Знают только горы
Шрифт:
— Ничего… — эхом повторил Свейн, со странным чувством рассматривая девушку. Ему вдруг захотелось взять её на руки и успокоить, поглаживая по голове, как успокаивают обиженных детей. — Я волновался.
— О чём? — не поняла Цухри. — Обо мне? — Свейн кивнул. — Зачем?
— Ночь. Тебя нет в доме…
Цухри, пережившая несколько минут назад практически крушение своих надежд, всё никак не могла отойти от потрясения и не совсем понимала смысл слов, которые говорил ей Свейн.
Волновался… Чего, спрашивается, волноваться? Она не ребёнок, не заблудится, дикие звери не съедят, чужие не обидят. Нет тут в округе чужих. И зверей нет… наверное. Может он подумал, что жена, в отсутствии внимания с его стороны, решила утешиться в чужих объятиях?
От этой мысли Цухри с головы до ног пробило жаром.
— Я… гуляю… — промямлила она неуверенно, со страхом наблюдая, как Свейн медленно, но верно приближается к ней с непонятными намерениями. Больно уж лицо у него было сосредоточенно-напряжённое, словно он в уме трехзначные цифры перемножал или перебирал имена всех мужчин детородного возраста, находившихся в настоящее время на строительстве тоннеля. — Я взрослая… — Цухри, на всякий случай решила напомнить о своём возрасте. Многие подружки уже давно детей нянчили, это только она спросом не пользовалась, вот и засиделась в девках. — Мне уже семнадцать… почти.
— Я знаю, — тихо прошептал мужчина, подойдя к ней вплотную и напряжённо вглядываясь во влажные, испуганные глаза. — Надо же, они зелёные, как изумруды. Я и не замечал раньше.
Он сделал то, что ему в данный момент хотелось больше всего — поднял девушку на руки, приблизив её лицо к своему.
— Зачем?! — встрепенулась Цухри, совсем перестав понимать, что происходит и вцепилась в мужские плечи. Тонкие пальчики оказались на удивление сильными.
— Поцелуй меня, — хриплым голосом неожиданно попросил Свейн. Девушка опустила глаза, стараясь унять взметнувшуюся бурю в душе. Ей верилось и не верилось, что это происходит наяву, а не в грёзах. Что это не сон, не игра воображения, не захватившие разум фантазии. — Цух…
Договорить она ему не позволила, неумело коснувшись губами. Дальше он взял процесс в свои руки, мысленно благодаря Фроста за то, что тот вовремя вправил ему мозги на место.
Правда, процедура вправления мозгов была далека от милосердия и человеколюбия. Хорошо хоть, что произошло всё без свидетелей, когда они вдвоём шамаит на складе пересчитывали, чтобы точно знать размеры стратегического запаса разрыв-камня.
Фросту пришлось сообщить Свейну детали плана по экспроприации у придворного мага самородков шамаита, дабы не натворил тот непоправимых бед. Узнав о том, что друг вознамерился снова ехать в Тагриду на пару с Мерлоем, терзаемый противоречиями несчастный муж тут же потребовал взять его с собой, так как нервная система страдальца издёргана и истерзана, нуждается в отдыхе и покое, и конная прогулка до столицы и обратно будет ей, то есть нервной системе, весьма полезна.
Фрост, не перебивая, выслушал душещипательную тираду и выдвинул условие: Свейн официально разводится с женой. Нечего издеваться над бедным молодым специалистом! Пока Цухри считает себя замужней хм… девушкой, на других мужчин даже не смотрит. Ситре же он дал отставку, решительно и бесповоротно, так чего мучает вторую избранницу?
Ситра…
Спустя три месяца после того злопамятного бала в Альсе, когда Свейн пытался объяснить девушке что не может покинуть Гнёзд, а она никак не желала его понять, он всё ещё думал о ней. С горечью, с сожалением, но чаще, с желанием ещё раз всё растолковать. Хотя, зачем? Он всё подробно объяснил Ирвину. Да, он богат, но только до тех пор, пока живёт в Гнёзде. Да, его состояние может увеличиться в разы всего лишь после одного удачного спуска в штольню. Да, он может построить новый дом, или дворец, или даже замок, но не видит в этом особой необходимости. Да, его жена не будет нуждаться ни в чём, но ей придётся работать. Ибо таковы законы долины. Иждивенцами тут могут быть только немощные, неспособные ни на что люди, как правило — младенцы и дряхлые старики. Ну, ещё тяжелобольные. Но таких в долине почти нет, потому что лекарей и костоправов теперь много. Все остальные гнездяне работают. Все! В меру своих способностей, опыта и квалификации. Когда-то это было жестокой необходимостью, теперь же стало образом жизни. Богатство здесь не является синонимом безделья. И именно поэтому в Гнёзд из других мест переезжает жить не так много людей.
