, сколотив небольшой капитал, он бросил службу и вместе с четырьмя компаньонами (тоже бывшими капитанами) основал акционерное общество «Джеймс Винчестер и компания». В фирме Винчестера насчитывалось полтора десятка небольших, но быстроходных парусников – бригов, бригантин, баркентин и двухмачтовых шхун. Старшим компаньоном Винчестера был Бенджамин Бриггс, которого акционеры сообща назначили капитаном своего лучшего судна. Младшая дочь главы фирмы незадолго до таинственного происшествия вышла замуж за штурмана того же судна Альберта Ричардсона.
В конце января 1873 года из Нью-Йорка в Гибралтар с почтовым пароходом в сопровождении капитана Хатчинса прибыл сам Джеймс Винчестер – пожилой, солидный человек с добродушным лицом. Хатчинс должен был принять командование судном, когда следствие будет закончено. Винчестер посетил контору Королевского юрисконсульства в Гибралтаре и сообщил, что готов перевести на счет Морхауза оговоренную законом сумму за спасение его судна. Но, как ни удивительно, председатель адмиралтейской комиссии Солли Флуд не собирался выносить окончательный вердикт и отказался возвращать судно и груз законному владельцу. Генеральный прокурор заявил, что следствие еще далеко не закончено. Винчестер, который уже успел нанять в Гибралтаре нового капитана и новую команду, чтобы, согласно контакту, вовремя доставить спирт на коньячные заводы Генуи, взбеленился. Вне себя от неторопливости и педантичности английских властей, он в сердцах заявил председателю комиссии: «Я очень жалею, что мои предки чистокровные англичане. Если бы я знал, по каким венам у меня течет английская кровь, я перерезал бы их, чтобы выпустить ее вон».
Через день Винчестер отплыл в Америку на первом попавшемся пароходе. Кроме смутных подозрений у адмиралтейской комиссии не было никаких доказательств, что экипаж «Деи Грациа» причастен к исчезновению команды обнаруженной в океане бригантины, и потому никаких оснований задерживать «Деи Грациа» в порту Гибралтара у Солли Флуда не было. Так что капитан Морхауз с ощущением, что его премия отодвигается в туманную даль, отплыл в Италию. В связи с отсутствием свидетелей следствие по делу пропавшей команды временно было приостановлено.