Золотарь, или Просите, и дано будет…
Шрифт:
— Я не утверждаю.
— Но суть вашей гипотезы такова?
— Да.
— Хорошо, — Ямпольский отбарабанил что-то на клавиатуре ноутбука. Пальцы летали вслепую, как у пианиста. — Исходя из этого, вы делаете вывод, что в сети сформировалась невербальная инфосфера второго рода?
— Не делаю вывод, а предполагаю.
— Ее наличием обусловлено появление так называемого «Сетевого Феномена»?
— Да.
— Как следствие из вашей гипотезы, выходит, что все люди, хоть раз работавшие с компьютером, подсоединенным к Всемирной Сети, так или иначе подключены к невербальной инфосфере. И посредством нее — к Всемирной Сети.
— Скорее всего,
— Таким образом, инфосфера второго рода является глобальным виртуальным интерфейсом, через который человечество большей частью подключено к ВС.
— Этого я не говорил!
— Вы возражаете?
— Нет.
— Вы согласны?
— Да.
Барабанная дробь.
— Сетевой Феномен, в свою очередь, как недокументированная функция ВС, является результатом комплексного взаимодействия инфосфер 1-го и 2-го рода. Он активируется узконаправленным смешанным — вербально-невербальным — импульсом высокой интенсивности. СФ воспринимает его, как задание.
— Это уже вы развили. Но в целом — да.
— Не развил, а уточнил и конкретизировал формулировки. Итак, мы имеем ряд фактов опосредованного физического воздействия человека на человека. СФ выступает в данном случае, как своеобразный «софт». Ключевую роль играет невербальный посыл «возбудителя». Вербальная часть формализует программное задание.
— Одну минуточку! — прервал нас лысый.
Заговорила Валаамова ослица…
— Невербальный посыл? — он подергал себя за мочку уха. — Мимика, жесты, интонация? Все, кроме слов?
— Да, — согласился Ямпольский.
— Нигде кроме, как в Моссельпроме, — лысый оказался из эрудитов. — По-вашему, пользователь, отправляя сообщение, корчит рожи? Тычет в экран кукиш? Рычит и скалится?
Он последовательно изобразил все описанные действия.
— Где вы видели таких пользователей?
— Этого не требуется, — опередил меня Ямпольский. — То, что вы описали, происходит при разговоре вживую. Невербальная информация, по мнению Александра Игоревича, поступает в сеть в скрытом, архивированном виде. Без описанных вами внешних проявлений. Но она никуда не девается. В рамках данной теории я готов с этим согласиться.
Я почувствовал себя лишним.
— Ну, допустим…
Лысого Ямпольский не убедил. Хиппи это не смутило. Он ухватил стакан лимонада — правильного, с лохмотьями свежего лимона — одним глотком ополовинил его и продолжил:
— Согласно вашей теории, инфосфера 2-го рода и СФ, как ее порождение, продолжают развиваться количественно и качественно?
— Наверняка. Информация извне продолжает поступать…
— Понятно! — отмахнулся Ямпольский. — Значит, если сегодня мы наблюдаем реакцию только на узконаправленные пиковые вбросы агрессии, то завтра…
— Это не важно: агрессия или милосердие! — мне стало обидно за мою инфосферу и ее порождение. — СФ их не различает. Он, если угодно, безгрешен. Вне категорий добра и зла. Ненависть, сострадание — ему без разницы. Главное, чтобы посыл был мощным. И оформленным, а не размазней!
— Четкий вектор, и по модулю — выше критического значения? Знак роли не играет?
— Да!
— Примем за основу, — дробное стаккато изнасиловало клавиатуру. — Кто ж виноват, что именно агрессивный посыл в нашей реальности первым отвечает выдвинутым критериям? Основываясь на сказанном, я могу спрогнозировать два направления дальнейшего развития СФ. Базовое — это понижение порогового значения модуля инициирующего импульса. Приборами это пока не фиксируется. Но нюхачи подтверждают: за год наблюдений пороговый уровень снизился. Тенденция налицо. Второе направление, напрямую связанное с базовым — это появление новых векторов действия СФ.
— Новые векторы? Это интересно, — лысый предпочел лимонаду чай. — Но откуда у вас такая уверенность, что все дело в невербальной составляющей? Что, если ее на самом деле нет? Или она настолько мала, что ею можно пренебречь? Чем ее, матушку, воспринимает компьютер? Какими-такими сенсорами?
Ямпольский пожал плечами.
— Чем «детектор лжи» воспринимает правдивость ответов? Нейрофизиология, элементарные реакции. При том, что детектор куда примитивнее компьютера…
— Угу, — задумчиво согласился лысый. — 1921-й год, Джон Ларсон… А вам известна фамилия человека, который в 33-м окончательно довел полиграф до ума? Запустил в серию портативный образец? Его звали Киллер. Леонард Киллер, ученик Ларсона. Можете справиться в интернете… Но полиграф под элементарные реакции «заточен» специально. В отличие от. Нет, не убедили.
На сей раз я успел раньше Ямпольского. Говорить, чувствуя за спиной молчаливую — невербальную? — поддержку хиппи, было на удивление легко.
— Про суперпозицию полей вам лучше объяснит Матвей Абрамович. Тут я не специалист. Что же до невербальной составляющей… Вы смотрели запись из «Авгикона»? Мой монолог?
Лысый сделал неопределенный жест.
— Значит, смотрели. Помните про дикаря? Который тридцать тысяч лет назад скакал с копьем перед изображением мамонта? Думаете, он куда-то делся? Цивилизовался? Нет, он дик, жив и здоров. Спит в каждом из нас. А в стрессовой ситуации просыпается. «В реале» наш дикарь вполне может оказаться трусом. Зато в сети, где опасности нет и не предвидится — о, тут он разворачивается вовсю! Не надо бить себя кулаками в грудь, не надо скалить зубы перед монитором. За тебя это делает дикарь. Там, внутри. Вот его гримасы и уходят в сеть. «Бойся, враг! Дрожи! Мы зубами, мы клыками, мы копытами тебя!» И едва мы поверим нашему дикарю, сольемся с ним хоть на миг…
— Происходит «вброс» черного шума, — закончил Ямпольский.
И хлопнул в ладоши. Раз, другой, третий.
Я не сразу понял, что хиппи аплодирует.
Мне.
— Это все хорошо, — вдруг сказал лысый.
Привстав, он дотянулся до блюда с зеленью и ухватил веточку укропа.
— Это все замечательно.
Судя по лицу лысого, он лгал и не краснел. Все было никак не хорошо. Ни разу не замечательно. Похожий на кузнечика, лысый вдруг стал похож на саранчу. Я где-то читал, что в наших широтах путают этих насекомых. То, что мы называем кузнечиком — саранча. То, что считаем саранчой — кузнечики. Правда это или нет, но метаморфоза лысого производила впечатление.
«Из дыма вышла саранча на землю, и дана была ей власть, какую имеют земные скорпионы. И сказано было ей, чтобы не делала вреда траве земной, и никакой зелени, и никакому дереву, а только одним людям, которые не имеют печати Божией на челах своих…»
Судя по всему, у меня печать отсутствовала.
— Не стану вас обманывать, Александр Игоревич…
Хорошее вступление, подумал я. Убедительное.
— Я был против назначения вас директором «Авгикона». Вы не кажетесь мне ответственным человеком. В отличие, к примеру, от Вадима Петровича. Я и сейчас против. Интеллигенция, придя к руководству, разваливает доверенный ей объект. А вы — интеллигент чистой воды. Со справкой. Чуть что, в запой…