Знание-сила, 1998 № 01 (847)
Шрифт:
Конкурс на замещение вакансии Лысенко-от-физики
Авторы, не исключающие сослагательного наклонения в истории, не раз обращались к проблеме, почему в советской физике не было своего Лысенко. Объясняют это большей «жесткостью» физики по сравнению с биологией, важностью физически-емкой задачи создания ядерного оружия, сплоченностью выдающихся физиков в защите науки и личное их мужество.
Если не ставить себе цели доказать единственность реализованной истории, то к этому перечню
В физике лысенковской поры можно назвать несколько кандидатур, в силу разных обстоятельств и в разной степени готовых совершить подвиг Лысенко: штурмом, без разбора в средствах, завоевать административно господствующее положение для себя и своего понимания науки.
Хронологически первой кандидатурой был академик В. Ф. Миткевич. Этот специалист в электротехнике, вступив в седьмое десятилетие своей жизни, решил навести свой порядок в физике — заставить выбросить на свалку истории всякие новомодные глупости вроде теории относительности. Для достижения этой светлой цели в тридцатые годы он использовал арсенал философских и политических орудий, которые предоставляла «духовная» атмосфера времени.
В сороковые годы сразу несколько кандидатур могла выдвинуть «университетская» физика. Но словам А. Д. Сахарова, «лавры Лысенко не давали тогда слать многим. Я. П. Терлецкий был, по- видимому, одним из них» — тот самый Терлецкий, который по заданию Берии пытался выведать атомные секреты у Нильса Бора.
Еще один кандидат в Лысенко-от- физики — завлаб Знойко.
Советской физике крупно повезло, что история, подобно гоголевской невесте, не собрала разные качества этих кандидатов в одной персоне. А если бы история решилась на такое, то у т. Знойко ей надо было позаимствовать нечто очень существенное.
В самом деле, как сорокачетыреклетний инженер-химик, специалист по черной металлургии, стал в сентябре 1949 года (по воле Совета Министров) заведующим секретной ядерной лабораторией в Московском университете? Как ему удалось получить за два года до того авторское свидетельство на открытие «периодической закономерности свойств атомных ядер»? Какие силы ему удалось мобилизовать, чтобы в том же сентябре 1949 года президент АН СССР С. И. Вавилов сам представил в «Доклады АН СССР» (где публикуются сверхсжатые изложения научных результатов) обстоятельное сочинение Знойко, в трех частях?
Особенно впечатляет его статья, содержание которой сводится к тому, что «81 год тому назад великий русский химик Д. И. Менделеев сформулировал основной, естественный закон природы... Как известно, гениальные предсказания Д. И. Менделеева сбылись. ... Как известно, одному из авторов этой статьи (А. П. Знойко) удалось найти зависимость между изменяющимися свойствами ядер, удельным зарядом последних и их структурой. ...Ясно видна глубина менделеевского метода — метода, стимулирующего развитие химии атомов и физики ядер, метода, с помощью которого науке сегодняшнего дня удается дальше проникнуть в тайны природы. ..За элементом 96 идет элемент 97 (а вы как думали?|, который за два года до своего получения [американскими
У физиков старшего поколения сохранилось воспоминание о совещании в здании Президиума АП СССР, на котором присутствовали видные советские физики-ядерщики. Доклад делал Знойко. Он с лыеенковским энтузиазмом писал свои придуманные формулы, и нисколько не смутился, когда в разгар доклада некоторые слабонервные физики демонстративно начали выходить из зала.
Знойко был настолько заметной фигурой, что тот же завотделом науки ЦК в сороковые годы Юрий Жданов до сих пор помнит его высокую проходимость и «прилипчивость». Ему бы — Знойко — еще бы научную биографию (как у Лысенко), и ... я за историю науки не ручаюсь.
Ну а в нашей истории осталось только понять встречу А- Н. Знойко с Э. Ферми, которой началась наша статья. Для этого вернемся на место встречи — анонимное предисловие к русскому переводу лекции Ферми.
Откуда в Издательстве иностранной литературы знали о Знойко? В предисловии «От редакции», помимо его неизвестного имени, упомянуты еще два имени — гораздо более известные. Редакционный автор предисловия счел нужным «указать, что впервые пытались объяснить ядсрные силы переносом частиц И. Е. Тамм и Д. Д. Иваненко».
Очень непохоже, чтобы к этой защите советского приоритета был причастен заведующий теоротделом ФИАНа И. Е. Тамм. А что касается заведующего теоротделом лаборатории № 15 Д. Д. Иваненко, то среди советских физиков он был известен своей приоритетной страстью не меньше, чем научными достижениями.
Но дело лаже не в этом, а в том, что в 1951 году в Издательстве иностранной литературы заведовавшего физической редакцией М. А. Леонтовича сменил... декан физфака МГУ А. А. Соколов. Можно думать, что здесь не обошлось без т. Мохова и его товарищей — одной научной репутации декану не хватило бы. Ведь Леонтович оставил издательскую работу, потому что его назначили руководить теоретическими работами по термояду.
Перевод книги Ферми был начат, видимо, еще при Леонтовиче, иначе трудно представить, чтобы его поручили бы «академическому космополиту» А. С. Компанейцу. А анонимное предисловие написано, судя по всему, силами университетской физики, под присмотром которой книга выходила в свет. •
Благодарю Фонд Дж. и К. Макартуров и Мемориальный фонд Дж. С Гуггенхейма за их поддержку моих исследовании по истории российской науки.
«ВСЕ НЕ ТАК, РЕБЯТА...»
«Большое несчастье, что он процарствовал так мало: всего 13 лет; но и в эти 13 лет фигура его как императора совершенно обрисовалась и выросла. Это почувствовала вся Россия и вся заграница в день его смерти. Но императора Александра III его современники и ближайшее поколение далеко не оценили, и большинство относится к его царствованию скептически.
Это в высокой степени несправедливо».
С.Ю. ВИТТЕ
Юлия Кудрина
Хозяин