Знают только горы
Шрифт:
— Почему? — озвучил общий вопрос Протус. — На Арне не было никаких защитных амулетов!
— Был! Тот браслет, что у него на руке, как раз и есть самый настоящий защитный амулет, сделанный с любовью для любимого человека!
Арн застонал и закрыл глаза. Душа его горела от боли потери, от горечи вины. Мать его заверила, что Анху, скорее всего, возродила Ксора, но получить назад свою Наксатру он уже не сможет, так как девочка может быть совсем маленькой.
— И почему он не сработал? — продолжил допытываться Протус.
— Он сработал! — возразил Мерлой. — Сами посмотрите!
Присутствующие дружно уставились на браслет Арна.
— Почти половина нитей обуглилась, — Арн весьма удивился преображению своего браслета, — и некоторые камни потемнели. Мерлой, что это значит?
— То, что твой амулет поглощал негативное воздействие. А та нить, по которой я нашёл поддерживающий источник, была всего лишь привязкой к некросу. Она не должна была причинять тебе боль.
— Но причиняла же! — возмутилась Эрима. — Все видели, как Арн ужасно выглядел.
— Он и сейчас не очень, — согласился юноша. — Но ещё раз повторяю, заклинание на боль, на сумасшествие на вашего правителя не действовало!
— Что же тогда так влияло на него?! — Протус красноречиво переглянулся с Эримой и Юрзом, и требовательно воззрился на Мерлоя.
Парнишка молчал, с сожалением глядя на понурого вице-короля, который прекрасно понял, что именно довело его до невменяемого состояния.
— Страх… — выдохнул Арн тихо. — Это был страх.
— Но потом, когда Орин стал рвать эту нить… — не согласилась с ним Эрима.
— Это просто совпадение, мама, — правитель поднял на неё полный тоски взгляд, отчего у самой женщины защемило в горле. — Боль прошла, когда привезли во дворец Анху. И страх ушёл, но появилась… — он говорил медленно, не очень внятно, словно язык не ворочался, и очень тихо. Признаваться всегда трудно. Безусловно, после этого должно наступить облегчение, но как заставить себя сказать другим, пусть самым близким и понимающим людям, то, в чём самому себе боишься признаться? — …ревность. Дикая, необузданная ревность, порождающая гнев и злость. Я был готов убить любого… даже её.
— И что? — не совсем понял ситуацию Свейн, которому рассказали о событиях впопыхах, с пятого на десятое, да ещё разные люди. — Этот старый упырь смог застращать вас без всякой магии?!
— Он свято верил, что магию как раз использует, — заверил его Мерлой, — и убедил в этом других. Но он применял заклинания с поправкой на иллюзионит, а у него был шамаит, ты же знаешь.
Свейн в сердцах ударил руками по подлокотникам кресла и сквозь зубы нецензурно выругался.
— Нам нужен маг, — твёрдо заявил Арн и посмотрел на Мерлоя, взглядом делая тому предложение. — Ты как, квалифицированный специалист, согласишься поработать в Гнёзде?
— Так я вроде уже… — замялся парнишка. — Да! Мне теперь надо обращаться к тебе: ваша светлость? — Арн хмыкнул и отрицательно помотал головой. — Хорошо, но у меня есть условие.
— Какое? — хмурый взгляд Протуса ясно говорил о том, что главный жрец знает, чего хочет юный маг.
— Да, — Мерлой тоже понял, что Протус догадался о его условии, — я хочу… нет, я требую прекратить использовать некрос! Он же убивает ваших правителей, а вы с маниакальным упрямством продолжаете их травить!
— Это сложно, — Эрима встретилась взглядом с Протусом. — Вековые традиции…
— Традиции хоронить ваших правителей молодыми? — бесцеремонно поинтересовался Мерлой.
— Анха тоже сказала, что нас убивает некрос в гадаре, — подтвердил его слова Арн. — Надо менять традиции, мама.
На мгновение в кабинете стало гораздо светлее, и людей в помещении стало на одного больше.
Ксора, одетая в весьма непривычный наряд и очень похожая на древнюю статую, обвела глазами присутствующих и остановила свой взгляд на Арне.
— Не ты… — сказала она с некоторым сожалением и собралась перемещаться дальше в поисках дочери.
— Ксора! — остановила её Эрима, догадавшаяся о причине появления Наксатры. — Она жива?
— Жива, — задумчиво ответила гостья и исчезла так же неуловимо, как и появилась.
— Что это значит, мама?
Вице-королева смотрела на сына с жалостью и в тоже время с укоризной.
— Это значит, Арн, что нашелся мужчина, который любит её больше чем ты…
Второе перемещение по знакомому адресу тоже не принесло результатов. Во дворце правителя Навакра Анхи не было. Инис удивился неожиданному появлению своей Хранительницы, но в присутствии Ингизы Ксора озвучивать причину своего прихода не стала. Зачем портить человеку семейную жизнь? Сказав, что просто заглянула сообщить о том, что проблема Лангая решена, что было абсолютной истиной, Ксора ушла в храм Богини Бастры. Только там она могла получить ответ на вопрос, где искать пропавшую дочь.
В этот раз Бастра не стала давать совет, а просто показала Ксоре живую картинку: каменный старинный дом, простая, но уютная обстановка. И её девочка, плачущая на плече крепкого молодого мужчины.
— Плачь, Анха, плачь… От счастья тоже можно плакать.
Картинка развеялась. Наксатра собиралась поблагодарить Богиню и покинуть храм, но та её задержала просьбой.
— Дочь Ксора, расскажи ей всё.
— Твоя воля, Бастра. Но она не заслужила…
— Может быть, но они должны знать, иначе снова будут гибнуть невинные. О них думай.
— Слушаюсь, Бастра.
Эрима проснулась от ощущения чужого пристального взгляда. Немного бы нашлось людей на свете, посмевших подобным образом будить вице-королеву. Если быть совсем точными, то трое, один из которых уже даже не человек и без зова не явится. Эриме нестерпимо захотелось уйти в тень и скрыться от прожигающего взгляда, который она чувствовала даже с закрытыми глазами.
— Проснулась? — голос, в отличие от взгляда, был вполне приветливым. — Вставай, у меня не так много времени.