Вот и Ситра не возгорелась желанием перебраться в долину. Ей нужен был Свейн, но только в купе с состоянием, большим домом, слугами, каретами, модными нарядами, новыми развлечениями и прочими радостями жизни. Но в её душе радости перевесили любовь. Это было больно…
Категоричная позиция друга весьма расстроила Свейна. Да так сильно, что гнев он сдержать не смог, да и не захотел. Молниеносный удар должен был достичь челюсти самозваного учителя жизни. Но, как бы ни стремительно было движение руки, она всё же короче ноги. Пятка Фроста выбила из лёгких весь воздух, лишив Свейна возможности дать достойный отпор. Пока он откашливался и восстанавливал дыхание, друг безжалостно читал мораль.
— Тебе не надоело корчить из себя несчастного, озлобленного неудачника? Одна девушка тебе не подошла! Вторая! Зациклился на своих переживаниях, ничего вокруг не видишь, язвишь направо и налево. Руки распускаешь! Всему же есть предел! Свейн, приди в себя, очень прошу. Столько проблем навалилось, а помощи от тебя… Знаешь, уехал бы ты отсюда. Подписал бы бумаги о разводе, и уехал. Глаза Цухри не мозолил. Себя изводишь, её изводишь! На строительстве главная тема для разговоров — не как лучше, быстрее, качественнее достроить тоннель, а какое сегодня настроение у джента Свейна? Разведись к упырям ходячим!
— А я не хочу разводиться, — с трудом прохрипел задира. — Меня всё устраивает.
— Да ты эгоист! — возмутился Фрост, не ожидавший от Свейна подобного признания.
— Что бы ты понимал! — в тон ему ответил обиженный друг.
— Ну конечно! Ты один прошёл через любовные неудачи и разочарования! — язвительно заметил Фрост. Исключительность, которую пытался приписать себе этот страдалец, его уже достала.
— Да что ты знаешь?! — снова начал заводиться Свейн.
Но Фроста так просто было не заткнуть. Он всегда отличался умением найти убойные аргументы в споре.
— Мой личный опыт тут ни при чём! Но ты на Арна посмотри, наглая ты морда! У человека взаимная любовь и клятва перед матерью, что пальцем не тронет девушку, которую любит! И расстаться с ней не может, так как жизнь от этого зависит… Династии же наследник нужен, значит должен он жениться на ком-то другом. Вот где безысходность! Но Арн не ноет, мозги друзьям не клюёт, а справляется самостоятельно! Гад ты, джент Эштон…
Фрост махнул рукой и пошёл к выходу.
История Арна была приёмом ниже пояса. Тут действительно возразить было нечего. Любовь, обложенная со всех сторон запретами, с каждым днём разгоралась всё больше и больше. Это видели все. Видели и боялись, и за Арна, и за Анху. Кто из них первый не выдержит? Во что выльется водопад их чувств? Утопит или вынесет на берег? Что будет в итоге? Даже опытные провидцы и гадатели не могли дать ответ, так как задействованы в этой истории очень могущественные силы, для которых Судьба — лишь инструмент, а не неизменяемое предначертание.
— Погоди, — Свейн догнал его и положил руку на плечо. — Я, правда, не хочу разводиться… Не дёргайся, а выслушай, — объяснить что-то другому человеку, в чём ещё и сам не до конца разобрался, всегда очень трудно. Но, раз взялся за гуж… — Понимаешь, мне Цухри очень интересна как человек. Она… не просто умная, а мудрая, что ли. И как девушка — нравится. Просто… Ситра… она заигрывала, флиртовала, ну ты помнишь…
Ещё бы такого не помнить! На свадьбе Шарля и Емины многие молодые люди попали под действие магии любовного помешательства. Девицы, не сумевшие очаровать наследника престола, напропалую кокетничали с кавалерами всех мастей. Матримониальные намерения не только не скрывались, а в открытую демонстрировались напористыми барышнями. Троицу из Гнёзда тоже не обходили вниманием. Арн умудрялся всё сводить к весёлым шуткам. Фрост мастерски перенаправлял девушек к дофину, по секрету сообщая, что не имеет права перебегать дорогу наследнику. А вот Свейн попался в сети очаровательной Ситры.