Знают только горы
Шрифт:
— У кнесса и ошень богатых гном, — смущённо поведал Тростн. — Шайтан-камень ошень дорог.
— Будем считать себя ошень богатый гном, — буркнул себе под нос Свейн.
Цухри посмотрела на него с укоризной, но остальные вроде как не услышали, что он сказал. Или им было не до едких комментариев всё ещё злобно настроенного джента. Только Мерлой мельком взглянул на него озадаченно и чуть нахмурился. А Свейна вдруг прошибла неожиданная мысль: юный маг неравнодушен к его пока ещё жене. Совместное путешествие сблизило их. И, если сама Цухри втихомолку вздыхала по бесчувственному мужу,
Свейн, как многие люди до него, попал в ловушку собственных мыслей, вызванных неприятными лично для него событиями. Мерлой думал совершенно не о том, в чём его подозревали. И если всему не связанному с магией народу было отрадно осознавать, что нашёлся новый, очень перспективный способ устройства вентиляции, причём теперь абсолютно было не важно, под каким углом и как глубоко нужно бурить отверстия, то молодой маг понимал, какой опасный материал находится в руках у джента, к которому все окружающие его люди были настроены резко отрицательно. Эта мысль не давала ему покоя.
В этих нехороших думах он оказался не одинок. Фрост тоже весь вечер и последующую ночь не мог отвязаться от чувства, что нужно срочно что-то делать, вот только понять не мог, что именно. Ему нужен был советчик или хотя бы собеседник. Свейн с недавних пор стал абсолютно невозможен в общении, язвил, ядовито острил или мрачно предрекал себе беды на почве несчастной любви. Слушать его было тошно, убеждать — бессмысленно, поддерживать нытьё — противно. Молодой, крепкий мужчина превратился в злобно-скулящее существо, хорошо ещё, что не плакался направо и налево. Из-за этого в состав советчиков Фрост его не включил. Прочие обитатели стройки тоже не подходили по разным причинам. Джент Маркус был человеком прямолинейным, и думать абстрактно и беспредметно не любил. Зила была слишком импульсивна. Торстн был чужестранцем, да и говорил по-лангайски с большим трудом. Оставалась только Анха. Про Цухри и Мерлоя он вообще не подумал.
Едва дождавшись рассвета, Фрост направился к домику, в котором жили девушки. Поднимались они всегда рано, что было понятно для Зилы и отчасти для Цухри. Но то, что королевская дочь встаёт с первыми лучами солнца, Фроста до сих пор поражало до глубины души. В его понимании благородная дженна должна была открывать глаза и сладко потягиваться только к обеду. Тем не менее Анха не имела такой привычки, что в настоящий момент было ему на руку.
Около порога девичьих походных апартаментов Фрост столкнулся с озадаченным Мерлоем. Парень так искренне ему обрадовался, что чуть на шею не кинулся.
— Фрост, у меня есть очень серьёзное дело!
— У меня тоже… Я хотел посоветоваться с Анхой. Для твоего серьёзного дела её присутствие не будет помехой?
— Нет, не думаю! А ты про что хочешь посоветоваться? Про шамаит?
— Не совсем. Подожди, я всё-таки её позову, — вежливо постучав в дверь, Фрост позвал девушку, стараясь придать голосу безмятежности. — Анха, сегодня чудесный рассвет!
— Я знаю, — донеслось из-за спины. Парни резко обернулись. Наксатра уже успела не только проснуться,
— Пока нет, — поспешил успокоить её Мерлой.
— Но может… — тут же огорчил Фрост, — надо поговорить.
Анха сразу почувствовала тревогу обоих парней и предложила спуститься к реке. Лишние уши сейчас были ни к чему, и связано это было не с секретностью сведений, которые могли быть озвучены, а с желанием сохранить спокойную обстановку на строительстве. Люди по-разному реагируют всего лишь на возможность опасности. Не стоило их пугать раньше времени, тем более что риски пока определены не были.
— Начинай ты, — предложил Фрост Мерлою, когда они расселись на прибрежных валунах.
— Ладно… — парень несколько секунд обдумывал, как понятнее сформулировать причину своей тревоги, но вдруг, неожиданно даже для себя спросил: — вы, случайно не знаете, где учился мэтр Хуакин?
Фрост отрицательно помотал головой, а вот Анха воззрилась на него с очень большим удивлением.
— Странно, что тебя интересует именно это… — Наксатра знала ответ на вопрос, так как неоднократно слышала от самого Хуакина, где тот в молодости набирался знаний. — В магической бурсе Ламсаона. Если не ошибаюсь, это лучшая школа для магов?
— Из трёх существующих, да, — подтвердил Мерлой и нахмурился ещё больше.
Фрост даже не догадывался, что во всём мире существует всего три подобные школы. Магов на свете было не так много, в основном они обитали в столичных городах, некоторые странствовали, но таких были единицы. Но где их обучают, он никогда не задумывался.
— И что из этого следует?
— Что мэтр Хуакин… — Мерлой выглядел очень озадаченным, — врёт.
— Врёт? — повторил Фрост, словно пытался убедиться в том, что слух его не обманывает.
Анха, не моргая, смотрела на мага, не проронив ни слова.
— Я объясню, — поспешил оправдаться Мерлой. Ему было крайне неудобно, что он обвиняет пожилого человека, пусть и неприятного его знакомым. Сам-то он ничего плохого о мэтре сказать не мог, так как не был с ним знаком. — Когда я получил доступ в книгохранилище, то воспользовался случаем, чтобы выяснить, почему моя матушка, будучи внучкой мага, оказалась замужем за крестьянином? Нашёл списки всех учеников, которые за последние сто лет учились в бурсе. Хуакина там не было. Никогда.
— Самозванец? — предположил Фрост.
— Недоучка, — поправила его Анха. Ксора всегда именно так отзывалась о придворном маге.
— Такого имени не было даже в приёмных списках, — не согласился с ней Мерлой. — Он никогда не обучался в бурсе…
— Следовательно, шамаит находится в руках либо дилетанта, выдающего себя за мага, — Фрост наконец-то понял причину своих тревог. Именно это обстоятельство на подсознательном уровне беспокоило его со вчерашнего вечера. Самородки, несущие в себе опасность при неправильном, неумелом обращении, находились в руках человека неприятного во всех отношениях. — Либо Хуакин всё-таки маг, но это не настоящее имя! В любом случае надо под каким угодно предлогом у него их изъять!