Знают только горы
Шрифт:
— А нити от грани как-то отсоединить можно? — жрец опережал вопросы Эримы буквально на доли секунды.
— Надо уточнить.
— Уточни, Орин, и побыстрей! От этого зависит не только жизнь сына, но само существование династии. Ты это понимаешь?
— Понимаю…
Призрак исчез, а Эрима вопросительно уставилась на Протуса.
— Ваша светлость… — жрец прекрасно понимал, как глупо и несвоевременно будет выглядеть его признание, но, коли призрак бывшего правителя выдал его… а ведь столько лет никто не догадывался, — если вам это неприятно… — женщина молчала, глядя на него с укоризной. — Я не хотел вас обидеть или оскорбить своим чувством.
— Разве любовью можно оскорбить? — хрипло произнесла Эрима.
— Не знаю, — Протус совсем растерялся. — Но… просто знайте, что есть человек, готовый умереть за вас!
— Нет, Протус, — резко оживилась собеседница, — умирать нам всем пока рано! Прочь лирику, разберемся с ней позже. Сначала надо поквитаться с этим обнаглевшим стариком!
— Прикажете его арестовать?
— Нет. Он же, по сути, ничего противозаконного пока не совершил. А применение магии при обрушении тоннелей мы доказать не сможем. Надо притвориться, что мы в его власти. Пусть делает свою зеркальную комнату, а мы пока время выиграем. В конце концов, зеркала бьются.
— Эти из закалённого стекла. Возможно, в магии он и профан, а вот зеркала очень хорошие, сами посмотрите, — жрец кивнул на образчик в руках Эримы.
— Нет ничего вечного, Протус, — женщина аккуратно положила зеркальце на стол, — к сожалению…
Фрост прискакал в Митру после полудня в сопровождении Юрза. Глава службы порядка хотел лично доложить правителю о том, что расчистка завала у третьего тоннеля завершена, жертв и пострадавших нет, и что спасательная команда отправилась расчищать первый тоннель. Местное население сохраняет спокойстиве, иностранные купцы приватно оповещены о суличившемся. Некоторые, особо нетерпеливые, высказали намерение уйти через перевал, остальные ждут. Но Арн не дал ему и слова сказать, а набросился с обвинениями на друга.
— Какого упыря тебя понесло на перевал?! Где она?! Где моя Наксатра?! — вице-король выскочил из-за рабочего стола, за которым тщетно пытался сосредоточиться над сметами стоительства городских коммкникаций, и стремительно приблизился к посетителям.
Фрост слишком давно и слишком хорошо знал его светлость, чтобы понять: бессонница, крайняя степень возбуждения, неконтролируемы гнев, как следствие — опрометчивые поступки и неадекватные решения. А он надеялся, что друг встретит его с радостью.
— Она прибудет к вечеру, — короткие ответы по существу были лучшим выходом в подобных ситуациях.
— К вечеру, — зло повторил Арн, сверля его негодующим взглядом. — Значит, она сама перемещаться не может! Да, Фрост?!
— Их везут в телеге, — как можно спокойнее ответил назначенный виновник.
— В телеге… — язвительно повторил Арн и нервно зашагал по кабинету. — Что, кареты для неё не нашлось?!
— Ваша светлость, по вашему приказу к тоннелю никого пока не пускают, — начал объяснять Юрз, но правителю эти оправдания были не нужны. Ему нужна была Наксатра.
— Молчать!!! Распустились совсем! Вам никого дела нет до меня, делаете что хотите! Что, Фрост, хороши ночки с Наксатрой?!
От подобного вопроса у друга перехватило дыхание, заклинило челюсть и он начал заикаться.
— Ка… ка… ки… йе но… но… чки?
Фрост что угодно ожидал услышать в качестве обвинения: необдуманное решение, плохая подготовка к опасному путешествию, неосмотрительность, невнимательность, но обвинения в интимной связи с девушкой друга и правителя… У него в голове такое не укладывалось.
— Тёмные! — рявкнул Арн с таким видом, будто собрался начать драку.
— С ума сошёл! — наконец выдохнул Фрост. — Она нас спасала!
— А должна была спасать меня!!! Меня, а не вас! И ещё неизвестно, что вы там наедине делали?!
— С нами был Мерлой! — совсем опешил Фрост.
— А!!! Так вы этим занимались втроём! — Арн уже не мог остановиться. Он орал на Фроста, потому что напряжение и боль последних дней сделали его нетерпимым и безразличным к чувствам других. Им руководил гнев и желание покарать виновного. — Я считал тебя другом, а ты меня предал! Взял то, что принадлежит мне! Убирайся, Фрост! Убирайся с моих глаз немедленно! Из дворца! Из Митры! Ещё лучше — из Гнёзда!
Друг смотрел на него с ужасом. Таким Арн никогда не был. Да, случалось, он злился, когда что-то делалось не по его, но гнать взашей из-за надуманного предлога… Неужели он сам не понимает, что из-за минутного помутнения рассудка может лишиться одного из самых преданных людей?
Фрост оглянулся на джента Юрза, в надежде на то, что более опытный товарищ знает, как можно утихомирить разбушевавшегося правителя. Но глава службы порядка был ошеломлён происходящим не меньше него.
— Арн, послушай… — Фрост сделал ещё одну попытку остановить поток гнева, но добился обратного результата.
— Вон!!! Или я прикажу Юрзу арестовать тебя за организацию государственного переворота и завтра казню на дворцовой площади к радости Хуакина!
Фрост заиграл желваками, но попыток что-то объяснить слетевшему с рельсов Арну больше предпринимать не стал. Он резко развернулся, что-то шепнул Юрзу и удалился так стремительно, что офицер ничего не успел ему ответить.
— Что он сказал? — набычившись, Арн переключил своё внимание на Юрза, глядя на него так, словно от ответа завесила жизнь несчастного подданного.
— Позаботься об Анхе и Мерлое, — нервно сглотнув, ответил Юрз.
— Хм… Можно подумать, о них больше некому будет позаботиться, — мрачно прокомментировал Арн и схватился за виски. Боль с новой силой сдавила голову, отчего ему опять захотелось разораться. Но предыдущий приём подобного 'лекарства' облегчения не принёс, так что он благоразумно решил воздержаться от очередной порции монаршего гнева. — Что вы хотели доложить?
— Третий тоннель расчищен…
Арн всю ночь просидел у постели Анхи в надежде, что Наксатра, наконец, очнётся и избавит его от выжигающий мозг боли. Нежная, красивая, абсолютно беззащитная девушка вызывала в нём столь противоречивую гамму чувств, что он сам не понимал, чего он больше хочет. В какие-то моменты ему казалось, что перед ним лежит воплощённая богиня, которой всё подвластно, стоит только ещё немножечко подождать. То, вдруг, приходило понимание её человеческой сущности, и ему страстно хотелось её как женщину. Один раз только огромным усилием воли он остановил себя от рокового шага, да и то, больше от заботы о своём состоянии, чем от угрызений совести, что возьмёт её в бесчувственном состоянии. Временами накатывала злость за пренебрежительное отношение к нему, за заботу о других, недостойных её внимания. В эти минуты Арн хотел её немедленно разбудить и потребовать ответа, почему она так с ним поступила? Потом гнев отступал, оставляя на душе апатию и глубокое безразличие, сменяющееся разочарованием. Что может эта девчонка? Пару раз получилось ему помочь, да и то, совершенно не доказано, что в том была её заслуга. Может, просто так совпало? Может, ему казалось, что боль прошла. Может, это был просто гипноз?